Тата Златова - Верни моего сына

— Кто звонит?

Мать не отреагировала. Только закрыла глаза, а потом открыла.

— Что? Какое опознание? — обреченно спросила она невидимого собеседника. — Я не… я… Понятно. Ладно. Скажите, где вы находитесь, я прямо сейчас и поеду! Да, да. Хорошо.

Она положила трубку и повернулась. Лера вскрикнула, когда увидела ее лицо: серое, осунувшееся, словно неживое. Есть выражение: почернел от горя. Именно это и произошло сейчас с матерью.

— Лия…

— Что? Что Лия?

— Разбилась на машине, — пробормотала она бесцветными губами. — Я еду в морг на опознание.

У Леры потемнело в глазах. Голос сестры зазвучал в ушах так отчетливо, словно она сейчас стояла рядом:

«Мне очень хотелось умереть, но смерть словно нарочно играла со мной в прятки. Когда-нибудь ей это надоест…»

Нет. Это не может быть правдой. Только не сейчас! Сидела на полу в спальне и раскачивалась, как китайский болванчик. На стене раздражающе тикали часы, и Лера в такт вертела головой. Не верилось. Совсем не верилось в смерть Лии, но та действительно погибла. Это не было какой-либо уловкой, заранее продуманной схемой, очередным исчезновением, нет… Она и вправду видела то, что осталось. И это когда-то было Амелией. Высокомерной, амбициозной, безумно красивой и в то же время ранимой и больной сестрой. Отражением, которое Лера ненавидела много лет.

Больше ничего не осталось.

Тело с трудом извлекли из искореженного автомобиля, удар оказался таким сильным, что руль был вдавлен в ее грудь. Опознав Амелию в морге, мать на выходе потеряла сознание. К счастью, Лера поехала вместе с ней и усадила ее в вовремя подъехавшее такси. По дороге Галина Ивановна пришла в себя, но говорить не смогла. Лишь безучастно смотрела в одну точку и тихонько всхлипывала. Лера держала ее за руку и задумчиво смотрела в окно. Мимо проносились улицы и проспекты, нескончаемые, долгие, но она их не видела. С головой ушла в мысли, пыталась к себе прислушаться. В душе была пустота, как в высохшем колодце. Ни скорби, ни сожаления, ни ликования, ничего. Каждое воспоминание напоминало камень, который гулко ударялся о стены и падал на дно. Жутко, неприятно, но не больно. Возможно, потом что-то появится, она придет в себя, примет мысль о том, что сестры больше нет, но не сейчас. Сейчас просто хотелось смотреть в окно невидящим взглядом и слушать шум машин.

Говорят , такие не умирают. Стервы не умирают. Их словно специально держат на этой земле, чтобы они портили жизнь другим. А Амелия умерла. Может, потому что больше не хотела причинять зла окружающим, а может, это просто случайность…

Мысли будто заклинило на этом месте, зацепились за что-то, остановились. Вспомнились слова Лии о том, что она хочет что-то передать. Что-то важное, о чем никто не должен знать. И это «что-то» может прекратить войну с Ильей. Да, она очень просила увидеться, отложила все дела ради этой встречи и… не пришла. Неужели так торопилась, что не рассчитала скорость и разбилась? Очень странно.

Оторвалась от мыслей, услышав знакомую мелодию. Звонил мамин смартфон. Она никак не отреагировала, пришлось залезть к ней в карман и достать его. Увидела фото отца на экране и ответила.

— Лера? Как Галя перенесла? — раздался его встревоженный голос.

— Плохо. Ничего не говорит и ни на что не реагирует, — снова посмотрела на мать с надеждой: вдруг придет в себя и захочет поговорить с мужем. Но она даже не шелохнулась.

— А ты? Ты как?

— А я… за мать переживаю.

Что еще могла сказать? Что чувствует странное опустошение? Или соврать, что скорбит? А за мать и вправду страшно, для нее смерть Лии — сильный удар, хоть бы не слегла.

— Завтра приеду.

И он действительно приехал на следующий день и немедля занялся подготовкой к похоронам. Лера была ему очень за это благодарна, потому что заниматься всем этим у нее просто не было сил. Дома царила невыносимая атмосфера скорби, она давила, как могильная плита, гнала из дома прочь, но Лера не спешила уходить, не могла оставить мать в таком состоянии. Часто заглядывала к ней в комнату и видела, как безвольно лежит она на кровати и отрешенно смотрит перед собой. И при этом ни одной слезы. Как манекен. Жуткое зрелище. Такого не было даже десять лет назад, когда родители узнали об аварии. Правда, тогда тело не нашли, в их сердцах теплилась надежда, может, поэтому они не сошли с ума от горя. А сейчас уже не было никакой надежды. Амелия осталась только на фотографии, перевязанной скорбной черной лентой. Взяла ее в руки и внимательно посмотрела на сестру: красивое лицо сияет улыбкой, а в глазах застыла боль. Лера помотала головой. Нет, не показалось. Эта фотография много лет стоит на тумбочке в комнате матери, сколько раз смотрела на нее, а только сейчас заметила, что во взгляде Лии замерла боль. Может, раньше не замечала, потому что считала, что она не способна что-то чувствовать? Видимо да. На этом снимке сестра пока еще ветреная и беззаботная девушка, не подозревающая, какие напасти ждут впереди. Хотя этот взгляд… в нем словно предчувствие беды. А ведь фотография сделана незадолго до того, как она познакомилась с Матвеем. Через несколько месяцев жизнь этой девушки повернет совсем в другую сторону…

Отставила фото, присела на стул рядом с кроватью и перевела взгляд на женщину, исхудавшую и поседевшую за один день.

— Мам, — тихонько позвала ее, но та никак не отреагировала. По-прежнему лежала пустым мешком и смотрела невидящим взглядом в одну точку.

— Ну нельзя же так… — продолжила, прикоснувшись к ее руке. Пальцы какие холодные! Хотя в квартире тепло… На всякий случай укрыла ее пледом. И снова никакой реакции.

И так день за днем. Даже отец не мог привести ее в чувство. Максимум, чего он добился, — заставил ее сесть в кровати и поесть бульон. Причем кормил ее сам, с ложечки. Она совершенно ничего не понимала и продолжала молчать. А у Леры сжималось сердце.

— Я все понимаю, — сказала Ева, когда Лера позвонила, чтобы сообщить о приближающихся похоронах. Встречу с адвокатом пришлось отложить. — Сама до сих пор в шоке. Такой был шанс, а тут такое… Как ты, держишься?

— Я-то держусь, а вот мама… — запнулась, когда вспомнила ее пустой взгляд. Видеть ее в таком состоянии жутко, а рассказывать вообще язык не поворачивается. Благо, Ева поняла без слов.

— Да, это ужасно… Это надо только пережить… Я постараюсь узнать подробности этой аварии. По официальной версии Лия покончила с собой, так как никаких следов преступления найти не удалось. Но мне почему-то кажется, что постарался сама-знаешь-кто. У него был мотив. Однако я могу и ошибаться. Ладно, это не телефонный разговор. Позвони, как будешь готова встретиться.