Катя Водянова - Теперь и у меня есть босс! [СИ]

— И захотел такую же, но пять лет старше!

Он виновато пожал плечами, взял меня за обе руки и просто смотрел.

— Диего, подлец, прикрывается плохой памятью, чтобы делать записи, а сам собирает на меня компромат. Слав, я идиотом был. Старше, младше, какая разница? По уровню придури, я к позднему пубертату только-только подбираюсь. И правда, давай попробуем снова? Без лжи, заморочек по поводу цифр в паспорте и…

— И пончиков по утрам!

— Этого не могу обещать! — Максим обнял меня и прижал к себе, я тоже обхватила его за талию и уткнулась носом в его футболку. — Ты так сексуально и одновременно мило ешь сладости, что просто не представляю без этого своего утра.

— Обещаю научиться соблазнительно есть брокколи и обезжиренный творог, чтобы удержать своего секси-босса.

— Куда я от тебя денусь.

Он обнял ещё крепче, а потом поцеловал меня.

Некоторое время спустя…

Дружба основателей «Джона» так и осталась для меня чем-то необъяснимым, но, наверное, правильным. Максим старался скрыть все от Жанны, а она сама все вычислила, поэтому и решила уехать. В тот день, когда возила меня в клинику, Жанна отдала выданное Лёней успокоительное на анализ и выяснила его далеко не безобидный состав. Дальше начала собственное расследование, разузнала кое-какие детали и решила лететь в Париж, чтобы, как ей казалось, обезопасить Макса.

Новый «баклажан» приветливо пискнул сигнализацией и мигнул фарами. За прошедшие месяцы я так и не успела привыкнуть, что вместо «Лады-седан», у меня теперь французский «приподнятый» хэтчбек, подарок от Максима на день рождения. «Чтобы Бруньский не боялся ездить зимой и порадовал деда проходимостью и объемом багажника!» — и сразу сделал фирменную моську, пока я не успела отказаться, а после добил: «Призрак старого разведчика должен жить в хорошей машине!».

Что, что плохого в «шестёрке»? Отличный седан, проверенный временем и ездой Славы Гориной! И расстаться с ним было непросто, казалось, что предаю старого друга. Но упертый Макс отказался забирать себе «француза», объяснял, что память живёт в сердце, а не только в механизмах или ритуалах. От привычки разговаривать с машиной этот негодяй тоже пытался меня отучить, но когда «чайка», а после «француз» отказывались заводиться или немилосердно глохли под моим управлением, махнул рукой.

Впрочем, «шестерка» недолго числилась машиной Макса для налоговой, для нее нашлась новая хозяйка, очень аккуратная и ответственная, я проверила. Надеюсь, «баклажан» принесет ей столько же счастья, сколько и мне.

Дед же ещё к концу лета начал строительство большого гостевого дома на дальнем огороде, привлекал к делу соседей, не даром, естественно, и стал, по словам бабушки, важным, как председатель колхоза. Удивительно, но после официального оформления «агротуристической базы», к деду и бабушке началось настоящее паломничество. Они организовывали какие-то совершенно странные мастер-классы, вроде закруток на зиму, сбора грибов или лекарственных растений и смогли заработать на строительство дома и взнос по кредиту на подержанный пикап. Чувствую, за всем этим стоит призрак Симы-Облигации, но поймать за руку его ни разу не вышло. Просто взял и затолкал моих стариков в бездну частного предпринимательства! С другой стороны, им теперь нет дела до того, где и как планирует работать внучка.

А я во всю готовилась к поступлению на юридический. Подтягивала некоторые предметы и занималась с репетиторами, чтобы без боязни выйти на битву с ЕГЭ. Максим порывался оплатить все это, но я отказалась: и так живу за его счёт, а заработанных за лето денег вполне хватало на учебу. И сейчас Вилли иногда подкидывал небольшие задания, обещал после того, как закончу колледжа взяться за меня всерьез и воспитать-таки первую в области женщину-частного детектива. Поэтому периодически делал странные намеки: «нужно отстреляться с декретами сейчас, а потом с головой в работу». Жанна же категорически запретила даже думать в эту сторону ближайшие два-три года, можно было бы и дольше, добавляла она, но тогда Сима совсем одряхлеет.

Максим пока отказывается дряхлеть, изо всех сил развивает «Джона Кноу» и все его филиалы, заодно не даёт скучать мне. В общем, если решусь писать книгу «Сто самых сумасшедших свиданий» — практического материала хватит. Это теоретически, на практике пока ни с кем делиться не хочу. Говорят, счастье любит тишину, а больше всего я боюсь спугнуть свое.

Вот и сейчас так спешила домой, что забыла поздороваться с Федором Аркадьевичем. И вспомнила об этом только возле самого большого и дурацкого кольца в нашем городе. От подступивший паники я изо всех сил вцепилась в руль и была уверена, что заглохну тут же. Но вот образовалось небольшое окно, в которое я мигом втиснула свой «баклажан», а после вполне успешно свернула на нужную полосу и без приключений доехала до стоянки. В наших окнах уже горел свет, почему-то сразу представился Максим, снующий по кухне и одновременно болтающий с кем-то по телефону. Я же сидела в салоне и смотрела на медленно падающий с неба снег.

— Федор Аркадьевич, простите, — наверное, в самом деле глупо разговаривать с призраком, точнее — с моими воспоминаниями, но здесь никого нет, некого стесняться. — Я… вас не забуду, правда.

«Но и разговаривать больше не буду. Потому что верю, вы бы хотели, чтобы я пошла дальше, а не застряла в дремучей неуверенности в себе, когда без магии на можешь тронуться с места и постоянно боишься, что ты не тот и не там, и в принципе не достоин ничего хорошего». Вслух это я произнести не смогла, но на пробу повернула ключ и мотор откликнулся привычным урчанием. И почти сразу пришло сообщение на смартфон от Максима:

«Бруньский, нас приглашают на свадьбу! Джон и хозяйка твоей бывшей машины-песни хотят бракосочетаться на новогодних каникулах. Думаю подарить им трехъярусный фиолетовый торт!» «Тогда давай сразу в виде „шестерки“, как воплощения связавшей их силы. И они срывают нашу поездку на Огненную Землю!»

Я все же заглушила мотор и вышла из машины, следующее сообщение нагнало уже в дверях подъезда.

«Не дождутся! Мы слишком долго собирались, просто вернёмся на день раньше. А как думаешь, на нашу свадьбу тоже подарят торт-„баклажан“? Или торт-„гипс“?»

«Торт „Ну наконец-то“! Потому что просто так валькирии в брак не сдаются!»