Кейси Уэст - Любовь, жизнь и далее по списку

И вот на этом группа непосед успокоилась.

Деловым голосом экскурсовода я объявила:

– Сегодня у вас есть уникальная возможность своими глазами увидеть работы художников из подготовительной школы. Эта выставка представлена у нас впервые, поэтому она особенно ценна.

Дети расшумелись, пока показывали друг другу на свои собственные рисунки. Даже родителям и учителям, казалось, стало веселее. Позади я заметила мистера Уоллеса. Он подбадривал меня пальцами вверх. Когда группа пошла к выходу, он вызвался их сопровождать и по дороге разговорился о чем-то с учительницей.

Одну за другой я начала снимать картинки. Навыки у всех ребят были примерно на одном уровне. Они рисовали фигурки людей из кружочков и черточек, могли нарисовать солнце или корявое деревце. Но одна работа выделялась из всех. Так и я в детстве обгоняла сверстников в рисовании. Это и подтолкнуло моих родных записать меня на занятия.

Я подняла взгляд при звуке шаркающих ног.

Купер смотрел на меня с улыбкой.

– Ты здесь. – Я одновременно была и удивлена, и счастлива.

– Знаешь, как сложно было удержаться от соблазна подкрасться и напугать тебя? Что тебя так увлекло?

Я протянула ему рисунок. Девочка под радугой. Здесь явно было видно, что это девочка. У нее был не просто кружок на месте головы. У нее были руки, ноги и тело. И одета она была в фиолетовое платье.

– Мило, – сказал он. – Сама нарисовала?

– Ха-ха. Нет. Ребенок четырех лет.

– Так вот что теперь мистер Уоллес показывает на выставках? – Его голос сочился сарказмом.

– Ш-ш-ш. Не говори таких вещей. Он повсюду. – Я осмотрелась, но в комнате не было никого, кроме нас.

– Может быть, мне следует говорить такие вещи. Может быть, тогда он задумается.

Я вздохнула и продолжила снимать рисунки.

– Прости, прости, – сказал он. – Что мне нужно было заметить на том детском рисунке?

– Наверное, ничего. – Может быть, сейчас этот рисунок и выделяется на фоне других, но скоро другие ее догонят. Я сложила бумаги вместе и обернулась к Куперу.

– Я думала, ты празднуешь с семьей.

– В этот раз мы просто заехали за десертом, и все. У меня есть кое-что для тебя.

– Хорошо.

– На выходе из «Чизкейк Фэктори» я заметил, что у них остался последний кусочек чизкейка с белым шоколадом и малиной. Последний! И я подумал, что это судьба. Или называй это как хочешь. – Из-за спины он вытащил белый с разноцветными полосками пакет.

– Ты лучший.

– Я знаю. А теперь давай. Пойдем посидим на улице, и ты разделишь его со мной.

Тем вечером я пришла домой и установила небольшое полотно. Я нарисовала рыбу. Сначала я рисовала ее реалистично, словно под водой. Но потом я поняла, что это неправильно. Картина не отражала моих чувств в спа или на гонках Купера. Я перерисовала ее. Теперь рыба была покорежена, изогнута под неправдоподобным углом. Я покрыла воду зыбью, сделала ее мутной. Потом отошла подальше и посмотрела на результат. Вот так я себя и чувствовала.

Как так получилось, что я ни разу не бывала на обычной вечеринке? Что мне надевать? Сарафан? Шорты и топ? Что-нибудь наряднее? Наносить ли больше макияжа, чем обычно? Мне хотелось позвонить Лейси и посоветоваться с ней, но это было бы глупо. Я должна была разбираться в такого рода вещах. И она, наверное, занята подготовкой к вечеринке. Вместо этого я позвонила Куперу.

Он ответил после трех гудков.

– Ты же не сливаешься, правда?

– Правда. Эллиот заедет за мной через час.

– Подожди, что? Я думал, ты поедешь сама, чтобы не оказаться там без путей отступления.

– Я знаю. Это был момент слабости. Меня волнует другой вопрос. Что на тебе надето?

– Ты должна сказать это более сексуальным голосом, чтобы подкат сработал. Вот так: «Что на тебе надето, малыш?» – произнес он низким хрипловатым голосом.

– Отвратительно. Я не хотела звучать как извращенка. Я серьезно. В чем ты идешь на вечеринку?

– Эм.

Я могла представить, как он сейчас осматривает свою одежду. Словно только сейчас узнает, что на нем.

– В шортах и футболке.

– Плохой из тебя помощник!

– Надень сарафан и вьетнамки. Нанеси тушь на ресницы и немного блеска на губы.

Я открыла и закрыла рот от удивления.

– Я обращаю внимание на то, что носят девушки, Эбби.

– Спасибо! Теперь мне нужно собираться.

– Скоро увидимся. Отыщите нас, когда доберетесь.

– Хорошо. – Я так и собиралась сделать. Купер умел начинать и вести разговор и даже знал, когда его закончить. Рядом с ним социализироваться было намного проще.

Эллиот оказался у моих дверей вовремя. В поло и бриджах он выглядел просто. И даже свои непокорные кудри он уложил назад.

Открыл дверь дедушка.

– Эллиот, рад тебя видеть. Проходи.

– Ему не нужно проходить, я уже готова. Видишь? – Я обошла дедушку и вышла на порог.

Но дедушка все еще сжимал его руку в приветствии. Он втянул Эллиота в дом.

– Конечно, он проходит. Ему нужно познакомиться с твоей мамой.

Я застонала.

– Эллиот. Мне жаль, что они превращают это в целую церемонию.

– Все нормально, – заверил он меня с улыбкой.

Мама встретила нас на входе.

– Здравствуй, очень рада тебя видеть, – сказала она, заключая Эллиота в объятия. – Спасибо, что пригласил мою дочь.

– Да, я ведь такая обуза, – сказала я.

Мама шутливо шлепнула меня по руке.

– Ты знаешь, о чем я.

– Теперь мы можем идти? – Лишнее смущение мне было ни к чему.

– Пройдите сначала в гостиную. Людям нравится наша гостиная. Там много работ Эбби. Ее картины как окна в мир, – рассказывала мама, направляя Эллиота в гостиную.

– Мам. Я отомщу тебе за это. Этой ночью советую тебе не смыкать глаз.

Эллиот реагировал, как нужно: он охватил взглядом все работы вокруг, выбирал подходящее время, чтобы охать и ахать. Мама сияла от удовольствия.

– Сегодня можем просто остаться здесь, – сказала я, присаживаясь на диван. – Я не против.

Мама подняла руки, признавая, что сдается.

– Хорошо, хорошо. Я просто горжусь тобой. Убирайтесь, вы оба. И приятно познакомиться, Эллиот.

– Взаимно.

На улице у дома он улыбнулся мне.

– Прости за это. Она любит хвастаться.

– Не без причины.

Я просто пожала плечами, не зная, как еще ответить.

Эллиот водил джип без дверей. Мы залезли в машину и поехали к Лейси. Уже по дороге я начала сожалеть о своем выборе одежды. Ветер, гуляющий по кабине, задирал мне юбку, и ее все время приходилось держать.

– Прости. – Эллиот заметил, что мне приходится непросто. – Стоило поставить двери. Хотел быть крутым.

Я посмеялась.

Он потянулся к заднему сиденью и вытащил одеяло.

– Хочешь прикрыть ноги?

– Да, пожалуйста. – Это меня спасло.