Джессика Кох - Так близко к горизонту [litres]

– Ты сказал, что твои родители не умерли, – начала я.

Тело Дэнни напряглось, руки сжались на руле.

– Да, я так и сказал, – он отвернулся от дороги, чтобы неодобрительно посмотреть на меня.

– Я хочу с ней познакомиться! – быстро сказала я.

– Что? – закричал он и на мгновение забыл о дороге.

Дорожный отбойник опасно приблизился, он вывернул руль, машину занесло. После двух поворотов ему удалось взять управление под контроль.

– Я только хочу познакомиться с твоей семьёй, – прошипела я и вцепилась в кресло. – Не стоит из-за этого убивать нас.

– Никогда! – прорычал он, не отпуская руль. – Never ever [15] Никогда в жизни! (англ.) ! Без шансов. No way [16] Ни за что! (англ.) !

– Почему нет?

– Мой отец сидит в тюрьме. Надеюсь, что он покинет её только лежа в гробу. Ничто не заставит меня приблизиться к нему!

– Я не говорю о твоём старике, – успокоила я его. Я была твёрдо намерена никогда не называть этого человека, которого так ненавидела, отцом.

– Но, по крайней мере, твою мать я хочу узнать.

Он задышал крайне нервно:

– Я же рассказывал тебе, что моя мать годами мастерила свою собственную реальность. Она чокнутая.

Я оставалась непоколебимой.

– Мне плевать, чокнутая она или нет. Я хочу с ней познакомиться.

Я не могла этого видеть, но знала, что он закатил глаза.

– Как тебе угодно, – сдался он. – Но потом не говори, что я не предупреждал тебя.

– Всё не может быть настолько плохо, – оптимистично сказала я.

Он не прокомментировал эту фразу.

– Тогда я ей позвоню, и на выходных мы поедем в Ротвайль.

Дверь нам открыла очень стройная светловолосая женщина. Она была очень хорошенькой. Её светлые волосы были стянуты в хвост. Глаза казались огромными на узком и бледном лице. Вероятно, раньше, когда она ещё смотрела на мир не как загнанный зверь, они были мягкими.

– Быстро входите, – приказала она и прижалась к стене, чтобы мы беспрепятственно прошли мимо неё в дом. Быстро закрыв за нами дверь, она стала разглядывать нас, нервно переводя взгляд с одного на другого.

– Привет, мам, – сказал Дэнни. – Я хотел представить тебе Джессику.

Она улыбнулась мне:

– Очень рада с тобой познакомиться. Меня зовут Марина. Заходите, заходите. Как хорошо, что вы наконец приехали.

На секунду она, видимо, задумалась, подать ли мне руку, но решила не делать этого. Я торжествующе посмотрела на Дэнни, перед тем как последовать за Мариной по длинному коридору.

Дом был старым, с тёмным кафелем на полу и белыми оштукатуренными стенами. Справа виднелась дубовая лестница, ведущая на второй этаж. Мне вспомнилось, что Дэнни рассказывал, как скрипели ступени перед визитом в его комнату. Я вздрогнула.

Что он должен сейчас чувствовать здесь, в родительском доме, в котором всё пошло не так?

Марина привела нас в большую открытую гостиную, в которой очевидно новый диван стоял за дорогим мраморным столом. Кафель на полу и рабочая поверхность в кухне, совмещенной с гостиной, тоже были из серого мрамора. Денег у Тэйлоров явно хватало. Центром гостиной служил открытый камин, в котором, несмотря на тепло на улице, горел огонь.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросила мать Дэнни.

– Нет, – ответил он.

– Да, – сказала я одновременно с ним.

Марина отошла к большому окну и на мгновение остановилась там со скрещёнными руками.

– Ужасная погода, не правда ли? – она обернулась к нам, но явно нас не видела. Её взгляд устремился куда-то мимо нас, на воображаемый предмет над нашими головами, затем она снова уставилась в окно.

– Снег идёт целый день. Интересно, перестанет ли он сегодня? Машины даже не могут подняться в гору, такой гололёд. Когда же приедет служба по чистке дорог?

В замешательстве я посмотрела на Дэнни. Он постучал по лбу и покрутил пальцем у виска, чтобы напомнить мне, что у его матери проблемы.

Ничего не понимая, я встала позади Марины и тоже посмотрела на улицу у дома. Солнце всё ещё светило, мимо медленно проезжал кабриолет с поднятой крышей.

– Я заварю чай. Вы, конечно, совсем замерзли.

– Воды, пожалуйста, – попросила я и украдкой посмотрела на свои шорты и босоножки, глянула и на укороченные брюки Дэнни и его футболку с американским флагом.

Я неуверенно села на диван и осмотрела комнату. Всё тщательно вымыто, нигде не было видно ни соринки, ничего не лежало ни на столе, ни на диване. Не было нигде и фотографий или других личных вещей. Комната, в общем, производила впечатление отрешённости холода.

Марина принесла мне воды и кристально-прозрачном стакане и села рядом с нами.

– Рассказывайте, – потребовала она. – Как ваши дела?

Она говорила так легко и расслабленно, словно мы были знакомы вечность.

– У нас всё хорошо. Я рада с вами познакомиться.

– Дэнни рассказывал тебе об Америке? – спросила она меня, и её глаза засияли. Они были почти такими же невероятно-синими, как глаза её сына.

– Немного, – ответила я. – Он сказал, у вас был прекрасный дом с бассейном.

– Так и было, да, – с восторгом сказала она. – Мы жили вдали от населённых пунктов. Одни посреди большого поля. По ночам везде стрекотали сверчки. Дэнни тогда с успехом занимался плаванием и лёгкой атлетикой.

Она рассказала мне о его успехах тогда. Её память сохранила всё. Она помнила всё: его лучший бросок, самый длинный прыжок, его лучшее время в спринте и плавании.

– Честно говоря, мы с мужем думали, что он добьётся спортивных успехов. Он был очень одарённым, и всё казалось таким многообещающим, – продолжала она.

Марина остановилась и с упрёком посмотрела на Дэнни:

– Но когда мы приехали в Германию, он всё забросил. Без бассейна в доме тренировки стали для него слишком хлопотны, и он их прекратил. Он всегда был лежебокой.

Дрожащей рукой он заправила прядь волос за ухо.

Сбитая с толку, я посмотрела на Дэнни. То, что раньше он занимался другими видами спорта, я не знала. Кроме того, меня удивило, что Марина назвала его лежебокой.

– Я прекратил занятия по другой причине, – сказал Дэнни в свою защиту. – Прежде всего потому, что сменил вид спорта. Ты это знаешь, потому что перед каждым состязанием собственноручно подписывала документ о том, что я могу участвовать.

Марина кивнула:

– Конечно, я знаю об этом, Дэнни. Всё в порядке. В конце концов спорт не для всех.

Дэнни вдохнул, чтобы защищаться, но решил, что это не имеет смысла.

– Но он всё же добился больших успехов в спорте, – ввернула я.

Выигранный чемпионат мира и работу тренером вполне можно было, по моему мнению, считать успехом. Пальцами я притронулась к мраморному столу и, пока говорила, водила по рисунку мрамора. Марина заметила это движение, вскочила, побежала на кухню и сразу вернулась с дезинфицирующем средством в руке. Она сбрызнула стол и протёрла его мягкой тряпкой. На мгновение мне показалось, что она и нас предпочла бы сбрызнуть.