Элли Кеннеди - Игра [litres]

Хантер накрывает рукой мою щеку.

– Это совершенно нормально. Может, вы сходите попьете кофе и согреетесь? У тебя ледяные руки. – Он с ожиданием смотрит на папу.

Папа отвечает твердым кивком.

– Я о ней позабочусь. Иди играй в свою игру, парень.

– Я найду вас потом, – обещает Хантер.

Он наклоняется, чтобы оставить на моих губах целомудренный поцелуй, и вылезает из машины. Слезы наполняют мои глаза, пока я смотрю, как он мчится ко входу на арену.

– Все нормально, – угрюмо говорит папа. – Уверен, его отсутствие не слишком сильно ска…

– Я плачу не из-за этого, – перебиваю я его между всхлипываниями. – Я даже не знаю, почему я плачу. Слезы просто начали литься без причины.

– Не без причины. Шок сходит на нет, и до тебя наконец доходит тяжесть того, что сегодня случилось. – Улыбка папы подернута грустью. – Иди сядь вперед, солнышко, и мы поедем куда-нибудь и поговорим. Ладно?

Я тру мокрые от слез щеки, киваю и тянусь к ручке дверцы.

– Спасибо, что ты здесь, папочка.

– Всегда.

К тому времени, как мы с Хантером входим в его дом, мне начинает казаться, что за одну ночь я пробежала два марафона и побывала на войне. Его команда победила, поэтому все отправились праздновать. Но мы решили не идти на вечеринку, как и Саммер с Фитцем. И Бренна, которая сказала, что лучше созвонится по скайпу со своим парнем, чем «будет иметь дело с кучкой озабоченных пьяных парней, пускающих по ней слюни». В доме кромешная темнота и мертвая тишина, когда вся наша группа оказывается внутри.

– Это охренеть как жутко, – замечает Бренна.

– Какое-то не то ощущение, когда их нет, – соглашается Саммер.

– Кого? – спрашиваю я. – Холлиса и Рупи?

– Ага. – Саммер машет рукой в сторону темного коридора. – Послушайте.

Я морщу нос.

– Что послушать?

– Вот именно!

Когда мы входим в гостиную, телефон Бренны начинает издавать навязчивые, но дребезжащие звуки знакомой песни. Это «Звуки тишины» Саймона и Гарфанкела. Я взрываюсь смехом, и она торжественно поднимает телефон, чтобы все услышали.

Но в чем-то она права. В этом доме никогда не было так тихо.

– А куда они, кстати, поехали? – спрашиваю я.

– Без понятия, – отвечает Хантер. – Холлис сказал, что это сюрприз.

– Для кого?

– Для Рупи.

– Тогда почему он не мог рассказать остальным? – возражаю я.

– Потому что это сюрприз.

Я издаю вздох.

– Я не понимаю этого парня.

– Никто не понимает, – честно говорит Бренна. – Не трать на это клетки своего мозга.

– Так, с вашего позволения, – объявляет Хантер, – мы с Семя пойдем в кровать. У нее был тяжелый вечер.

– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, – сочувственно говорит Саммер. Мы с ней не особо близки, но она удивляет меня такими крепкими объятиями, что у меня выбивает воздух из легких.

– Спасибо. Не буду лгать, это было ужасно.

– Надеюсь, с твоим другом все будет в порядке, – угрюмо говорит Фитц.

– Я тоже.

Мне интересно, какое мнение мозгоправы в больнице составят о психическом состоянии Ти-Джея. Мне кажется, у него депрессия и точно опасно низкая самооценка. Надеюсь, тот, с кем он поговорит, даст ему необходимую помощь и рекомендации. Уверена, что университет или полиция уже связались с его семьей. Я планирую сходить к нему, когда к нему начнут пускать посетителей. Ти-Джей всегда был рядом, когда мне надо было выговориться, когда мне нужен был слушатель, и я хочу поступать с ним так же.

Но сегодня я ни секунды больше не хочу вспоминать случившееся на крыше. Мы с папой подробно обсудили это за чашкой кофе на моей кухне, и от светящейся у него в глазах гордости, когда я описывала, как говорила с Ти-Джеем, у меня защемило сердце. Надеюсь, рано или поздно он примет мое решение отказаться от медицинской школы. Возможно, однажды он будет гордиться и этим.

Я смотрю в телефон, когда мы входим в комнату Хантера. Меня ожидает миллион сообщений: от Пиппы, Коринн, Дариуса, Пакса, мамы и даже одно от Нико, которого я разблокировала после Рождества. Он пишет, что слышал о Ти-Джее, рад, что мы оба в порядке, и что я очень хороший друг. Это милое сообщение, и я делаю в уме заметку не забыть ответить ему и всем остальным завтра.

– Поздравляю с победой, – говорю я Хантеру.

– Поздравляю со спасением чужой жизни.

– Мне так его жалко, – признаюсь я. – Он всегда был стеснительным, замкнутым. Но я не думала, что он склонен к самоубийству, Хантер. Правда не думала.

– Я знаю, детка.

– Жаль, что он не поговорил об этом со мной и не поделился своими чувствами, а довел все до того, что решил, будто единственный выход – убить себя. – Я сглатываю комок печали в горле. – Просто я… знаешь что, я больше не могу сегодня об этом разговаривать. Отвлеки меня. Пожалуйста.

– Конечно. – Он поднимает бровь. – Рассказать тебе о том, как мне сегодня позвонил агент Гарретта?

Меня накрывает паника.

– О боже! Нет!

– Что значит «нет»?

– Гарретт сказал, что тебе нельзя иметь агента. Это против правил НАСС…

– Не переживай, все в порядке, – перебивает меня Хантер с улыбкой. – Он просто позвонил поздороваться. Очень неофициально поздороваться. И, да, возможно, мы оба неофициально выразили нашу заинтересованность в сотрудничестве.

– Оба ? Ты заинтересован? – Я героически пытаюсь не растянуться в довольной улыбке. Я знала, что звонок Гарретту будет толчком, который был нужен Хантеру.

Он кивает.

– Конечно, мы даже не знаем, захочет ли меня взять какой-то хоккейный клуб после того, как я закончу университет…

– Захочет.

– …но если захочет, то это будет хорошей сделкой… – Он замолкает.

– Ты согласишься? – не выдерживаю я.

– Я соглашусь. Но… – Он обнимает рукой меня за талию и прижимает к себе. – Это означает, что тебе надо будет поступать в магистратуру в том же городе, где окажусь я. Или, – он задумывается, – наверное, мы посмотрим, в каком городе окажешься ты, и я скажу агенту Джи, чтобы он устроил меня в команду там.

– Мы что-нибудь придумаем. – Здорово, что мы уже строим планы на будущее. А почему нет? Я жду это будущее с нетерпением. Я не хочу ничего больше, кроме как работать над получением магистерской степени и открыть психотерапевтическую практику, пока мужчина, которого я люблю, играет…

– Мать твою, – выпаливаю я. – Я забыла сказать, что я тебя люблю!

Хантер ошарашенно на меня смотрит. И начинает смеяться.

– Что, прости?

– Я забыла сказать, что я тебя люблю. Я хотела сказать тебе это в тот вечер, когда ты мне сказал, но…

– Ты не была готова, я понимаю. – У него хриплый голос.

– Это был неподходящий момент, учитывая обстоятельства. Но я люблю тебя. – Я чувствую, как у меня горят щеки. Никогда не думала, что влюблюсь в мистера Хоккей с его самодовольной улыбкой с ямочками на щеках и ненормальным чувством юмора. Но жизнь полна странных сюрпризов. – Я люблю тебя, Хантер Дэвенпорт.