Дженни Колган - Летний ресторанчик на берегу [litres]

Флора часто думала, что это просто окольный способ сказать: «Эй, люди, на севере так мало людей, что приходится выискивать пару в диких местах». Но это ничуть не мешало множеству людей утверждать, что мать Флоры – как раз селки.

А после того как Флора уехала, то же самое стали говорить и о ней самой.

Когда-то, давным-давно… когда-то, давным-давно…

Флора не сомневалась, что в эту ночь ей не уснуть. Остаток дня она бродила, как лунатик, даже умудрилась присоединиться к поздравлениям кого-то с днем рождения, съела кусочек чудовищного готового торта и выпила пару бокалов теплого просекко. Но после работы не пошла выпить с другими и отправилась домой, надеясь, что ее соседи куда-нибудь ушли. Все они были фрилансерами, работали в компьютерных фирмах, приходили и уходили в любое время дня и ночи и смотрели на нее как на дырку от бублика. Флоре нравилось быть дыркой от бублика. Это все же лучше, чем быть странной девушкой со странного острова.

Как всегда, Флора подумала о том, что надо бы сделать что-нибудь вкусненькое, но посмотрела на грязную, уже готовую взорваться газовую плиту в общей кухне – и передумала. Она съела салат «Леон», сидя в постели и смотря по телевизору канал «Netflix», потом сжевала полпакета бисквитного печенья и решила, что это более или менее сбалансированная еда.

При этом Флора со страхом поглядывала на свой телефон. Она должна была позвонить домой и сообщить, что приедет. Должна. О боже… Ей придется встретиться со всеми. И все будут таращиться на нее и обсуждать.

Флора тяжело сглотнула и, как величайший в мире трус, отправила сообщение. Потом, как еще больший трус, спрятала телефон под одеяло, чтобы не пришлось читать ответ.

А может, не обязательно останавливаться у своих?

Но в «Харборс рест», единственном отеле на острове, поселиться нельзя. Во-первых, он ужасен, во-вторых, он отвратителен, в-третьих, фирма едва ли станет оплачивать ей расходы на проживание и, в-четвертых… ладно. Это будет позором для ее отца и для их фермы.

Итак, ей придется ехать домой. О господи…

Флора знала, что некоторым людям нравится бывать дома. Кай забегал к матери на ужин по три раза в неделю. Но это был явно не ее выбор. Флора лежала без сна, гадая, какого черта ей теперь делать.

Она моргнула. А потом каким-то образом поняла, что спит и кто-то пытается рассказать ей некую историю. «Когда-то, давным-давно… – звучал голос. И снова: – Когда-то, давным-давно…»

А Флора умоляла продолжить, это было очень важно, ей необходимо было знать, что тогда происходило, но она опоздала, голос затих и – бах!.. Она снова проснулась, и началось еще одно утро в шумном Лондоне, где даже птицы поют, как мобильные телефоны. Машины неслись и грохотали под ее окном, а Флора уже опаздывала, ей нужно было поспешить, чтобы принять душ до того, как кто-нибудь из ее соседей использует всю горячую воду.

Флора посмотрела на телефон. Ну да, там было ответное сообщение: «Хорошо». Никаких «прекрасно», или «добро пожаловать», или «ждем не дождемся».

Просто – «Хорошо».

Женева. Париж. Вена. Нью-Йорк. Барбадос. Стамбул.

Флора читала табло объявлений в аэропорту с чувством, что все вокруг отправляются в места куда более интересные, чем она сама. И еще… хотя все вокруг были в футболках, а некоторые мужчины даже в шортах, Флора наверняка была единственной, у кого в мае месяце в ручном багаже лежала просторная куртка. Флора даже отыскала старую трикотажную шапку фер-айл, лежавшую у нее много лет, ее она почему-то так и не смогла выбросить. Сохранила на всякий случай.

На рейс в Инвернесс Флора шла с тяжелым сердцем. Когда она в последний раз совершала это путешествие…

Ладно. Не надо об этом думать.

Лучше сосредоточиться на работе. Когда она толком все о ней узнает. Флора хотела расспросить Джоэла, но постеснялась, даже когда Кай предложил ей отправить вопросы по электронной почте.

– Да перестань ты валять дурака! – сказал он.

– Заткнись! – ответила Флора.

Но ее очень робкое письмо с просьбой разъяснить ей подробнее дело Роджерса не удостоилось ответа, так что Флора по-прежнему пребывала во тьме.

Она предполагала, что Колтон Роджерс намерен сделать что-то такое, что не понравится островитянам, и желал, чтобы их фирма встала на его защиту. Проблема была в том – вот только Колтон не знал об этом, – что Флора тоже островитянам не нравилась.

Флора вздохнула, глядя на Лондон, закружившийся под ними, когда они поднялись в воздух, посмотрела на трассу М25, битком набитую автомобилями, и ей захотелось – что вряд ли случалось со многими – оказаться там, в одной из этих машин.

Следующий перелет был тряским. Он и не мог быть другим, самолет оказался крошечным, на десяток мест, им в основном пользовались разные ученые, орнитологи, любители пеших походов и редкие любопытные туристы. Флора смотрела вниз, когда они летели низко над водой. Судов не было видно. Когда Флора в последний раз разговаривала с отцом – как обычно, недолго, – он упомянул, что улова почти нет, лицензия закончилась и от них теперь требуют, чтобы они перестали убивать тюленей. Флора прислонилась лбом к стеклу иллюминатора. Земля осталась далеко позади, и Флора, как всегда, с изумлением думала о том, как далек от остальной Британии их остров.

Но в детстве ей так не казалось.

Мур, с его небольшой главной улицей, расположенный на плавных склонах, был ее миром: отец уходил в поле вместе с мальчиками, когда они достаточно подросли, мать хлопотала в кухне, длинные белые волосы падали ей на спину, а Флора делала домашнее задание за старым деревянным столом. Огромный остров Великобритании казался неким мифом, куда кто-то отправлялся на рождественские праздники, а здесь все двигалось в ритме времен года: долгие летние дни с бесконечными вечерами и дверями, открытыми навстречу свежему морскому ветру, уютные темные зимы, когда огонь горит целый день, а кухня – единственное теплое место.

Флора гадала, придет ли кто-нибудь в аэропорт, чтобы встретить ее, а потом приказала себе не думать об этом. На фермах сейчас середина рабочего дня. Все заняты. Она доберется на автобусе.

Флора вышла из самолета последней, туристы уже тащились к маленькому жестяному сараю, который здесь называли аэропортом.

В автобус набились взволнованные отдыхающие, радовавшиеся тому, что нет дождя, они тащили с собой велосипеды, трости для пеших прогулок и путеводители. Солнце уже поблескивало, несмотря на утренний хаар – еще не рассеявшийся морской туман, а когда они подъехали к маленькому городу, то показалось, будто город поднимается из облака дыма, как некая тайна или волшебный фокус. Темно-зеленые холмы спускались к яркому белому песку, который можно увидеть только в этой части мира, а длинные пляжи тянулись без конца и края.