Л. Шэн - Сломленный рыцарь

– У меня настроение что-нибудь сотворить. – Хантер хлопнул меня по бедру, вероятно, почувствовав, что я слишком сильно увяз в собственных мыслях. Он наклонился к столику, чтобы схватить пиво, и локтем ударил Вона. – Ты в деле?

Вон так уставился на него, будто ответ был очевиден. Со своими ледяными, бледными глазами и иссиня-черными волосами он выглядел так, будто только вернулся со съемок фильма «Сумерки» – это заставляло девушек падать в обморок. Вон в совершенстве владел искусством одним лишь взглядом заставить вас чувствовать себя глупо за то, что вы задали ему простой вопрос, как сейчас это сделал Хантер.

Фицпатрик переключился на меня:

– Коул? – Он поднял брови вверх.

– Цеплять цыпочек – это моя главная работа.

Во всяком случае, это было моим официальным заявлением. Кроме того, Луна Рексрот не сдерживала меня, ведь она френдзонила меня так сильно, что даже мои ночные поллюции были чисто платоническими.

Хантер, как ирландский принц – слишком роскошный, чтобы играть в футбол на одном уровне со мной, и совершенно обделен талантом, чтобы стать художником, как Вон, – сложил два пальца и издал свист, перекрывший музыку. Ребята вокруг нас чокались пивом и пытались подавить довольные улыбки. Они знали, что когда мы хотим повеселиться, то и они получат свою часть отрыва.

– Дамы, выстраивайтесь к комнате развлечений. И будьте аккуратнее. Не лезьте без очереди. Давай, давай. Если вы милы, смелы и готовы, то мы с радостью рассмотрим вашу кандидатуру. Но знайте одно – мы не позвоним вам завтра утром, не будем добавлять вас в соцсетях и не признаем ваше существование в коридорах школы. Но вы всегда останетесь в наших воспоминаниях, как гепатит Б.

Кучка молоденьких и девушек постарше парами сновали по лестницам особняка Вона, шепчась и хихикая. Вон устраивал вечеринки каждые выходные, пока его родители были в замке в Вирджинии, вероятно, частенько вспоминая свое исчадие ада. Девочки выстроились в ряд перед комнатой развлечений, словно шипы на фоне серых стен. Очередь начиналась у основания винтовой лестницы и змеей поднималась к тяжелым, черным дверям.

Вон, Хантер и я молча прошли мимо них с зажженными сигаретами в зубах. На мне белые рваные байкерские джинсы Balmain и потертая белая футболка с надписью «Я трахал твою подругу, и мне не понравилось», которая стоила целое состояние, в сочетании с винтажными кроссовками Gucci и шапочкой, которая точно сделана из меха какого-нибудь единорога. На Воне был костюм художника, грязнее, чем одежда проститутки из страны третьего мира, проститутки в поисках приключений. А на Хантере – настоящий костюм, благослови Великий Гэтсби его всратые вкусы.

Наши имена среди гудящих, стонущих и перешептывающихся девушек раздавались как молитва, отражающаяся от пульсирующих стен.

«A Song for the Dead» группы Queen вибрацией отдавалась в желудке, пока мы скользили по коридору в особняке Вона, здание было выполнено в готическом стиле, с высокими потолками и огромными портретами членов его семьи. На самом деле это было даже страшнее, чем в романах Стивена Кинга; хмурое лицо Вона пялится на тебя в натуральном размере с каждой стены.

Позвольте признать, ублюдок сделал бы Grim Reaper [2] Grim Reaper – британская хеви-метал-группа. в соревнованиях по угрожающему взгляду. Он выглядел очень по-мертвому на этих картинах.

Слишком бледным. Слишком жестоким. Слишком Воном.

Поскольку девушки не могли явно предлагать нам себя, не испортив драгоценной репутации – я всегда ненавидел двойные стандарты, где все парни игроки, а девушки шлюхи, – они просто делали вид, что разговаривают друг с другом, потягивая напитки.

Мы остановились и начали изучать очередь. Остальные члены футбольной команды и игроки в поло стояли позади нас наготове, как послушные песики, кем они и являлись.

Я капитан футбольной команды Школы Всех Святых, так что у меня есть блестящий титул квотербека [3] Квотербек (англ. Quarterback), QB – позиция игрока нападения в американском и канадском футболе. В современном футболе он является лидером и ключевым игроком в атакующих построениях команды. и особые привилегии. А у Вона репутация графа Дракулы, а семья Хантера является четвертой самой богатой семьей в Северной Америке, поэтому достаточно просто сказать, что наши члены сделаны из золота и любая киска в наших руках.

Хантер приподнял подбородок, показывая настоящее шоу. Иногда я реально ненавижу его, но по большей части мне плевать на его концерты.

– Ты. – Он указал на девушку по имени Элис, с эльфийскими белыми волосами и огромными ореховыми глазами. Он шевельнул указательным пальцем, предлагая ей подойти ближе. Она обменялась взглядом с подругой, затаив дыхание, и захихикала, отчего ее внушительная грудь затряслась. Одна из девушек толкнула ее в нашу сторону, громко зашептав:

– О мой бог, Эл. Просто иди.

– Сделай фотки, – кашлянула брюнетка в кулак.

Хантер указал подбородком на Вона. Тот пробежал своим холодным взглядом по девушкам, осторожно, методично. Казалось, что он ищет кого-то особенного. Кого-то, кого там нет.

– Ты выбираешь себе перепихон на одну ночь, а не подписываешь договор на ипотеку. Давай быстрее. – Хантер закатил глаза, перекидывая руку через плечо Элис. Она внимательно наблюдала и улыбалась ему так, что из глаз сыпались звездочки.

Вон проигнорировал Хантера, как он делал с девяноста процентами людей, пытающимися поговорить с ним.

Я внимательно изучил ряд девушек и остановил взгляд на одной по имени Арабелла. У нее огромные голубые глаза и загорелая кожа. Она старшекурсница. Немного напоминала мне Луну – когда не разговаривала. Но вот в чем фишка девушек из старшей школы, да? Они чертовски много разговаривают… в отличие от той, в чьих словах я отчаянно нуждаюсь.

Нет. Именно эта со мной еще не говорила.

– Арабелла, детка. – Я указал рукой в ее направлении.

Она оторвалась от стены и пошла ко мне, в черном платье мини и высоких ярко-розовых туфлях на шпильке.

Вон наконец-то выбрал девушку, хотя и ворчал, как пещерный человек. Я сделал себе мысленную заметку спросить его об этом потом, но Вон никогда не говорил о девушках.

И чувствах.

И, знаете, о жизни в целом.

Я хотел сказать ему, что если у него нет желания погружать в кого-либо член сегодня вечером, то никто его не заставляет. Но было ясно, что это слишком лицемерно. Не говоря уже о том, что это было ложью.

Мы конфисковали мобильные телефоны девушек еще до того, как они зашли в комнату, и бросили их в глубокую миску за дверью, которая охранялась каким-то младшеклассником, пытающимся вписаться в крутую компанию.

То, что творилось в развлекательной комнате Вона, оставалось там. Мы не были плохими парнями, несмотря на то что так многие думали. Мы никогда не болтали о девушках, которые входили туда, – ни между собой, ни с кем-то еще. Если сами девушки хотели похвастаться, это было их делом. Но делать фотографии мы никогда не позволяли, как и распространять злые слухи или устраивать сцены. Правила просты: ты входишь, развлекаешься, но утром понедельника ты ведешь себя так, будто ничего не было.