Ирина Воробей - Куколка

– Ты умеешь вертеться на одной ноге, ну, как все балерины делают? – спросила она, прикусывая уголками губ кончик указательного пальца.

– Ну, да, – пожала плечами Татьяна и поднялась со скамьи в готовности приступить к исполнению наказания немедленно.

– Подожди, – остановила ее Женя. – Ты еще что-то кричать должна.

Девушка вновь задумалась.

– Пусть кричит «Вадим, я люблю тебя!» – предложил Вадим, коварно улыбаясь. – Я хоть уши себе погрею.

Татьяну заставило улыбнуться приятное смущение. Ребята рассмеялись, но мнения разошлись. Кому-то это казалось не смешным, а кто-то хотел помочь Вадиму потешить самолюбие.

– Все-таки именинник! – поддержала его Алена. – Сжальтесь над этим неудачником! Пусть хоть так услышит признание в любви.

Такая интерпретация понравилась всем, за исключением самого Вадима, и Татьяне дали это задание. Она знала, что это просто наказание, которое ничего не значит, но ей все равно было трудно произносить такие громкие слова. На задворках сознания она понимала, что трудность эта вызвана правдивостью, но, как обычно, не хотела себе в этом признаваться. Больше ее пугало то, что Вадим тоже это понимает.

Девушка выбрала наиболее ровную поверхность, разминулась немножко и начала вертеться. Кричать при этом было нелегко, но она старалась делать это хотя бы на каждом втором повороте. Поверхность была не подходящая, что вдвойне усложняло задачу, но ей не хотелось ударить в грязь лицом перед его друзьями, особенно после ошеломляющего выступления Дэна. Она чувствовала на себе восторженный взгляд Вадима, ровно такой же, каким наблюдала за Дэном Алиса, и это ей помогало. В теле ощущения были такие, будто из глаз вытекала теплая река смешанных чувств благодарности, любви и волнения, разливаясь от пищевода по легким, сердцу и печени, согревая ее изнутри и облегчая физическую боль, которая пульсирующим встречным потоком разливалась от ног наверх. Она сама вошла в исступление и на последнем повороте воскликнула: «Вадим, я люблю тебя!» со всей силы своего голоса и чувств. Завершение получилось эффектным. Когда она обеими стопами коснулась земли, все зааплодировали, стоя и крича «Браво!», «Бис!».

– Я тоже люблю тебя, Таня! – крикнул Вадим, широко улыбаясь и раздвигая руки, готовый принять ее в свои объятия.

Татьяна пошла к нему и окунулась в теплоту и мягкость сильных рук. Она все еще тяжело дышала, но не переставала улыбаться. Кто-то из ребят засмеялся, кто-то просто с улыбкой радовался этому красивому союзу. Обняв Татьяну, Вадим крепко ее сжал и прошептал «Спасибо». Все это с виду было похоже на шутку, но после его «Спасибо», она поняла, что правды в этой шутке было больше.

Они играли и пили до двух ночи. Игры менялись, но градус веселья с каждым часом все повышался. Татьяна и по себе чувствовала, как расслабляется все сильнее, как шире раскрепощается, уже не стесняется делать какие-то юмористические замечания другим и спокойнее реагирует на их замечания к ней.

Все это время стояли поздние сумерки. Небо было серым, как будто это был его натуральный цвет. Рядом шумели деревья, где-то лаяли собаки, неподалеку чирикали птицы, возможно, жалуясь на громкость и невозможность уснуть из-за шумной пьяной компании. Кто-то на телефоне в качестве приятного фона включил легкую музыку. Татьяна еще ни разу в жизни не проводила вечер так легко, весело и вкусно. Она мысленно благодарила Вадима за такой подарок, хотя день рождения был у него. Их взгляды часто встречались, и каждый раз Вадим ей с теплом улыбался. Прочитать его мысли Татьяна, к ее большому сожалению, не могла, но в глазах видела спокойствие, радость и возбуждение. Когда они сидели вместе, он ее всегда обнимал, поглаживал по руке или по бедру, целовал в разные места от шеи до макушки, а иногда вдыхал запах ее волос. Татьяна не осмеливалась делать то же самое, хотя часто ловила себя на мысли, что ей хочется погладить его лицо, сжать его запястье или обвить руками туловище, прижавшись головой к груди, но даже алкоголь не придавал ей должной смелости, потому она довольствовалась только тем, что дарил ей он.

Почти перед самым концом ребята начали поздравлять Вадима, говоря ему всякие приятные вещи. В основном это были приколы, а не стандартные пожелания счастья, здоровья и благополучия. Все подтрунивали по поводу его возраста, сообщая, что ему осталось только год наслаждаться жизнью, ибо, когда ему стукнет 25, взросление обратится в старение. И абсолютно каждый пожелал ему любви, как будто это было единственное, чего ему не хватало, хотя он молил желать ему денег. И абсолютно все подарки были сделаны из керамики. Дэн и Алиса подарили большой чайный сервиз сине-желтого цвета. Женя и Андрей вручили ему три огромных вазы в античном стиле. Алена и Геннадий подарили набор керамогранита. После таких больших и красивых подарков Татьяне было стыдно дарить свою маленькую балерину, но делать было нечего. Не поднимая головы и вертя статуэтку в тонких руках, она негромко начала его поздравлять. Все смотрели на нее с большим вниманием. Именинник улыбался.

– Вадим, поздравляю тебя с днем рождения! Я не знаю, что тебе пожелать. Всего уже нажелали.

– Денег, денег, – шепнул Вадим, выставив ладонь возле рта, дабы звук лучше доносился до нее. – Хотя бы ты пожелай!

Девушка улыбнулась и, наконец, осмелилась посмотреть на него.

– Нет, денег ты сам заработаешь, – сказала она, вглядываясь в его радостные глаза. – На мозаике, которую склеишь из всего, что тебе надарили. Прими и мою маленькую лепту в твое будущее!

Она торжественно вручила ему керамическую балерину. Вадим заулыбался еще шире, хотя это казалось невозможным. Он притянул к себе девушку и смачно чмокнул ее в губы.

– Шикарный подарок! – сказал он после, внимательно разглядывая фигурку. – Постой, это ты?

– Да, – смутилась девушка.

Она надеялась, что он не догадается.

– Вау! Тогда я буду ее беречь, – сказал Вадим, восторженно вглядываясь в маленькое фарфоровое личико.

– Нет! Я дарю ее тебе в качестве материала для твоих работ. Ее нужно разбить.

– Нет, ты что, я не могу, – сказал парень, прижав статуэтку к груди.

– Тогда ее разобью я!

Татьяна воодушевленно выхватила из его рук фигурку и бросила в стенку беседки. Все опешили поначалу, а потом захлопали почему-то. Татьяна, счастливая и улыбающаяся, начала собирать осколки. Для нее это значило больше, чем просто статуэтка и материал для мозаики. Вместе с этой фигуркой она как будто разрушила свою оболочку, свой кокон, в котором пряталась всю сознательную жизнь.

– Впервые мне дарят подарок и тут же уничтожают прямо у меня на глазах, – заметил Вадим и усмехнулся.

Остальные тоже посмеялись, и все принялись собирать осколки.