Ава Рид - Искренне

– О, спасибо. Выглядит просто волшебно.

Он кладет кусочек бекона в рот и с удовольствием вздыхает. Я наливаю себе стакан апельсинового сока.

– Чего хотел вчера твой друг?

– Увезти меня.

– Но у тебя есть машина Джун, ты вернешься на ней. – Он пораженно смотрит на меня. И вдруг он меняется в лице, его взгляд становится пристальным. – Энди, – говорит он, – я спросил тогда, надо ли мне волноваться, а ты ответила «нет». Я начинаю подозревать, что это не так. У тебя все хорошо?

– Все нормально, пап.

– Не думаю. В противном случае этот Мэйсон вряд ли поехал бы так далеко, просто чтобы увидеть тебя.

– Я не просила его об этом.

Папа снова вздыхает. К сожалению, на этот раз не из-за бекона.

– Когда ты собиралась поехать обратно? У тебя ведь занятия в университете, не так ли? Ты хотела учиться. Вы с Джун много лет говорили об этой своей мечте.

– Да, и это все еще так.

– О нет, Энди! Ты определенно не останешься здесь. Ты слишком усердно работала ради всего этого. – Он решительно поднимает вилку и многозначительно потряхивает ею, чтобы подкрепить свое утверждение. – Только если ты сможешь назвать мне хоть одну разумную причину. Она существует? Тебе там больше не нравится? Или это перестало быть твоей мечтой? Вы поссорились с Джун?

– Нет. Ничего подобного.

– У тебя там кто-то есть?

Мои уши горят, я сосредоточенно толкаю кусок яичницы-болтуньи взад-вперед по тарелке.

– Ты не обязана отвечать мне, но ты должна ответить себе. Стоит ли оно того? Стоит ли он того? Ты хочешь остаться здесь, потому что так сейчас будет проще или потому что это именно то, чего ты хочешь? В этом заключается большая разница. Одно может привести тебя к мечте, а о другом ты можешь однажды пожалеть.

От моего отца это еще хуже слышать, чем от Мэйсона. Я хотела бы закрыть уши. Они правы: я просто сбежала. Так что пора принять решение.

Я резко кладу столовые приборы и встаю так, что стул громко скрипит, проехавшись ножками по полу.

– Папа. Мне нужно идти.

Я торопливо смотрю на часы, висящие на кухне. Почти половина восьмого. О нет!

Наконец я снова включаю свой телефон спустя все эти дни и сразу вижу сообщения от Джун и несколько пропущенных звонков. Я посмотрю их позже, но сейчас я нажимаю на зеленую кнопку на экране, чтобы позвонить Мэйсону.

Он не отвечает. Я бросаюсь в свою старую комнату, беру рюкзак и все остальное, бегу назад и прощаюсь с папой.

– Энди. Я люблю тебя. Я знаю, через что тебе пришлось пройти, не думай, что я не заметил. И я очень горжусь тобой. Мама тоже.

Слезы выступают у меня на глазах, и мое горло сжимается настолько сильно, что я не могу ничего ответить, просто молча киваю и бросаюсь ему на шею.

– Передай Джун привет от меня! – Он целует меня в щеку, прежде чем отпустить из объятий. – А теперь – в путь.

– Спасибо, папа. Обними Лукаса за меня!

Я хватаю свою куртку и выбегаю к пикапу Джун, бросаю свои вещи и почти в панике поворачиваю ключ в замке.

– Давай же!

Двигатель заводится, и я с облегчением выдыхаю. Немного дрожа от волнения, я нажимаю на газ, еле соображая, что делаю.

Я все время поглядываю на часы, пока еду. Я приближаюсь к отелю достаточно быстро, но все равно боюсь не успеть.

– Уже совсем близко, – приговариваю я, успокаивая себя, потому что начинаю нервничать и кусать губы. Вообще-то в том, чтобы упустить Мэйсона, не было бы такой уж большой проблемы, ведь я смогу поехать прямо оттуда в Сиэтл. Без него. Но нет, это было бы не то же самое. Это не воспринималось бы как первый шаг, как примирение. Думаю, что я не справилась бы без его поддержки и поехала бы обратно домой…

Вот она! Автостоянка. Еще поворачивая с дороги, я уже ищу Мэйсона глазами.

Пикап останавливается, и я вижу его – он стоит, прислонившись к своей машине, опустив руки и переплетя пальцы.

Я буквально выпрыгиваю из машины. Мэйсон замечает меня мгновением позже, и на его лице появляется улыбка.

Я останавливаюсь перед ним, улыбаясь в ответ.

– Привет. Как раз собирался перезвонить. На мгновение уже я испугался, что ты оставишь меня ни с чем.

– Это почти случилось, – признаюсь я, продолжая улыбаться.

– Тогда я бы надеялся, что ты передумаешь в ближайшие дни. Ну, ты едешь со мной?

– Похоже, что так.

– Джун будет счастлива.

– Надеюсь, что и другие тоже… – Я нерешительно делаю паузу. – Давай, пока я не передумала.

Мэйсон со смехом обнимает меня за плечи.

– Поехали домой, малыш.

Бывают такие дни, когда нужно совершать поступки, которые причиняют нам боль. Например, переступать через себя.

Сегодня важный семинар с чертовым, мать его, промежуточным экзаменом по свободному искусству, и я должен был подготовиться к нему или хотя бы освободить голову от лишних мыслей и сосредоточиться. Я хотел быть связан с искусством столько, сколько себя помню, и потом, этот экзамен невероятно важен. Не только для этой учебы, но и для меня в принципе. Этот профессор один из лучших в своей области, и хорошая оценка за его курс на вес золота.

Но сейчас я могу думать только об Энди и о том дерьме, которое натворил.

Мэйс сказал, что вернет ее. Это было вчера, значит, он остался там на ночь. И у меня все было неплохо. Пока сегодня утром я чуть не сошел с ума и не мог больше терпеть ни минуты, сидя в нашей дурацкой квартире. После отстойной бессонной ночи я звонил Мэйсу каждую минуту, но он не отвечал. Может быть, потому что было только пять часов утра… Я потерял терпение и выбросил всю свою логику за борт, схватил куртку, шлем, перчатки и пошел к мотоциклу, чтобы отправиться в Монтану сам. За Энди. Джун написала тогда Мэйсону ее адрес, и листок остался лежать на столе…

Сейчас я в пути, проехал пока только три часа, но все тело уже болит, и я чувствую истощение и усталость в каждой его клеточке. Съехав с шоссе, я отдыхаю в придорожной забегаловке на заправке и пью кофе. Что сейчас делает Энди? Мэйсон уже едет обратно в Сиэтл? С ней или один? Я опоздал? Есть ли вообще хоть какой-то смысл в том, что я мчу на этом проклятом мотоцикле, чтобы попросить вернуться ко мне девушку, которой мне даже не удалось сказать… Что я чувствую? Чего я боюсь?

Я сухо смеюсь. Наверное, нет.

Я пытаюсь снова позвонить Мэйсу, пишу ему, потому что он игнорирует меня, и я понятия не имею, хороший это знак или плохой. Что, если он этого не сделает? Если Энди не вернется? Если не захочет возвращаться.

А что, если все-таки захочет?

Тогда мне придется все ей объяснить. Дерьмо. Я крепко сжимаю переносицу. Мои глаза горят, я не спал почти полночи. Честно говоря, я не спал больше четырех часов в день с тех пор, как Энди уехала. Беспокойство за нее было слишком сильным, равно как и чувство вины и новое столкновение с моими страхами. В голове проносились всевозможные сценарии относительно ее реакции и мыслей, того, как изменится ее мнение обо мне, когда она все узнает. Даже при условии что Мэйс и Джун не отреагировали так, как мой отец, я никогда не смогу забыть отвращение и разочарование в его взгляде, как и то, что он сказал мне: «Это только твоя вина! Твоя сестра могла умереть» . И взгляд Зоуи, в котором еще долго читалось: «Лучше бы я и правда умерла» .