Ольга Мишина - Конфетти для близнецов

Выскочив уже через пару минут, Ирка с порога бухнула:

— Он умер!

— Кто? — побледнела я, хватаясь Пашку. Не успели мы отойти на пару шагов, как что-то произошло! — Кто умер, Ир?..

— Напарник Якова, который Филиппыч. То есть напарник Якова Филипповича, — Ирка снова набрала какой-то номер и сделала сердитое лицо.

— Сам?.. — я все еще была бледна, как потолок после побелки, и Пашкину руку не выпускала, хоть Ирка и косилась уже неодобрительно!

— Сам, сам, — заверила сестрица, сбрасывая и набирая вновь. — Товар они берут подержанный, ну, кое-что берут на реализацию, тут ты угадала, — быстрый взгляд в мою сторону. — И трубка прибыла как раз на смене напарника, ну, того, что умер. Так что сказать он нам ничего не сможет. Да что же занято все время! — чертыхнулась она.

— А… — начала я, но Ирка хорошо знала меня и свою работу, поэтому рот, открытый для извлечения звуков, проигнорировала, что-то быстро черкая в блокноте.

— На, — она оторвала и протянула листок с накарябанными на нем телефоном и звучным именем «Леонид». — Это тот дядька, что сдал трубку на комиссию.

Я бросила Пашку и кинулась лобызать сестру, но тут ее брови быстро поползли вверх, а потом и вовсе собрались домиком — причиной тому был неожиданный звонок.

— Так, — Ира убрала телефон и обвела нас серьезным взглядом. — Паш, ты едешь домой. Юль, мы едем в областную стоматологию.

— Я не хочу! — одновременно воскликнули мы с Пашкой, но мое звучало более экспрессивно!

— А вас никто и не спрашивает, — заявила Ирка, правда, Пашку при этом поцеловала, а мне дала легкий подзатыльник. Какое-то неравномерное распределение нагрузки, отметила я. Ну и ладно!

— Слушай, такой момент упускать нельзя! — возбужденно заявила она, когда мы усаживались в такси. — Представь, я набираю Вадькин номер, там что-то щелкает, и я слышу его разговор с мамой! — разматывая шарф, рассказывала Ирка. — И он ей говорит, мол, возьми на работу, я заеду и заберу. Мы должны забрать это раньше! — торжествующе закончила сестра.

— А с чего ты взяла, что нам надо это забирать? — я нервно потерла руки, все более холодеющие с каждым километром, приближающим нас к больнице, хотя в такси печка работала исправно.

Сестра молчала.

— Ир! — настойчиво позвала я, но она отмахнулась:

— Подожди… я думаю. О своем…

— Но я же о твоем не думаю! — возмутилась я и потянула ее за рукав: — Зачем нам это забирать? И что — это?

Ира вздохнула:

— Юль, я тут подумала, что, скорей всего, «дело» до сих пор у Вадика, потому Мягков с Коневым и рыскают в нашем фарватере. Возможно, он сориентировался и поднял цену или еще что, не знаю… вот здесь, пожалуйста, остановите, — попросила она водителя.

— А Вадик не дурак, возможно, что он добычу прятал у мамы, а сегодня договорился о передаче, вот и попросил захватить, — Ирка тащила меня к главному входу в хорошо знакомое здание, но от этого не менее устрашающее! Я была здесь летом, но это совершенно не значит, что уже привыкла и больше не боюсь!

— Ир, а почему я?! — до меня дошло, что я вполне могла поменяться с Пашкой местами — я бы отправилась домой, а он — на задание! То есть в ненавистную стоматологию.

— Потому, — отрезала сестрица, как будто этого было вполне достаточно! — Мать Вадика работает в рентген-кабинете. Но туда нужно направление. Поэтому мы сейчас зайдем к врачу, ты нажалуешься на какой-нибудь зуб, и тебя отправят на рентген. Пока тебе будут его делать, я зайду в кабинет и поищу то, что мать должна захватить для Вадьки. Я это сделаю, пока она скроется в смежной комнате — я не могу сама идти на рентген, она меня знает, Юль! — Ирка возмущенно вытаращила глаза.

— А с чего ты взяла, что «это» будет ждать тебя на видном месте? — усомнилась я, прикидывая, на какой зуб буду возводить напраслину. Отвертеться-то не получится, это ясно как день.

— А он сам сказал маме: «Положи на стол, у меня будет мало времени!» — хвастливо заявила Ирка, как будто эта информация была добыта ею тяжелым трудом, а не подслушана благодаря счастливому стечению обстоятельств! — Заходи! — она подтолкнула меня к широким ступеням.

Стоматологическая поликлиника располагалась в центре города в довольно старом доме. Я с опаской посмотрела на кладку — интересно, постоянное сверление не ослабляет конструкцию здания?

— Давай-давай, — видя мое смятение и попытку еще немного задержаться снаружи, оттягивая столь «сладостный» момент, сестра схватила и потащила меня внутрь. Я вяло перебирала ногами, ощупывая языком воображаемую дыру в зубе размером примерно с багажник в «Ленд Ровере».

Зная по печальному опыту, что потом будет еще хуже, я настраивалась на посещение врача и выполнение задания. То есть дрожала, вздыхала, вытирала вспотевшие ладони и прочее в том же духе. Еще постоянно крутила на палец волосы — есть у меня такая привычка. Если бы Ирка за мной не следила, периодически стукая по рукам, зайти в кабинет я вполне могла уже с дредами!

В нос сразу же ударил ни с чем не сравнимый аромат используемых в стоматологии материалов, отовсюду раздавались визжащие звуки агрессивных бормашин, а из некоторых кабинетов — даже сдавленные стоны. Я похолодела и попыталась бежать, но Ирка была начеку — крепко прихватив за руку, она поволокла меня по старым выщербленным ступеням на второй этаж, где находилось лечебное отделение.

— Туалет! — пискнула я, когда безжалостная сестра вместе со мной пронеслась мимо белой двери с синим силуэтом в юбке. — Мне надо в туалет!

Но Ирка, видимо, совсем оглохшая от сверлящих звуков, молча и неотвратимо двигалась к кабинету. Естественно, я двигалась вместе с ней.

— Садись, — она нашла одно свободное местечко между мрачным парнем кавказской внешности, держащимся за опухшую небритую щеку, и благообразной старушкой в вязаном костюме. Остальные сиденья были заняты подобными персонажами разной степени перекошенности. Даже подоконник открытого настежь окна был не свободен — по нему в данный момент возила грязной тряпкой пожилая нянечка, сверкая золотыми зубами. Вот у кого был полный порядок во всех смыслах!

Трясясь, как помидоры в багажнике рыночного торговца, я уселась, то заламывая руки, то пряча вспотевшие ладони между колен. Но Ирка, оценив обстановку, быстро скинула мои кисти и уселась ко мне же на колени. Браво. Классно придумано! Старушка неодобрительно покосилась, но промолчала.

— И мне есть куда присесть, и ты не сбежишь, — пояснила сестрица свои бескомпромиссные действия в ответ на немое изумление в моих глазах, немного вылезших из орбит под ее тяжестью. — Юль, но ты же лечить ничего не будешь, успокойся! Чего ты трясешься-то? — зашипела она, устраиваясь на коленях поудобней. Я вздохнула.