Эми Хармон - Песнь Давида

Я приехал в Солт-Лейк-Сити три года назад, готовым взяться за работу. У меня были деньги – частично мои, заработанные вместе с Моисеем, частично чужие. Я был богатеньким мальчиком, но не глупым. Я знал, что мне нужен капитал, чтобы построить империю. Порой нужны деньги, чтобы делать деньги. Поэтому я взял их у отца, дав себе клятву, что верну полную сумму до своей смерти или до своего тридцатилетия. В зависимости от того, что наступит раньше.

В мои двадцать шесть у меня уже не было больших запасов времени или просторов для маневров. Но я успешно продвигался, дела у моего бара шли очень хорошо. Подтверждения тому окружали меня повсюду, когда я вошел в заведение вечером понедельника – обычно самого непродуктивного дня недели: к переполненным столикам и веселому ропоту расслабленных посетителей.

Музыка, от которой вибрировал весь бар, быстро согрела мое сердце. Мимо гордо прошли две официантки в нарядах девушек с ринга – коротких шортиках в обтяжку и узких топах от «Команды Тага», не объявляя, а разнося раунды шотов. Они одинаково улыбнулись мне и взбили волосы, словно это входит в их работу. Может, так оно и должно быть… или же это просто здравый смысл. Боссу всегда улыбаются.

И хоть я автоматически улыбнулся им в ответ, я пришел не для флирта. Я оценил настроение в зале, посчитал количество мужчин у бара, занятых столиков, испаряющегося алкоголя и эффективность обслуживающего персонала. Когда я подошел к бару, чтобы переговорить с Морганом, моим менеджером, из-за темного угла дальше по коридору полилась ритмичная музыка, под которую танцевали девушки.

– Кто сегодня танцует? – поинтересовался я, хотя на самом деле мне было все равно.

– Джастин. Лори. И новенькая.

Морган ухмыльнулся, словно у него был какой-то секрет, и я тут же преисполнился подозрениями. Он поставил передо мной колу, и, сев за бар, я сделал щедрый глоток, прежде чем ответить:

– Неужели? Судя по твоей самодовольной улыбочке, я так полагаю, ты хочешь что-то рассказать мне о новенькой.

– Не-а. Она красивая, отлично танцует, с шикарным телом. Она работает уже две недели, хотя ты вечно на нее не попадал. Всегда приходит вовремя и двумя словами не обмолвится. Она танцует, не пьет и не кокетничает. Все как тебе нравится.

И снова эта ухмылка.

– Гм-м…

Я отодвинул колу и встал, решив лично посмотреть, в чем подвох. Я бы не удивился, если бы Морган переодел одного из бойцов моей команды и отправил его в клетку в бикини. Он чертовски хороший бармен… но его любовь к розыгрышам сводит меня с ума.

Я поздоровался с несколькими посетителями, пожал им руки, поцеловал Сторми в щеку, пока она относила ледяные бутылки с пивом, и помахал Малкольму Шорту, который определенно не потрудился переодеться после работы и выглядел немного нелепо в своем костюме и кепке «Юта Джаз» [2] Баскетбольная команда. . Но игра уже началась, и он, заведенный, сидел довольный аки слон, приковав взгляд к экрану. Он один из спонсоров «Команды Тага», так что когда он счастлив – я счастлив.

В зале я работал почти так же хорошо, как на ринге, хотя всему бы предпочел бой. Но весь мой разум занимала работа, когда я прошел через небольшую арку, отделявшую танцующих девушек от спортбара. Мой взгляд тут же поднялся к клетке, поскольку я ожидал худшего. На пилоне танцевала Джастин, которая как раз заканчивала свой номер кругом по клетке. Ее бедра и руки покачивались из стороны в сторону, будто она только что объявила следующий раунд, а затем в комнате погас свет.

Когда его снова включили, в центре октагона стояла новенькая, держась руками за шест и опустив голову. Как только заиграла музыка, она тут же принялась исполнять свой стандартный номер, и я сосредоточенно нахмурился. Девушка была стройной и поджарой, ее мышцы напрягались под гладкой кожей. Прямые темно-каштановые волосы казались шелковыми в свете софитов, намасленное тело блестело, шорты, которые с трудом можно было назвать таковыми, и верх от бикини ничем не отличались от наряда предыдущей танцовщицы. Я наблюдал за ней с пару секунд, ожидая подвоха. В том, что он есть, я не сомневался.

Она была прекрасна – с утонченными чертами лица, маленьким носиком, губами-бантиками и лицом в форме сердца. Внезапно я испугался, что ей всего пятнадцать или с ней какая-то не менее тревожная проблема, но тут же отбросил эти мысли. Морган шутник, а не идиот. Нечто подобное уничтожило бы бар и стоило ему работы. А Морган любил свою работу, хоть и не питал подобных чувств ко мне, поскольку я не всегда ценил его юмор.

Нет, ей как минимум двадцать один. Это мое правило. Я поджал губы и приподнял голову, изучая ее. Она выступала на пилоне не хуже других девчонок, возможно, даже лучше, но ее танец был более акробатическим, более спортивным, чем откровенно сексуальным. Ее глаза закрылись, на губах заиграла мягкая улыбка, которую можно интерпретировать как похотливую, особенно учитывая, что она танцевала для зрителей, которые в основном состояли из мужчин. Нет, последнее вычеркнуть. Полностью из мужчин. Но ее улыбка не была похотливой, скорее… мечтательной, словно она представляла себя в каком-то другом месте. Крошечная балерина, кружащаяся на месте в детском стеклянном шаре, бесконечно танцующая в одиночестве. Ее улыбка не менялась, глаза оставались закрытыми, густые темные ресницы откидывали полукруглые тени на фарфоровые щеки.

Стратегически расставленные софиты скрывали зрителей и привлекали все внимание к танцовщице. Может, слишком яркий свет бил ей в глаза. Или же она немного стеснялась. Я хихикнул. Э-э-э… вот уж нет. Скромная танцовщица на пилоне – это такой же оксюморон, как пугливый боец. Но, наверное, кто-то должен с ней поговорить об этом. Мужчинам в зале нравится верить, что танцовщицы смотрят именно на них, и хоть девушки никогда не общаются с ними – по крайней мере в баре, – зрительный контакт и легкий флирт входят в их обязанности. Может, в этом и заключалась шутка Моргана? Если так, то он теряет форму.

Я отвернулся, когда песня закончилась и свет в клетке погас, оповещая об окончании номера. Все три девушки танцевали по пятнадцать минут каждый час, с пятнадцатиминутными перерывами с девяти до полуночи. В конце концов, это Юта, а не Вегас. У танцовщиц были выходные два, иногда три дня в неделю, когда бар превращался в ночной или бойцовский клуб – октагон был нужен для боев или разбирался, чтобы создать танцпол. С четырьмя, а теперь пятью танцовщицами под моим руководством это ни в коем случае нельзя назвать работой на полную ставку. Большинство девушек подрабатывали днем где-то еще и соглашались на сверхурочные, получая неплохие деньги за объявление раундов и боев в вечера бойцовского клуба.