Джессика Кох - Так близко к горизонту [litres]

Дэнни нервно закатил глаза и скрестил руки на груди.

– Извините, – пробормотала она и снова села. – Знаете, Лиам вот-вот придёт из школы. К этому моменту здесь должно быть чисто. После того ужасного несчастного случая он стал предрасположен к инфекционным заболеваниям. Мне приходится содержать дом в идеальном порядке, иначе у него начнутся проблемы с иммунной системой. У него она слабая, ты ведь знаешь?

Ничего не понимая, я кивнула, потому что не знала, что ещё можно сделать.

«Кто такой Лиам, чёрт возьми?»

– Мам, – сказал Дэнни. Он говорил подчёркнуто медленно, словно с человеком, который плохо понимал. Вероятно, так оно и было. – Ты что-то путаешь. Аутоиммунное заболевание у меня.

Она расхохоталась почти истерично.

– Тебе действительно следует быть немного тактичнее. Дэнни и Лиам. Они никогда не ладили. Не пойму почему, – она посмотрела на меня долгим взглядом. Её лицо было печально.

– Мне кажется, Дэнни так никогда и не простил Лиама. Из-за Лиама мы переехали в Германию. Потому что он так болел с рождения, а здесь врачи лучше. Дэнни предпочёл бы остаться в Атланте. Там у него были друзья и занятия спортом, и он так и не пережил, что не смог взять с собой Рекса.

– Рекса? – переспросила я и, ничего не понимая, посмотрела на Дэнни. Он помотал головой и снова закатил глаза.

– Собака Дэнни. Нам пришлось его оставить, потому что мы не могли взять его в самолёт.

Кажется, Марина действительно сожалела об этом.

– Не в самолёте дело. Отец в ярости убил собаку. Поэтому мы и не смогли взять её с собой, – сказал Дэнни, повернувшись ко мне.

Я растерянно перевела взгляд с одного на другую и сделала большой глоток воды.

Марина побледнела.

– Даниэль! – закричала она. – Как ты можешь такое говорить? Твой отец никогда не совершил бы ничего подобного. Он любил тебя!

– О да, он любил! – с сарказмом сказал Дэнни. – Только, к сожалению, на свой собственный, извращённый манер.

Неожиданно я сильно засомневалась в том, что приехать сюда было хорошей идеей. Я почувствовала раскаяние, что привезла Дэнни. Марина не ответила. Она резко встала и пересела в кресло-качалку в углу. Она смотрела словно сквозь нас и раскачивалась туда-сюда. Туда-сюда. Казалось, она совершенно забыла, что мы ещё в комнате. Под столом я взяла руку Дэнни и переплела свои пальцы с его, как мы делали обычно. Он ничего не сказал и только молча наблюдал за матерью.

Она нежно водила рукой по своему плоскому, явно небеременному животу.

– Уже через две недели, – нежно прошептала она. – Через две недели родится ребёнок.

– Поздравляю! – сказала я.

Дэнни цокнул языком и посмотрел на меня с укором. Я невинно пожала плечами.

– Нам, пожалуй, уже пора уходить, – сказал он.

Таким нервным я его ещё не видела.

– Не хотите осмотреть дом? Я бы с удовольствием показала Дженнифер дом, – Марина снова поднялась.

– Я с удовольствием его осмотрю, – тихо сказала я Дэнни и проигнорировала, что она неверно меня назвала. – Твою бывшую комнату и всё такое.

Он резко бросил мою руку.

– Удачи, – ответил он с горечью.

Марина предложила следовать за ней. Я пошла за ней по коридору на лестницу. Ступени, действительно, скрипели. Я снова содрогнулась. Дэнни сначала остановился внизу, но потом всё же пошёл за нами.

Конечно, сначала она повела нас в комнату Лиама.

«Лиам Финнли» было написано наклеенными цветными деревянными буквами на двери. Эта семья предпочитала писать имена необычно.

Почти благоговейно она открыла дверь. Детская комната. Постельное бельё с футбольными мячами. Над столом постер с Бритни Спирс. В небольшом стеклянном шкафу стояли несколько кубков. Я подошла поближе и внимательно посмотрела на них. Они были за кикбоксинг.

– Лиам занимается кикбоксингом?

Странно. Вообще-то братья прекрасно бы ладили.

Марина удивлённо переспросила:

– Что? Нет. Лиам играет в теннис. С очень раннего возраста.

– А-а.

Я присмотрелась к кубкам. Почти на всех были две фигуры: одна вытягивала правую ногу почти вертикально вверх, вторая нагибалась. Найти теннисиста я никак не могла. Я решила больше не задавать вопросов и продолжила осматривать комнату. Хотя комната была обставлена с любовью вплоть до мельчайших деталей, она всё равно казалась нежилой и холодной. Кровать выглядела так, словно в ней ещё никто не спал, тетради на столе были новыми и неисписанными. Украдкой я открыла большой платяной шкаф и с удивлением увидела, что он пуст.

Марина принялась поправлять и без того аккуратно заправленную кровать.

Дэнни тоже вошёл в комнату, встал рядом со мной у шкафа, который всё ещё был открыт, и заметил моё недоумение.

– Пойдём, я покажу тебе мою комнату.

Он закрыл дверцы шкафа и хотел уже протянуть мне руку, как его мать подбежала к нему.

– Ты что, с ума сошёл? – закричала она. – Не трогай ничего!

Дэнни сразу же примирительно поднял руки.

– Хорошо-хорошо, – сказал он. – Я больше ни к чему ни прикоснусь.

Марина опрыскала всю поверхность дверей спреем и много раз провела по ним тряпкой. Я бы с удовольствием бросила чистящее средство вместе с тряпкой прямо ей в лицо.

Дэнни потянул меня за руку в свою старую комнату. Она находилась в конце коридора за ванной, рядом с кладовкой. Она была немного побольше и разительно отличалась от комнаты Лиама.

Здесь всё было вверх тормашками, хаотично, и комната выглядела так, словно в неё не заходили с тех пор, как Дэнни покинул этот дом. Кровать стояла под скатом крыши и была заправлена синим постельным бельём, заботливо подоткнутым у изножья. На нём лежал толстый слой пыли. Ещё в витрине стояли несколько наград, расставленных неравномерно, словно какие-то из них отсутствовали.

На стене висели несколько грамот за выигранные соревнования, потолок был обшит досками. В общем, уютная комната, в которой подросток должен был чувствовать себя хорошо. Если бы под скатом не стоял большой встроенный шкаф, который напомнил мне всё, о чём рассказывал мне Дэнни.

Я снова посмотрела на незаправленную кровать, на коричневую темную древесину, изголовье кровати со столбиками по углам…

Внезапно мне перестало хватать воздуха в этой комнате. Моё горло сжалось, и моим единственным желанием стало стремление выйти оттуда. Вырваться из того ощущения стиснутости, которое вдруг начала распространять эта комната. Я не могла посмотреть на пол, потому что боялась увидеть на нём следы крови. Мне казалось, что в комнату вот-вот войдёт пьяный отец. Я даже чувствовала запах алкоголя и сигарет и слышала отчаянные крики маленького мальчика, который зовёт маму, которая никогда не приходит.

Я выбежала из комнаты, словно спасалась бегством, Дэнни вышел за мной. В коридоре мы столкнулись с Мариной, которая, как призрак, стояла посреди дороги и разглядывала комнату Лиама.