Татьяна Ефремова - След на воде

Володин с ужасом смотрел на сидящего перед ним щуплого мужичка, ласковым голосом расписывающего прелести фармакологии. Он заметно побледнел и даже ерзать на стуле перестал. Только дрожал по инерции.

— Ну, так вот, — продолжал Вадим, оценив произведенный эффект. — Фармакология эта самая не стоит на месте, как ты понимаешь. Она вовсю развивается. В том числе, развивается она и на службе у наших доблестных правоохранительных органов. И вот одно замечательное ее достижение ты сейчас сможешь испытать на себе.

— Я жаловаться буду, — вспомнил Володин, но как-то неуверенно.

— Если успеешь.

— Я бы все же от старого доброго мордобоя не отказывался, — встрял Димыч.

— Обойдемся без этих варварских методов, — Вадим подмигнул Володину, но сделал только хуже. Андрюша еще больше побледнел и вжался в кресло. — Так вот, фармакология. Знаешь ли ты, мой юный друг, что такое инсульт? Конечно знаешь, ты же образованный. А знаешь, что инсульт может случиться не только по естественным причинам, но его можно и организовать намеренно? Тоже, наверняка, что-то такое слышал. Существуют такие препараты, которые достаточно ввести человеку, и готово! Будет мы иметь ясную и четкую картину кровоизлияния в мозг. Обязательно с летальным исходом, а как же! Другой исход нам неинтересен. И главное, ни одно вскрытие не покажет, что инсульт этот произошел не сам по себе. Представляешь, до чего наука дошла!

Вадим сделал паузу и обвел нас довольным взглядом, наслаждаясь произведенным эффектом. Я лихорадочно пыталась сообразить, к чему он клонит, но боялась поверить. Не собирается же он Володину инсульт «организовывать»? Или собирается? Чем же он тогда отличается от тех, кто убил Анну и Карину? Собственные догадки пугали больше рассказов о чудесах карательной фармакологии.

— Но самое интересное не это. Нам сейчас гораздо интереснее другие препараты. Которые не во всех случаях приводят к летальному исходу, а только при определенных условиях. Ты ведь слышал про детектор лжи? Конечно слышал, кто бы сомневался! Там ведь как определяют, врет человек или говорит правду? По учащенному пульсу, повышенному потоотделению. Волнуется, короче, человек, когда врать пытается. И от волнения меняются у него в организме некоторые показатели. Пока все понятно? Хорошо. Я уже подошел к самому главному. Придумали умные дядьки такое лекарство, которое очень чутко реагирует на изменение этих самых параметров в организме. Я тебя сейчас не буду грузить про биохимию крови и всякое такое — тебе, я вижу, сейчас не до этого. Если говорить проще, это лекарство абсолютно безвредно для организма, пока организм ведет себя нормально. Но если в нем меняются вот эти самые параметры, про которые мы говорили вскользь, то лекарство это начинает с организмом активно взаимодействовать. И тогда случается тот самый искусственно вызванный инсульт с летальным исходом. Понял механизм? Пока человек говорит правду, лекарство ему не вредит, как только соврет — ему каюк. Кровоизлияние в мозг, судороги, понос, смерть. Ну, про понос — это я погорячился. Таких случаев пока не наблюдалось. А все остальное в силе. Слышал что-нибудь про «сыворотку правды»? Вот это она и есть. Все рассказы про то, что человек говорить начинает под воздействием этой сыворотки, просто красивый миф. Это я тебе как фармацевт фармацевту говорю. Человек просто жить хочет, вот и боится врать. А самое плохое знаешь что? То, что безвредна эта самая «сыворотка» для организма не навсегда, а только в течение получаса. В среднем. У некоторых даже меньше. Потом надо противоядие вколоть, иначе все равно инсульт случится. Так что, у клиента есть полчаса максимум, чтобы заговорить. Причем, правду рассказать. А если он молчать вздумает или врать, конец один. Ну, ты помнишь про судороги, да?

Володин с ужасом смотрел на улыбающегося Вадима и даже не кивал уже, как поначалу. Моргал только часто-часто.

— Я к чему это все рассказываю? — сказал Вадим, поднимаясь. — К тому, что сейчас ты, голуба, испробуешь действие этого чуда-препарата на себе. Нам даже труп прятать не надо будет, если что. Это же не механическая асфиксия, как у несчастной девчонки, это нормальный такой инсульт. Сейчас даже у молодых встречается. А у тебя работа нервная, ты в группе риска как раз. Товарищ капитан, подготовьте клиента к процедуре, — обратился он к Димычу.

Димыч, внимательно слушавший эту импровизированную лекцию, согласно кивнул и подошел к белому, как мел, Володину.

— Руку приготовь, чтобы не дергался, — деловито продолжил Вадим. — А то иглу может сломать.

Вадим порылся в чемоданчике, пошуршал упаковками и извлек на свет божий шприц каких-то невероятных размеров. Выглядело это чудо медицинской техники просто угрожающе. Насвистывая, он набрал в этот чудо-шприц содержимое двух здоровенных ампул, взял в свободную руку жгут и медленно пошел на Володина.

Тот забился в крепких Захаровских руках и заверещал по-заячьи.

Я никогда не слышала, как верещат зайцы, зато читала в какой-то книжке. В детстве это, помню, произвело на меня сильное впечатление. Подумалось, что на грани, переступить которую страшно любому живому существу, даже те, кто верещать не умеют, все равно делают это. Уж как получится. Жить-то охота. Даже несчастные зайцы, потерявшие надежду на спасение, верещат. Что же говорить про Володина…

— Вы что, охренели? — шепотом спросила я.

— На месте сиди! — рявкнул на меня Димыч, не поворачивая головы.

Со своего места мне было плохо видно, что там у них происходит. Только две спины да дергающиеся ноги, которыми Володин скреб палубу. Ничего другого он сделать не мог — вырваться из Димкиных лап никому еще не удавалось.

Этот кошмар продолжался минуты две. Может, и больше, но мне от страха казалось, что целую вечность. Наконец, Димыч с Вадимом расступились.

— Можешь его, отвязать, кстати. Теперь это уже не имеет значения.

— А не убежит?

— Куда? Противоядие-то у меня. Далеко он убежит за полчаса?

Димыч отвязал странно обмякшего Володина и сел на второе кресло.

— Ты спрашивай давай, не тяни, — поторопил его Вадим. — Пока клиент наш не окочурился.

Вадим сел рядом с видом человека, сделавшего большое дело. Закурил и подмигнул мне заговорщицки. Я не стала отвечать. Даже смотреть в его сторону не стала. Так вдруг противны мне стали они оба. Справились со связанным человеком. Что ему теперь делать? Жить-то любому хочется, в этом Вадим прав. Сейчас он наговорит им всего, что они хотят услышать. А вдруг, это правда не он? Получается, Володин сейчас себя оговорит, Димыч его посадит, и разойдутся все со спокойной душой. А убийца настоящий уйдет. И Володин будет за чужое преступление срок мотать? Сволочи они оба! Как все раскрылось-то неожиданно.