Джоанна Лэнгтон - Укрощенная гордость

Лицо Полетт исказила натянутая улыбка. Господи, что за грубая попытка изобразить из себя пылкого влюбленного. Действительно, очень убедительно.

— Франко гораздо более сложный человек, чем я предполагал, — заметил Рональд. — Я всегда считал его холодным и расчетливым. Конечно, он же деловой человек! Но что касается любви… тут он — сплошные эмоции. Ну а как ты сама себя чувствуешь?

Полетт усмехнулась.

— С ума по нему схожу!

— А ты, я вижу, куда сдержанней его… может, это мы с матерью тебя так воспитали? — с сожалением заметил Рональд и погладил Полетт по руке.

Полетт отправилась в постель около одиннадцати. Франко не появлялся. Ожидая его, она лежала, не смыкая в темноте глаз. Ей уже не хватало его ласк. Но он все не приходил, и Полетт стало больно. Почему, когда она наконец решила раскрыть ему свое сердце, Франко оттолкнул ее? Просто невозможно поверить, что завтра день их свадьбы. Впрочем, это же не настоящая свадьба, напомнила она себе уныло, засыпая.

На следующее утро завтрак ей подали в постель. Во всем доме царило непривычное оживление, и с самого рассвета сверху доносился непрестанный рокот вертолетов — это слетались приглашенные на торжество гости.

Лоредана, впрочем, объяснила, что торжество состоится в довольно узком кругу. Только родственники и ближайшие деловые партнеры Карлоса. Никакой прессы! Полетт с грустью обнаружила, что ни один из друзей ее собственного отца приглашен не был. Словно во сне, она позволила причесать и одеть себя. Я лишь играю здесь роль, повторяла про себя она. Просто исполняю ритуал, дабы ублажить присутствующих.

— Пора, — с ласковой улыбкой произнесла Лоредана, приоткрыв двери.

— Их понятие об узком круге не вполне соответствует нашему представлению, — негромко поделился своими впечатлениями отец, когда они спускались вниз по мраморной лестнице виллы.

Приглашенные уже собрались в главном зале, чтобы наконец-то увидеть невесту.

Не прошло и минуты, как загремела музыка и десятки людей, собравшихся в зале, устремили на Полетт свои любопытные взоры. Только тут она поняла, сколь много значит для всех собравшихся Карлос Мендоса. Присутствующие, негромко обмениваясь комментариями, смотрели лишь на нее. Словно в зоопарке, подумала она. Краем глаза Полетт заметила, как Карлос хмурым взглядом следит за ее приближением. Она чувствовала себя, словно осужденный на казнь, проделывающий свой последний путь на плаху.

Церемония тянулась бесконечно долго — тем более что текст сперва произносили на английском языке, затем на испанском. Франко наконец твердой рукой надел ей на палец обручальное кольцо.

Свершилось! Жениху даже не предложили поцеловать невесту — и, хотя подобная возможность представилась, когда Полетт повернула к нему свое лицо, Франко не предпринял ни малейшей попытки проделать это.

Горло у Полетт сжал нервный спазм, и, обернувшись, она поймала светящийся веселым удовлетворением взгляд Карлоса, рядом с инвалидным креслом которого, злобно ухмыляясь, замерла его молодая супруга.

— Ну что ж, я очень рада, что весь этот фарс закончился, — прошипела Полетт, когда они с Франко двинулись к выходу.

Неожиданно он развернул ее, словно куклу, и, больно вонзившись пальцами в плечи, впился своими устами в ее губы. Полетт моментально ощутила, насколько Франко разъярен ее словами.

— Никакой это не фарс, — тихо прошептал он, поднимая голову и обращая взор к собравшейся аудитории, — Теперь ты моя жена официально, морально и во всех остальных отношениях…

На последовавшем вслед за церемонией банкете речей не произносили. Как сообщил Полетт отец, Карлос Мендоса не любил высокопарных слов. Однако было поднято немало тостов. Тем временем Полетт заметила, что Франко все чаще обращает свое внимание в сторону Бонни. Проделывал он это украдкой, но новоиспеченной миссис Беллини было больно наблюдать за ним.

Бонни блистала золотом, а ее пылающие волосы, словно луч маяка, привлекали внимание окружающих, стоило ей лишь хоть чуть-чуть двинуть головою. «Тициановские волосы — невероятное искушение для меня», — как-то раз признался Франко. У Поллет вдруг все внутри похолодело. Отчего она внезапно вспомнила эти его слова? Еще час назад Бонни казалась убитой горем, но теперь вдруг заулыбалась и воспрянула духом.

После обеда Франко вывел Полетт на середину зала. Приглашенные, рассевшись вокруг, пристально наблюдали за ними. Полетт никогда прежде не доводилось танцевать с ним, и она почувствовала себя крайне неловко.

— Когда ты снова соизволишь со мною заговорить? — прошептала она чуть слышно.

— А я прекращал? То есть, ты полагаешь, мне есть что сказать такого, что ты пожелала бы услышать?

— Не знаю. Мне кажется, ты хочешь, чтобы я ползала перед тобой на коленях.

— Мне бы это крайне понравилось.

— Только я не собираюсь этого делать… и не мечтай!

Франко притянул ее ближе, и она почувствовала его горячее дыхание на своей щеке.

— Если ожидаешь увидеть меня нынче в своей постели, то тебе следует вести себя получше, моя радость.

Полетт вспыхнула. Несмотря на природную гордость, она уже чувствовала непреодолимую физическую зависимость от него. А он прекрасно понимал это и насмехался над нею.

— Я обойдусь в постели и без тебя!

Он жестко рассмеялся.

— Ты такая же раба страсти, как и я!

Полетт внезапно сбилась с ритма, и Франко пришлось поддержать ее. Он придвинулся к ней вплотную, и сквозь тонкую ткань своего платья она почувствовала его эрекцию — колени ее подогнулись…

Когда танец кончился, Франко повел ее к толпе гостей. Она вдруг снова увидела Бонни, окруженную восхищенными мужчинами. Франко вновь уставился на нее, явно завороженный ее красотой. Почувствовав себя лишней, Полетт направилась к окну, Лоредана догнала ее и взяла под локоть.

— Вам не кажется, что мужчины находят Бонни неотразимой? — насмешливо произнесла Лоредана. — Дорогая штучка… Сверкает как бенгальский огонь. Поэтому Карлос и женился на ней, когда здоровье стало сдавать. Было что выставить напоказ, а она взамен получила возможность тратить его денежки. Но, надо сказать, что последние месяцы она не перестает меня удивлять…

— Чем?

— Она ведь ведет здесь, на острове, очень целомудренную жизнь. И получается это у нее куда лучше, чем я ожидала, — призналась Лоредана. — Тем более что Бонни знает, что свобода ее не за горизонтом, а она не относится к числу женщин, привыкших себя сдерживать. Видимо, она ожидает, что того и гляди сорвет банк. Ведь Карлос заставил ее подписать брачный контракт. И, когда он умрет, она останется буквально на бобах.

Лоредана явно не подозревала, что Бонни уже охотилась за кандидатурой на пост ее будущего супруга и решила ради этой цели не покидать, как говорится, семейного круга.