Вера Колочкова - Как убежать от любви [litres]

– А вообще, ты молодец… Хорошо потом водить будешь, сразу видно… Я всегда знал, что ты очень толковый заяц. Давай подруливай к дому, поздно уже…

– Зайдешь, чаю выпьешь?

– Нет. Домой поеду. Мне завтра рано вставать.

– Так и мне рано вставать… Теперь только в следующее воскресенье будем учиться, да?

– Ага. В следующее воскресенье. Или в субботу… Не знаю еще. Но учиться будем обязательно, я обещаю! В пятницу вечером позвоню и договоримся, хорошо?

– Хорошо… Я буду ждать.

Он не позвонил ни в пятницу, ни в субботу. И в воскресенье Зоя ни на минуту не выпустила из рук телефона. Звонка не было. И Сашин телефон тоже не отвечал, хотя ее звонки вроде бы проходили…

А в понедельник утром дождалась наконец, когда на дисплее высветится заветное имя «Саша». И заговорила в трубку быстро:

– Саш, ну ты чего? Я все выходные звонка ждала… Мог бы заранее предупредить, что не сможешь…

– Погодите, девушка… – услышала она вдруг вместо Сашиного другой голос. Приятный мужской баритон. И насторожилась в испуге – кто это может быть? И так стало вдруг страшно…

– Кто вы? Почему вы… Это же Сашин телефон… Что с ним, скажите? Что-то случилось, да?

– Я вам сейчас все объясню, девушка. Как вас зовут? Ведь не Зайцем же в самом деле вас зовут, правда?

– Меня… Меня Зоей зовут…

– Ну, вот это уже другое дело. А то как-то неловко к вам обращаться по прозвищу, хоть оно и весьма милое.

– Да в чем дело, объясните уже!

– Сейчас объясню. Дело в том, что владелец этого телефона, Александр Снегирев, как мы установили по документам, попал в аварию, и сейчас он находится в нашей больнице. И мы разыскиваем близких ему людей, чтобы сообщить… Ведь вы близкий ему человек, правда? Я вот увидел в телефоне имя «Заяц» и решил, что так можно записать в память только очень близкого человека…

– Да… Да, я близкий человек… А он… Саша… Он сильно разбился?

– Сильно. Я не буду вам раскрывать всех медицинских подробностей, но собирали его на хирургическом столе долго, почти шесть часов. И до сих пор пока ничего не ясно…

– А вы кто? Вы хирург?

– Нет, я тут пока в интернах бегаю, на подхвате. Меня Олегом зовут. Вот поручили мне родственников по телефону разыскать… Странно, да? Машина почти всмятку, водитель с переломами и разрывами мягких тканей, а телефон целехонек… Бывает же…

– А… Можно мне к нему? Я прямо сейчас приеду…

– Не советую. Ну что вы здесь станете делать? В коридоре сидеть? В реанимацию вас все равно не пустят.

– Ну… Я хотя бы телефон заберу… Надо ведь жене его сообщить… И дочери…

– А вы не знаете их телефонов, стало быть?

– Нет. Не знаю.

– А… Ну да, как я сразу не догадался… Вы же Заяц! Человек близкий, конечно, но к семье не имеющий отношения!

– Вы хотите сказать, что я любовница? Нет, я не любовница. Я… Да это не важно, в общем, кто я… Так вы отдадите мне телефон или нет?

– Отдам, конечно. Надеюсь, сами с его семьей разберетесь. Видать, такая семья, что не спохватываются уже второй день… И даже входящих вызовов почти нет, только ваших штук тридцать, не меньше. Потому я вам первой и позвонил…

– А можно прямо сейчас за телефоном приехать?

– Да можно, отчего ж нельзя.

– А как я вас найду? В какой больнице он лежит?

– Да я сейчас вам все объясню… Запоминайте…

Зоя очень старалась сосредоточиться и слушать внимательно, но в голове будто молоток от страха стучал, и приходилось все время этого Олега переспрашивать. Благо он оказался терпеливым и все ей втолковал – и как добраться, и в какой корпус идти, и где его там искать…

И наружность у него оказалось вполне симпатичной. Улыбчивый такой крепыш с добрыми насмешливыми глазами. Отдавая ей телефон, он взял ее ладонь в свои руки, проговорил тихо и мягко:

– Да не волнуйтесь вы так, Зоя… Вон на вас даже лица нет. Все страшное уже позади, поверьте. Справится ваш… Ваш близкий человек. Все будет хорошо, не волнуйтесь.

– Спасибо, Олег. А может, все-таки… Можно к нему, а? Может, вы проведете меня тихонечко, пока никто не видит? Я только одним глазком… Я только за руку его подержу… Ну, пожалуйста, мне очень, очень нужно…

– Любите его, да?

– Да… Очень люблю… Пожалуйста…

– Нет, Зоя. Нельзя. Ну правда, нельзя… Давайте я лучше вам номер своего телефона оставлю и ваш номер тоже запишу. Как только можно будет, я вам позвоню… Договорились?

– Да… Спасибо…

– Но вы все-таки жену его разыщите, ладно? А то как-то нехорошо получается, согласитесь.

– Да, я поняла. Я все сделаю, слово даю. Спасибо вам, Олег.

– Да не за что. Эх, меня бы кто так любил… Даже завидно, ей-богу…

Зоя хотела ему ответить, но не успела – Олега сердито окликнула проходящая мимо суровая женщина в медицинском синем костюме:

– Завьялов! Здесь не место для свиданий, что вы здесь устроили! Вам что, заняться нечем, да? Идите за мной, Завьялов!

Олег быстро пожал Зоину руку и затрусил вслед за суровой женщиной, вобрав голову в плечи. Она еще что-то выговаривала ему на ходу…

А Зоя осталась стоять одна. Почти автоматически глянула на дисплей Сашиного телефона – зарядка почти на нуле… Но кажется, ее зарядное устройство подходит к его модели… Надо срочно ехать домой, надо действовать. То есть вычислять в памяти телефона номер его жены… Странно, что она даже имени ее не знает. Как-то не интересовалась никогда, как зовут эту женщину… Но ладно, разберется как-нибудь. И позвонит ей. И скажет…

Всю дорогу домой она думала, что ей скажет. Вернее, как скажет. Наверное, так сразу нельзя – чтобы в лоб… А с другой стороны – почему же нельзя? Она ведь жена, она в первую очередь волноваться должна, куда муж пропал и что с ним.

Наверное, жена спросит, кто она такая… И почему именно ей позвонили из больницы… Не станешь же объяснять логику интерна Олега относительно того, что «зайцами» записывают в телефон только очень близких людей! И потому он решил позвонить именно ей, тому самому Зайцу! А может, и не придется ничего объяснять, до того ли ей будет… Все-таки с мужем беда…

И вообще, о чем она думает! Какие-то мысли странные в голову приходят, будто с кем-то посторонним беда произошла! Саша там в реанимации лежит, один… Ему плохо и больно… А она думает, под каким соусом все произошедшее его жене подать! Наверное, зря она все-таки из больницы уехала. Надо было все-таки прорваться в реанимацию, хоть одним глазком на него глянуть…

Так задумалась, что проехала свою остановку. Вышла из автобуса, поплелась до дома пешком. Именно поплелась, потому что ноги не хотели идти, подгибались в коленках. И во всем теле была такая слабость, будто она заболела.

Около подъезда ей встретилась соседка, та самая Тамара Семеновна, которая так пеклась о двусмысленности Сашиного проживания в квартире, когда умерла мама. Тамара Семеновна, проходя мимо, глянула на нее мельком и вдруг остановилась, спросила испуганно: