Катя Водянова - Теперь и у меня есть босс! [СИ]

— Бруньский! — Макс подорвался, несмотря на приставленное к голове оружие. — Ты только не бойся ничего, слышишь?

Ага. Конечно. Совсем-совсем не боюсь, а руки и ноги трясутся просто так, в ажитации от встречи со столичным модником.

— Сидеть! — «Проклятие-два» положил руку ему на плечо и заставил сесть.

— Хотели бы прикончить — подожгли бы дом. На неисправную проводку и не такое списать можно, — Максим, казалось, не замечал пистолет и смотрел то на меня, то на Лёню. — Думаю, ваш постановщик заказал другую пьесу. Не расскажешь, дружище?

Лёня рассмеялся, затем прошёлся по комнате и сел в кресло.

— Расскажу. Отчего нет? Везучий ты, Максим. Четыре раза обхитрил смерть. Но это не проблема. Не можешь умереть — сядешь в тюрьму. Изнасилование и убийство с особой жестокостью. Отличные статьи! Но ты и здесь чуть все не испортил. Что, так трудно затащить в кровать одну малолетку и обеспечить меня уликами? Думал, вы так и будете до пенсии за ручки держаться.

Э! Стоп! Так это меня они собираются убивать? Слава Горина слишком молода для этого! Я попыталась вырваться, но «Проклятие» держал крепко.

— А мы с тобой, — наконец ответил Макс, — оба идиоты, Лёнь. Ты за столько лет так и не рассказал Жанне о своих чувствах, довел себя до сумасшествия. Я тоже тянул, хотел все сделать красиво и не заметил, что мои слова кажутся шуткой. Прости, Слав, если сможешь. Особенно за то, что втянул в эту историю. Я надеялся, Лёня успокоится после отъезда Жанны. Ты же этого хотел, да?

Он повернулся к приятелю и смотрел только на него. Я же попятились назад, насколько позволяла хватка «Проклятия» и украдкой ощупала то, что спрятано под толстовкой. Что с ним делать — знала больше в теории, на практике пользовалась другими моделями.

— Лёня всегда считал, что мы с Витей растоптали жизнь Жанны. Растоптали ее творческое начало, погребли под грудой бургеров, роллов и пиццы.

— Да! — Лёня вскочил и подбежал к Максу. Тот смотрел спокойно, без эмоций, только изо всех сил сжимал подлокотник.

— Вы недалёкие дельцы, помешанные на выгоде! А у Жанны талант, настоящий! Она могла бы стать выдающимся поваром.

— Так и станет, Лёнь. Пройдет свои курсы и станет. Зато сейчас она вполне обеспечена, сама себе хозяйка. Может хоть ресторан с мишленовской звездой открывать, хоть лежать на пляже целый день. Только не хочет она. Понимаешь? Жанна всегда была счастлива, развивая «Джона». И с Витей была счастлива. А ты его прикончил. И ребенка ее тоже, я только когда в аварию попал, проникся Витькиной паранойей, начал копать информацию, нашел препараты, способные вызвать выкидыш, а также схемы, как подобное прикрыть документально.

— Я не мог допустить, чтобы Жанна родила ребенка от психа! Сам знаешь о Витькиных родителях. Это поставило бы крест на ее жизни: ни карьеры, ни отдыха, одна бытовуха и забота о мелком уроде.

Максим тяжело вздохнул, затем потёр переносицу. «Проклятие-два» отошёл чуть назад и переложил пистолет в другую руку. Та чуть подрагивала, не амбидекстр он, зря так сделал.

— Витя был нормальный, и сам это знаешь, — продолжил Макс. — А за детей он боялся, до ужаса, поэтому лет в двадцать подпольно сделал вазэктомию. Ребенок у Жанны случайно получился. Они тогда разругались с Витей, вот один из давних поклонников и воспользовался моментом. Жанна вначале хотела сделать аборт, а потом сказала, что не может, что это все равно её малыш, которого и одна поднимет. И я не отказывался помочь. Но потом Витька крепко подумал и пошел мириться с Жанной, и знаешь, они в самом деле очень ждали этого ребенка и радовались ему, договорившись навсегда похоронить историю его зачатия. Так что ты, Лёня, обычная сволочь и маньяк, а никакой не спаситель любимой женщины: вначале убил ее ребенка, затем мужа, покалечил ее саму, чтобы тебя не вычислили, а в конце хотел добить, лишив друга детства и «Джона». Ты ведь все сделал, чтобы мы его продали?

Леонид подскочил к Максу и изо всех сил врезал в челюсть. Тот чуть сместил голову, отчего удар пришелся вскользь и, кажется, Лёня себе больнее сделал, чем Максиму.

— Я все рассчитал, делал перерывы, чтобы Жанна пришла в себя после избавления от очередного «якоря».

Дальше он долго и с удовольствием рассказывал, как планировал и воплощал все преступления, и с особенным восторгом то, как собирается убить меня и подставить Максима. Ради последнего, правда, пришлось нанять профессионалов, сам Лёня мог и не справиться. Даже «Проклятие» впечатлился: сжал мою руку до боли, затем почти отпустил и подмигнул тайком. Как это понимать?

— Ты такой же, как я, Макс, — Лёня все ещё нависал над ним, такой бесстрашный в компании двух вооруженных людей. — Втянул девчонку в историю, все ради своей безопасности. Хотел откупиться поездкой Жанны и прибылями, которые приносит сеть? Коробку эту сюда притащил. Интересно, что там?

— Сюрприз для Славы, только и всего. Хотел подарить на рассвете, кто же знал, что ты именно сегодня решишь действовать.

В такую коробку можно было запаковать ещё двух секси-боссов и одну маленькую Славу, не представляю, что там могло быть на самом деле. Лёне, кажется, тоже было любопытно: он подошёл ближе и ногой опрокинул коробку. Та легко открылась, выпуская наружу целую охапку красных воздушных шариков-сердечек. Лёня на мгновение скрылся в мешанине из летящих лент и сердец, я же резко выдернула руку из хватки «Проклятия», отскочила назад и вытащила сворованный у Лёни пистолет. После сняла с предохранителя и навела его на ближайшего противника:

— Отошёл к окну! — собственный писклявый дрожащий голос не впечатлил даже меня, но остальные опешили. «Проклятие» попятился, Лёня же разозлился и взмахнул руками.

— Хватай ее, ребенок стрелять не станет.

Я на секунду сместила дуло пистолета и выстрелила по стоящему на столе стакану. По руке ударило отдачей, а от грохота все дружно присели и попытались прикрыть головы. Федор Аркадьевич учил меня стрелять, но не из такого оружия, а из того, что можно было взять в тире или дедушкиного охотничьего ружья. Но все равно вышло неплохо, правда, тут и расстояния метра два. Сразу после выстрела я снова нацелилась на «Проклятие» и Лёню. Не знаю, смогу или нет стрелять по людям, даже по ногам. Но Максим избавил меня от сомнений, невозмутимо выпрямился и махнул рукой:

— Бруньский, опусти оружие, здесь все свои.

Мужчины же бодро скрутили Лёню, а я бессильно осела на пол, пялясь на шарики. В самом центре, чуть ниже остальных болтался шар побольше, с надписью: «Выйдешь за меня?». К его ленте была привязана маленькая коробочка для ювелирных изделий.

— И заряжен он не боевыми, кто бы этому уроду другие дал, — закончил он.