Ашира Хаан - Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве [СИ]

Я потянулась за пиццей и случайно бросила взгляд на Алекса. Он смотрел на меня сощуренными серыми глазами так зло, что я вздрогнула. Ему пиццы жалко, что ли? Я быстро засунула кусок в рот и вернулась на место.

– А чего мы не пьем? – вдруг спросил Петров. – Коркина… Семенова, то есть, что тебе налить? Новенькое?

– Давай что попроще, – попросила я.

– Так что, остаешься? – он налил очередной виски в очередной бокал и протянул мне.

Я кивнула:

– Сейчас, только посмотрю, какие билеты смогу взять.

– Забей пока! – махнул он рукой. – Я потом тебе куплю обратный билет, не парься.

– Я так не могу…

– Слушай, вот виски, который ты пьешь сейчас, он дороже билетов стоит! – фыркнул Колька, и я тут же поперхнулась янтарной жидкостью, закашлялась и пролила половину на рубашку, потратив черт знает сколько фунтов впустую.

Рубашка тут же стала окончательно прозрачной и прилипла к телу. Петров как-то сразу отвернулся, а вот Алекс, напротив, прикипел взглядом, как будто ему прямо реально было жалко эту рубашку. Под режущей кромкой стальных глаз я заерзала, пытаясь прикрыться то ли бокалом, то ли остатками пиццы. И как назло еще соски затвердели, и Алекс тут же вцепился в них взглядом.

– Я тебя уломал? – поинтересовался Петров, откусывая от пиццы с креветками и ананасами, извращенец. – Останешься на Рождество, с женой познакомлю, отпразднуешь с нами.

– Но Рождество семейный праздник! – запротестовала я. – Куда я вам?

– Донне ты понравишься, – отмахнулся Петров. – Она любит гостей. И детям новое развлечение.

Я махнула оставшийся виски как водку. Развлечение детям, ничего себе!

– Я тогда тоже с вами останусь на Рождество, – подал голос Алекс, глядя как Петров радостно хлопнул меня по колену и так и забыл там свою руку. Я неловко отодвинулась подальше. Он, конечно, красавчик, но соблазнять одноклассника, а потом праздновать Рождество с его женой – это перебор все-таки.

– Ты смотри! – восхищенно отсалютовал мне Колька своим бокалом. – Алекс никогда с нами не праздновал! Замечательно! Представим тебя как его девушку!

На этот раз виски поперхнулся Алекс. И разлил на себя тоже. Я не сдержала смешок, глядя как он пытается отряхнуть с себя жидкость, а она стремительно впитывается в забавную рыбу на футболке.

– Так, давай составлять экскурсионную программу! – как будто не заметив этого, с энтузиазмом предложил Петров. – Гарри Поттер это отлично, обожаю сливочное пиво. А еще Алекс знает кучу интересного о Лондоне, проведет тебе экскурсию, пока я буду в офисе. Потом мы поужинаем в Скайгардене – не волнуйся, за мой счет. Театр… в Глобус или на современную постановку? Там с Камбербэтчем еще идет?

– Давно нет, – подал голос Алекс. Он налил себе еще и теперь с мрачным видом наблюдал за нашим построением планов. Или точнее – за Колькиным построением планов, мне оставалось только кивать.

– Ну ничего, сейчас поищем что интересное идет. Билеты мне достанут. На шопинг пойдешь? – повернулся Колька ко мне. – Включать Пикадилли?

– Если только в Маркс и Спенсер, – призналась я. Петров хохотнул.

– Здесь Маркс и Спенсер это про еду, причем не самое дешевое место. За дешевыми шмотками иди в черити-шопы.

– В секонды, что ли? – зря я напомнила, что настолько бедная родственница. Но мой экс-одноклассник вообще не парился.

– Отличные будут каникулы! – Петров обнял меня за плечи и чокнулся бокалом. И добавил с американским акцентом: – Ну, на здоровье?

Я выпила виски, и мне стало тепло и почему-то очень радостно. Рождество в Лондоне!

Остаток вечера был удивительно расслабленным. Мы с Петровым вспоминали какие-то школьные истории и гуглили, что случилось с теми одноклассниками, имена которых еще сохранила наша память. Хуже всего было с одноклассницами – они все массово повыходили замуж и не оставили девичьи фамилии даже на память. Некоторых мы узнавали, заходя в списки друзей уже узнанных одноклассников, но некоторых так и не смогли найти.

Моя школьная любовь – уже серьезная, в седьмом классе, не лапочка Петров! – из байронического героя с пылающим взором и длинными черными волосами превратился в пузатенького лысоватого депутата краевой Думы. Петровская подружка последнего школьного года ударилась в православие и родила семерых. На ее страничке были сплошь розовые мерцающие сердечки и фотографии младенцев.

Признанная красавица класса вышла замуж за египетского аниматора, но вроде бы была счастлива. Зато признанный красавец, герой всех девичьих грез, белокурый богатырь с сияющей улыбкой – десять лет назад умер от передоза. Ни я, ни Колька об этом не слышали и сейчас молча ошеломленно переглянулись и выпили первого попавшегося виски молча и не чокаясь.

Мы пытались втянуть в наши развлечения Алекса, но он сидел молчаливо и загадочно и только пристально следил за нашей болтовней, сверкая глазами каждый раз, когда мы с Колькой оказывались слишком близко.

– Слушай, давно хотела спросить! – я порядочно захмелела и уже сомневалась, что завтра буду способна на экскурсии. – Ты меня во втором классе так подло бросил! Сказал, что мы не можем больше встречаться. Сейчас это разбило бы мне сердце!

Я обвинительно тыкнула пальцем в Петрова. Он только фыркнул:

– А ты кивнула, сказала «Понятно!» и усвистела с Маринкой смородину воровать. Было даже немного обидно, знаешь ли!

– Я должна была плакать?!

– Ну как-то отреагировать. На самом деле я сам был дурак. Мне пацаны сказали, что я слишком молод для серьезных отношений.

– В девять лет? – я не выдержала и расхохоталась. Сначала Колька смотрел на меня, поджав губы, но потом тоже начал хихикать и присоединился.

Алекс у соседнего дивана тоже хмыкнул.

– Жаль, я этого не знал, когда на втором курсе ты мне плакался в жилетку, что никогда-никогда у тебя не будет любимой девушки, что ты полный неудачник и умрешь старым холостяком. Я бы тебе напомнил, как ты отказался от любви всей своей жизни! – Алекс отсалютовал бокалом.

– Ты и так неплохо развлекся тогда, перечисляя всех девиц, у которых накануне сессии внезапно падала Винда и требовалась срочная переустановка.

– А вас за геев не принимали? – я пьяно улыбалась. Было так легко и тепло, как давно не было. – Ходят два симпатичных парня на женском факультете, положением не пользуются, зато друг от друга не отлипают.

– Ты считаешь его симпатичным?

– Ты считаешь меня симпатичным?

Они сказали это в один голос и в мою хмельную голову даже не поместилось понимание, кого я должна считать симпатичным, а кого не очень, поэтому я просто что-то пробормотала – вроде бы «да», но совершенно не уверена. Глаза слипались, мозг устал от переизбытка впечатлений.