Мариана Запата - От Лукова с любовью [litres]

– Да… но ты могла бы заняться любым другим видом спорта.

– Но я не хотела . Мама пыталась отдать меня в секцию плавания, гимнастики, футбола, карате, но я хотела заниматься только фигурным катанием. Это единственное, к чему у меня есть способности, а ты не желал видеть этого, не хотел понять меня. Я так упорно работала. Ради этого я вкалывала каждый день. Мне приходилось повторять отдельные элементы по тысяче раз, чтобы выполнять их сносно, даже не хорошо. Я не лодырь. Я никогда не была лодырем и никогда им не буду. Но ты не видишь этого. Ты не понимаешь этого.

Мужчина рядом со мной раздраженно вздохнул, отрывая свою руку от моей и поднося ее ко лбу.

– Джесмин, я просто желал добра своим детям и тебе тоже.

– Я знаю. Но мне хотелось только, чтобы ты меня поддерживал. Не каждый способен на то, что делаю я, папа! Это тяжело. Это очень тяжело…

– Я никогда не говорил, что это легко.

Чтобы скрыть дрожь в руке, я сжала ее в кулак. Терпение. Будь выше этого .

– Да, но ты, по сути дела, говоришь, что не гордишься мной…

– Я никогда не говорил так!

– Тебе и не нужно говорить об этом прямо! Ты ведь только и занимаешься тем, что говоришь мне, чем еще я могла бы заняться, чтобы стать… лучше. Стать успешнее. Я знаю, что могла бы достичь большего, я никогда не забываю об этом. Ни одной минуты. Каждый день я подстегиваю себя. Знаешь, как тяжело мне сознавать, что ты думаешь, что я тоже не оправдала твоих надежд?

Выругавшись, отец покачал головой.

– Я не думаю, что ты не оправдала моих надежд.

– Да, но ты считаешь, что я недостаточно хороша. Ты не считаешь, что я на самом деле достаточно хороша. Ты не хочешь проводить со мной время. Ты не хочешь ездить на мои соревнования. Я не звоню тебе, но ты тоже не звонишь мне! Ты всегда твердил мне о том, чем еще я могу заняться. К примеру, не поступить ли мне в колледж. Я неудачница. Я не прошу прощения, папа. Я не прошу прощения за то, что я люблю то, чем занимаюсь. Но я прошу у тебя прощения за то, что не стала успешнее. Может быть, ты больше гордился бы мной, если бы я победила на крупных соревнованиях. Может быть, тогда ты понял бы, почему я так сильно люблю этот спорт, и примирился бы с этим.

Отец опять выругался, на этот раз поднеся обе руки к лицу и потирая его.

Но он не отрицал, что гордился бы мной больше, если бы я чаще побеждала. Что, возможно, тогда все было бы в порядке. Что он перестал бы твердить о колледже.

Почти мгновенно я ощутила пульсацию в голове, и я встала, зная, что все кончено и мне больше нечего сказать. Я не смотрела в его сторону, я стояла боком к тому месту, где он сидел, сосредоточив свое внимание на одной из стен, где было написано «КОМПЛЕКС ЛУКОВЫХ».

– Я люблю тебя, папа, но я не могу изменить себе и тому, чем я хочу заниматься всю свою жизнь. Да, я, черт возьми, не знаю, что я буду делать, когда больше не смогу участвовать в соревнованиях, но я что-нибудь придумаю. Я не намерена отступаться от того, что люблю. Я не хочу бросать фигурное катание только потому, что, вероятно, не смогу заниматься этим вечно, – произнесла я с грустью и разочарованием, но также и с некоторым облегчением,

Между тем отец, обхватив голову руками, то вздыхал, то что-то бормотал себе под нос.

Мне хотелось прикоснуться к нему, сказать, что все в порядке, но я не смогла. Тогда не смогла.

– Желаю тебе благополучно добраться до Калифорнии и передай от меня привет Эниc и детям, – сказала я, сжимая опущенную руку в кулак.

Он не взглянул на меня, и я совсем не была удивлена этому. Мама всегда говорила, что я унаследовала самомнение от него. Я недостаточно хорошо знала его, чтобы сказать наверняка. Но все получилось именно так.

Я вернулась на лед с болезненным ощущением, обдумывая, стоит ли рассказывать маме о том, что отец появился и пытался поговорить со мной.

Не проехав и полпути вдоль стены, я услышала звук скользящих по льду коньков, становящийся все громче, а потом резкий звук торможения. Такие звуки мог издавать только один человек. Поэтому я не удивилась, услышав: «Фу!»

Вовремя развернувшись, я увидела, что что-то летит ко мне. И инстинктивно поймала блестящий шарик. Раскрыв ладонь, я увидела конфету «Херши Кис». Не глядя на Ивана, я сняла обертку, бросила конфету в рот и стала жевать.

– Спасибо.

– Угу, – ответил он, а потом сказал: – Давай перекусим чем-нибудь перед балетом? Я угощаю.

Глядя на него, я не смогла сдержать усмешки, несмотря на то что думала, как бы мне поскорее забыть о своем разговоре с отцом… Тем не менее я взяла себя в руки и кивнула:

– Давай поедим, а потом пойдем.

– Хорошо.

Он кивнул, не сводя с меня своих голубых глаз, и сказал:

– Ладно.

Я думала, что со мной все будет нормально.

Со мной все было бы нормально.

Но я представления не имела, насколько я ошибалась.

Вернувшись на лед, я не могла отделаться от неприятного ощущения в желудке, возникшего во время разговора с отцом. Может быть, если бы я выиграла в этом сезоне, он изменил бы свое мнение.

Но если он не сумеет, что мне тогда делать? Умолять его принять меня? К черту.

– Давайте отложим эту часть и сделаем комбинацию из двух синхронных тройных прыжков, – окликнула нас тренер Ли, когда мы с Иваном предстали перед ней.

Он шлепнул тыльной стороной руки по моей ноге, а я шлепнула его в ответ.

Мне не нужно, чтобы мой отец любил меня, убеждала я себя. Не нужно. Я буду делать то, что всегда хотела делать – для себя самой . Для мамы. Для Себастьяна, Тэйли, Джоджо и Рубис. Я сделала бы это.

– Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? – спросил Иван, когда мы заняли исходную позицию.

Я кивнула ему, думая, что буду стараться также и для Ивана.

– Точно? – спросил он.

Я опять кивнула. Все будет отлично… а если нет, я бы приложила все усилия. Я знала, что отдаюсь этому спорту всей душой, и не все на такое способны.

Судя по выражению лица Ивана, он не до конца верил мне, но кивнул в ответ. Я не думала о комбинации, которую мы собирались сделать – два прыжка в три оборота каждый, спина к спине.

Со мной все должно было быть в порядке. Я не позволила бы себе схалтурить, тем более как раз перед началом сезона.

Мы стартовали с одного и того же места под музыку за несколько секунд до двух прыжков, так что у наc было как раз достаточно времени, чтобы разогнаться и совершить прыжок.

Первый тройной тулуп мы исполнили как нельзя лучше. Сохраняя равновесие и на хорошей скорости, и боковым зрением я видела Ивана именно в той точке, где ему нужно было быть. Все должно было быть прекрасно. Я была рождена для этого спорта. Упершись в лед носком конька, чтобы начать второй тройной тулуп из нашей комбинации прыжков, я твердо поставила противоположный конек на лед и взвилась вверх, начав следующий прыжок.