Яна Ясинская - Нелюбовь [litres]

Саша продолжал говорить с как можно более беззаботным видом, пытаясь разрядить наэлектризованную обстановку, не замечая ступор Дины. Которая, с опозданием на десять лет, вдруг начала осознавать, что кое-что все же не сходилось в истории матери про их с Сашей кровное родство.

Группа крови. Динка не могла быть дочерью Петра, потому что не совпадала группа крови.

Девушка закрыла глаза. Она не понимала, зачем мать соврала ей. Эта ложь разрушила столько жизней! Заставила ее, Динку, долгие годы жить в ежедневном аду.

Саша – не ее брат!

Они не родственники!

В отношениях с самого начала не было никакого греха.

Они могли бы быть так счастливы!..

Но не стали. Из-за одной лжи, которая разлучила их навсегда.

– Представляешь, в школе были такие, у кого расчеты не сходились, – с улыбкой рассказывал Александр, украдкой бросая тревожный взгляд на Дину, с которой явно что-то происходило. – Дома вечером такой скандал был!

– У папы первая была? Точно? – Если бы только Саша знал, с каким трудом Динке удалось произнести эти слова. Ком в горле не давал не то чтобы нормально говорить, но и даже дышать.

– Да. Точно. Ты чего, Дин?

– Первая… – с нескрываемым облегчением выдохнула девушка и, не выдержав, шмыгнула носом. По щекам катились слезы облегчения, которые она не могла остановить. Да и не хотела.

Сколько же страха она пережила за эти годы, думая, что родила от родного брата! Что рано или поздно в их детях проявятся генетические заболевания! Сколько ужаса и бессонных ночей… А еще – лавина вины перед всеми: Сашей, семьей, детьми, Богом…

И вот…

Она не успела ничего сказать Александру, потому что у того зазвонил мобильный. Взглянув на дисплей, парень поспешно встал, отошел в сторону.

– Извини.

И дальше уже по телефону…

– Да, Медведь. Отлично! Хорошо, все… Сейчас буду! – на ходу убирая телефон, Саша переключил внимание на растерянную Свету. – Свет, выручишь? Маму и Дину отвезешь домой? У меня дела срочные… Хорошо?

– Хорошо.

– Спасибо! Я еще вернусь…

Александр убежал прежде, чем Света успела спросить у него, что за столь важные дела могли отвлечь парня от госпитализированной младшей сестры. Перевела взгляд на странную Дину. Та все еще в заторможенном состоянии продолжала сидеть на скамейке, тупо смотреть в одну точку перед собой и тихо плакать… Свете было очень жаль ее. Она подсела к Дине, пытаясь, пусть где-то неловко, неуклюже, но все же утешить сестру Саши.

– Дин, ну что ты? Если ты из-за Люси – не расстраивайся так. С ней все хорошо будет! Вот увидишь. Может, тебе водички принести или кофе? Я быстро сбегаю. Ну ты чего?

Такая трогательная, ранимая, добрая. С огромным сердцем. Именно сейчас Динка прекрасно поняла Сашу: почему он выбрал из кучи куда более красивых, более молодых пустышек именно Свету. Потому что у нее, в отличие от многих, была очень красивая душа.

– Свет, знаешь, ты хорошая. Ты очень хорошая, правда, – отозвалась Дина, приведя своими словами в недоумение Светлану. – Саше с тобой очень повезло…

Если бы только Света знала, ЧТО стояло за этими словами. И что СТОИЛО Динке их произнести.

Да, Дина очень любила Сашу. Но еще она категорически не хотела ломать кому-то жизнь, уподобляясь своей матери. Дело сделано. Их пути с Александром разошлись. Так получилось… Как бы ни любила его Дина, она не хотела рушить Сашину уже устоявшуюся жизнь рядом с замечательной доброй Светочкой. Которая достойна того, чтобы ее любили. В отличие от Дины, чья судьба, видимо, одна сплошная нелюбовь…

После дождя всегда рано или поздно появляется солнце. Вот и сейчас, словно игнорируя все законы природы, на фоне неумолимо приближающегося заката ярко светило вечернее солнце, жизнерадостно отражаясь в лужах, оставшихся после ливня.

Именно по ним, особо не церемонясь, тащил в полицию сопротивляющегося Федьку довольный воинственный Медведь. Позади них с невозмутимым видом шел Александр. Если приглядеться – раскрасневшиеся костяшки его кулаков были сбиты. Это объясняло обширный фингал на лице не на шутку испуганного сына военкома, нехватку зуба, а также его весьма потрепанный вид.

– Значит, поскользнулся на асфальте, упал и ударился четыре раза? – со вздохом уточнил участковый Виталий Николаичев, с тоской глядя на сидящего перед ним Федора, за спиной которого, словно два телохранителя, стояли Медведь и Сашка. – Так и запишем. Поскользнулся… – старательно выводил полицейский в объяснительной.

Честно говоря, Федька со своими выходками уже давно был поперек горла участковому. Если бы не батя со связями, Николаич давно бы отправил этого отморозка на нары. Но каждый раз к разборкам подключался бывший военком и дело сходило на нет. Трус Федька обычно пакостил по-мелкому, сваливая более крупные делишки на своих дружков, поэтому дальше административки дело обычно не заходило. Однако в этот раз Николаичу было где разгуляться.

– Виталя, а поговорить можем без этих… архангелов, – обозленный Федька, попытался сбросить со своего плеча крепкую руку Медведя, за что тут же схлопатал затрещину.

– Сиди, не рыпайся, – откровенная угроза со стороны начальника охраны, которую почему-то в упор не замечал страж закона.

– Можем. Но смысла не вижу, – с тоской вздохнул участковый, демонстрируя толстую папку с делами Федора, которые он успел насобирать за все эти годы. – Федор, у меня на тебя дело толщиной в «Войну и мир». Единственное, чего не хватало, – заявления от пострадавшей. Зато теперь оно у меня есть.

– Какое еще заявление? – надменно усмехнулся Федька, будучи абсолютно уверенным, что это блеф. – Да Люська скорее сдохнет, чем заяву на меня накатает!

Но, как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности.

– Нам ее «заява» и не нужна. – Николаич даже не пытался скрыть своего торжества. – Нам достаточно медосвидетельсва со «скорой». Если ты не в курсе – поясняю: медики по закону обязаны сообщать в правоохранительные органы о любых увечьях, нанесенных человеку явно другим лицом, так что…

Участковый вернулся к заполнению бумаг. Федор помрачнел. До него запоздало дошло, что на этот раз он, похоже, влип по полной.

– Значит так. Я один эту бодягу расхлебывать не собираюсь. Пиши мои показания! – мрачно возвестил он.

Участковый усмехнулся. Интересно, что такого Федор мог сказать в свое оправдание, чтобы хоть как-то уменьшить свою ответственность за избиение Людмилы.

– Наняли меня! – тем временем выдал Федя.

Медведь и Сашка удивленно переглянулись. Заявление звучало как откровенный бред.

– Кто тебя нанял? – скептически поинтересовался Александр.

Для довольного Федора настал момент мести. Парень с наглой улыбочкой потянулся, всем своим видом демонстрируя, что ему на них всех плевать.