Мика Ртуть - Ты уволена! Целую, босс [СИ]

— Добро пожаловать на борт, Герман Андреевич, — с лицами кинозвезд пропели в один голос стюардессы, на меня же просто посмотрели и улыбнулись дежурными улыбками.

Мой чемодан и сумка Германа исчезли как по мановению волшебной палочки.

— Ника, Стелла, рад вновь вас видеть.

Этот кобелино так улыбнулся, что у девиц наверное запылало в трусиках, у меня так точно загорелось. В груди. Видеть, как твой любимый мужчина, которого я уже считаю своим, облизывается на других было невыносимо неприятно. Я неловко шагнула и изо всех сил наступила каблучком на ногу’ наглого плейбоя.

Стрельников тихо ругнулся, а я лучезарно улыбнулась.

— Простите, шеф, я такая неловкая, — и ресничками похлопала, а потом не дожидаясь приглашения с комфортом расположилась у окошка и достала телефон. Так, что там за погода в Магадане?

Мама миа! Днем +16, ночью -1. Да они издеваются! Июнь месяц на улице.

— В конце недели до + 19.

Стрельников нагло заглянул мне через плечо, прежде чем сесть напротив. Теперь нас разделял лишь столик и спрятать взгляд было некуда.

— Я превращусь в сосульку, заболею и умру, — сообщила хмуро, не отрывая взгляд от экрана.

— У нас большая стоянка в Новосибирске, прогуляемся по магазинам, купим тебе рейтузы с начесом и пару фланелевых рубашек, — съязвил Стрельников.

— Кофе? — возникла напротив шефа одна из стюардесс.

— Позже, Ника, сейчас принеси воды.

Стюардесса повернулась ко мне. Профессиональный взгляд — вроде и приветливый, но безразличный.

— А мне шампанского со льдом и клубнику, — ляпнула я, не успев подумать.

— Не рано ли для шампанского? — лениво стягивая через голову свитшот поинтересовался Герман.

— Предлагаете выпить водки? — огрызнулась я, стараясь не пялиться на обтянутую черной футболкой грудь. Но глаза словно там была нарисована мишень упорно возвращались к выделяющимся через эластичную ткань соскам.

— Ужицкая, — вкрадчиво поинтересовался шеф, пересаживаясь рядом со мной и заставляя мое сердце бешено колотиться. — Признайся, ты боишься летать?

Я? Да я выросла в самолетах!

— Не боюсь, — не понимая к чему он клонит ответила я, старательно вжимаясь в кресло, чтобы избежать касания тел.

— А я страшно боюсь взлетов и посадок, — доверительно сообщил мне мужчина. — Веришь? Тебе придется помочь мне справиться со стрессом.

— Это как? — пискнула я, вспоминая фильм «Пятый элемент» и один очень запоминающийся момент взлета, тот, где мелькали стройные ножки стюардессы. — Держать вас за ручку? Так вы только позовите, вас быстро отвлекут, — я кивнула в сторону предусмотрительно задвинутой ширмы.

— Ревнуешь? — гад склонился к самому учсу, опаляя дыханием.

Мы с самолетом вздрогнули и поехали одновременно. Он — по взлетной полосе, я — куда-то в нирвану.

— Не могли бы вы отодвинуться, — попыталась я отвоевать право на личное пространство.

— Нет, Ужицкая, — непреклонно сообщил шеф. — Пришло время расплаты.

— За что? — шепотом поинтересовалась, чувствуя, что готова платить по всем долгам, даже государственный долг могу погасить, ты только попроси!

— За фото в инстаграмм, — рявкнул шеф. — Из-за которых я третьи сутки желаю придушить или тебя, или всех тех му… мужиков, которые крутятся вокруг моей помощницы!

— Ревнуете?

— Не представляешь как, — шепнул Стрельников и наконец меня поцеловал.

Самолет вздрогнул, оторвался от земли и начал набирать высоту, я же падала… падала… падала… Уцепившись в плечи Стрельникова тихонько застонала, изо всех сил вжимаясь в него телом и болезненно ощущая как же этого мало.

— Ты сводишь меня с ума. Знаю, что банально звучит, но мне хочется убивать, когда я вижу рядом с тобой смазливую физиономию этого Аминаева.

— Между прочим, вы сами сказали, что не потерпите романов на рабочем месте, — я все же отстранилась, потому что поняла — еще несколько минут и я изнасилую этого мужчину, а это уже будет лишним.

— Я и не потерплю, Ужицкая, поэтому никаких охранников, никаких программистов, никаких…

— Юристов, — со вздохом закончила я. — Вы ведете себя нечестно, Герман Андреевич.

— Почему это? — он зарылся лицом мне в волосы. — От тебя пахнет ванилью.

— Потому что я не собираюсь становиться номером в вашей записной книжке! — выпалила я и вздохнула с облегчением, ну вот я озвучила свою позицию и теперь осталось только привести мысли в порядок, успокоить сердце и забыть все что между нами было, могло быть, и никогда не будет.

Стрельников молчал, мы сидели обнявшись, тяжело дыша и придумывая в уме аргументы, которые вслух ни один из нас озвучить не собирался, мы наверное начали бы ругаться, если бы шторка не отъехала и не появилась улыбающаяся стюардесса с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

Герман вернулся на свое кресло и вальяжно развалившись с интересом следил как я смотрю на поднимающиеся вверх пузырьки.

— А что ты хочешь, Ольга? — он отпил из своего бокала и скривившись поставил его на столик. — Кислятина, как вы его пьете?

Мне шампанское нравилось, поэтому я промолчала, да и про свои желания тоже решила не распространяться.

— Я точно знаю чего не хочу, — пригубила шампанское и совсем оно не кислое. — Не хочу быть галочкой в чьем-то ежедневнике, не хочу скоротечного романа, не хочу безответной любви… я много чего не хочу. — И я залпом допила шампанское. — Давайте о работе, Герман Андреевич.

— Мы вернемся к этому разговору после командировки, Ужицкая.

Я промолчала, а что говорить? Нет, можно конечно заорать: «Хочу за тебя замуж!» и броситься на шею срывая одежду. Я покосилась на на Стрельникова, представив эту сцену, только почему-то в моем представлении шеф отбивался и упорно не соглашался на мое предложение, даже убежал за спины стюардесс и мне пришлось подпрыгивать чтобы увидеть его испуганную физиономию. Воображение разыгралось не на шутку, в своих мечтах я гонялась за Германом по салону самолета размахивая снятой кофточкой, а он прятался под сиденьями.

— Что? — поднял босс глаза от планшета и подозрительно на меня посмотрел. — У тебя такой кровожадный взгляд.

Знал бы ты, милый, о чем я думаю…

— Ничего, — я прикрыла глаза и сделала вид, что собираюсь подремать, а потом сама не заметила, как заснула по-настоящему.

— Олюнчик, просыпайся.

Мягкий шепот на ухо, теплое дыхание и почти невесомый поцелуй в висок. Ну вот как устоять?

— Обедать будешь?

— Нет.

Я натянула на нос плед и довольно улыбнулась, Герман меня накрыл, подложил под шею подушку и опустил спинку кресла. Заботливый мой.

Второй раз меня разбудила стюардесса, Стрельникова в кресле напротив не было.

— Через полчаса посадка, — с дежурной улыбкой сообщила она.