Эль Реми - Время океана

— Мое здоровье на нуле. В прошлый раз я чуть не умер из-за передоза. Со временем мне нужно все больше и больше, я был зависим от этой херни не только физически, но и морально. Самому с этого не слезть — от ломки можно головой тронуться, тело и кости крутит и ломает так, что язык от боли можно откусить, — Майло говорил, уставившись на свои бледные руки. — Я даже не помню, как все случилось. Но в один момент боль, страх и ощущение дикого холода достигли апогея, я выключился. Очнулся через несколько дней в клинкике, куда меня отправила бывшая. Еле откачали. А в этот раз меня может убить мой собственный иммунитет, точнее, его отсутствие. У меня что-то с сосудами, может отказать печень, начаться абсцесс… Я живой, мать его, труп. Не помру сам — они достанут.

На мое удивление, Марио вскочил на ноги, посмотрев на своего куратора со злостью и отвращением. Желтые глаза его вспыхнули яростью.

— Убогий! — выдохнул он. — Ты жалкий, убогий наркоман. Мне стыдно, что я подчинялся тебе и принимал все наставления. У тебя нет сил даже попытаться выжить, нет воли разобраться с зависимостью и бросить эту дрянь. Ты слабый.

Вскинув голову, Май удивленно поднял темные блеклые глаза. Я тоже слушал Марио, не ожидав от него такой речи. Терпение его иссякло, и он, как обычно, самодовольный и сдержанный, спокойно вышел из палаты, хлопнув дверью. Его громкие и броские слова остались последним, что было сказано здесь. Все-таки они с Алессой сходились не только внешностью. В их общих чертах еще были импульсивность и полное отрицание, презрение любой слабости.

Слабый … Он сказал, что Майло слаб и жалок, раз не может бороться с обстоятельствами. Невольно я примерил эти слова на себя. Ведь я почти не отличался, тоже часто оставляя все как есть. Впервые в жизни у меня появилось желание взять за что-либо ответственность.

Первой в голову пришла моя Хилл. Та самая, с которой я не говорил уже с неделю. Я ведь даже понятия не имел, как проходят ее семестровые экзамены. С тех пор как она оттолкнула меня, видимо, сама не понимая, чего хочет, мы толком не пересекались.

— Тебе уже лучше? — спросил я, вставая и собираясь уходить. — Когда выписываешься?

— Вечером или завтра, — произнес Май, откидываясь на постель. — Только, думаю, скоро опять сюда вернусь.

— Не вернешься, Май, — ответил я. — Не пугай меня. Не опускай руки, черт возьми!

Я подошел к двери, собираясь выйти.

— Киллиан, — окликнул меня Майло, и я обернулся. — Думаешь, он прав? Думаешь, не поздно еще записаться на реабилитацию и пройти детоксикации?

В его голосе, кажется, была надежда. Я тоже ощутил некоторое воодушевление и, глубоко вздохнув, сделал голос поспокойнее:

— Конечно. Я помогу и сделаю все, что в моих силах. Но кого ты так боишься? Кто такие « они» ?

Майло покачал головой, медленно откинувшись на белую больничную подушку. На губах появилась печальная усмешка.

— Я серьезно напортачил в прошлом. И они явилось за мной, чтобы расплатиться.

— Этот… Рори, он тебе угрожает?

— Скорее, манипулирует. — Его черные глаза остановились на мне. — Знаешь, Киллиан, однажды я очнулся в собственной блевоте с синими губами. Моя тогдашняя подружка ревела, умоляла бросить, потому что я мог погибнуть тогда. И хотя на продаже наркоты делались неплохие деньги, я испугался не на шутку. Смерть еще никогда не была так близко, как в тот раз, а чувство вины и собственной ничтожности сжирало меня. Я взял весь товар, который нужно было переправить, и уничтожил к черту. Сам переехал на этот остров и попытался начать новую жизнь. Маттиас здорово мне помог с устройством здесь. Но ломка сводила с ума, от боли я даже… отгрыз себе несколько ногтей. Поэтому я выгреб остатки, которые у меня были, и закинулся в последний раз. Очнулся в клинике. А теперь и Рори объявился.

Я неловко пожал плечами:

— Тебя не стали искать за то, что ты уничтожил эти… наркотики?

— Тогда те ребята не были настолько опасны. Нас было трое в команде, в том числе и Рори. Они затаили обиду, но не бросились мне мстить. А теперь, когда их тусовка может стать местным маленьким картелем, пахнет жареным. Я им должен. Либо я с ними, либо они уложат меня спать в холодную землю. Но судя по тому, как мне хреново, я и сам скоро могу туда слечь. Кашель с кровью тому подтверждение.

Это было ужасно. Я прочистил горло, коснувшись ручки двери. Только в этот момент понял, что у меня дрожат руки.

— Марио прав: если ты не бросишь все на самотек и решишь выкарабкаться… то шанс будет.

Андервуд закрыл глаза, тихо засмеявшись. Его тихий, низкий и хриплый голос был похож на рычание.

— Так позитивно. Но в тот раз у меня была Дита, моя бывшая, которая за уши оттаскивала от дерьма. А теперь я один и чувствую себя немощным.

Я стиснул ручку двери так сильно, что побелели костяшки.

— Ты не один.

— Я знаю, Киллиан. Знаю, что у меня есть вы. Но иногда чувство одиночества и бессилия просто сжирает с головой… Я должен был попросить кого-то из вас о помощи. Но в тот момент мне казалось, что я один и никому нет до меня дела.

Я устало выдохнул, с чувством обреченности вспомнив все: как Марио озадаченно сообщил о том, что Майло пытался о чем-то поговорить; как друг пытался завести какой-то важный разговор со мной, но у меня была куча собственных дел… Я вспомнил, как нас всех смущал его внешний вид и поведение, но никто не говорил этого вслух и почему-то не обсуждал. Мы все были свидетелями чего-то ужасного, но даже не придали этому значения — были слишком заняты самими собой.

Устало покачав головой, я сказал:

— Мы все исправим. Главное, как и просил Марио, не опускай руки.

С этими словами я открыл дверь и покинул палату.

Голова безумно гудела, как и тело. Все мои мысли были заняты экзаменами и подготовкой к ним. Казалось, словно я везде и всем должна, пытаюсь все успеть, но это дается с трудом. Я слышала, что полугодовые экзамены в «Айленде» просто дикие. И тот, кто сказал это, точно не соврал.

Жаркий день стоял в Гонолулу; в очередной раз чистое солнце, не затемненное облаками, устроило предвечернее пекло. Тихо шумели верхушки пальм, слышались гул машин где-то вдалеке и голоса студентов. Воздух пах по-особому, по-летнему: морской солью и зеленью; где-то чувствовались нотки свежесваренного кофе. Расслабляющая атмосфера хорошо помогала снять напряжение и успокоиться. Я чувствовала себя тут как дома; усевшись на садовом столике, я расправила плечи и размяла спину. Последние полтора часа я провела сидя, усиленно исписывая листы на экзамене. А сейчас, покончив с этим, наслаждалась вечерним солнцем и фрешем из личи со льдом.

Мне удалось завязать свои короткие волосы в маленький хвостик, хотя пряди все равно выбивались и падали на лицо и солнцезащитные очки. Я сидела в шортах и короткой футболке, которую то и дело трепала за край из-за жары.