Надежда Волгина - СтопХамка [СИ litres]

Полина Матвеевна все пыталась оказать Вите посильную помощь, невзирая на возражения. Пришлось-таки обмолвится, что любит оладушки с пылу с жару, и добрая женщина поскакала на кухню печь оладьи. Вите было стыдно, конечно, тем более она не успела проголодаться после плотного завтрака, но как еще помешать сердобольной соседке убираться на пару с ней? Правильно – только отправить заниматься чем-то другим, что не даст нагрузку на ее больное сердце.

Через час квартира сверкала чистотой, а сама Вита со счастливым и немного уставшим видом уплетала оладьи. Один только запах порождал аппетит, а стоило ей увидеть гору румяных кругляшков на блюде, как есть захотелось еще сильнее. Ну и чай с мелиссой показался ей верхом поварского искусства.

И, конечно же, Полина Матвеевна в который раз предложила посмотреть альбомы с фотографиями. И на этот раз Вита не отказалась, и даже ждала этого предложения.

Вита не ошиблась – Иван в детстве был худой, смешной и лопоухий. А еще почти на всех фотографиях улыбался до ушей. Такой забавный! Окажись сейчас перед Витой такой ребенок, залюбила бы до потери сознания, затискала бы и зацеловала. Но на нескольких фотография Иван был серьезен.

– Здесь ему пять лет. Это через несколько дней после похорон Сережи – мужа моего. Их фотографировали в садике, и воспитательница ну никак не могла его развеселить. Он тогда неделю молчал, и я боялась, что он окончательно замкнется в себе, – с печалью в голосе произнесла Полина Матвеевна, показывая на одну из фотографий.

Вите стало совсем дурно. Сразу же вспомнилось, что она плела еще не так давно, в чем обвиняла Ивана. Да она, кажется, в лицо назвала его зажратым уродом и папенькиным сыночком. Вот же идиотка!

– А… что случилось с его папой? – судорожно спросила и погладила пальцем пожелтевшую от времени фотографию.

– Разбился насмерть. Он монтажником-высотником был. Крепление страховочного троса лопнуло, и он сорвался с высоты…

Господи! Как же это ужасно! Еще дурнее стало, как представила всю степень трагедии, что пришлось пережить этой доброй женщине.

– Сочувствую, – пробормотала, костеря себя на чем свет стоит.

– Да, давно уже это было. Время залечило раны. Только сердечко вот с тех пор и барахлит у меня, – с теплой улыбкой отозвалась Полина Матвеевна, а Вита едва сдержала слезы – так жалко стало в тот момент их всех.

А ведь у этой женщины, тогда еще молодой, на руках остался не только пятилетний сын, но еще и маленькая дочка. Насколько Вита поняла, сестра младше Ивана. И ведь вырастила хорошими порядочными людьми – теперь, когда узнала Ивана ближе и лучше, Вита в этом не сомневалась. Сколько же пришлось хлебнуть бедной Полине Матвеевне…

– Вот он – мой Сережа, – перевернула Полина Матвеевна страницу альбома и показала фотографию, с которой на Виту смотрела почти точная копия Ивана. Разве что волосы у сына были черные, а у отца русые. И что-то в лице Ивана угадывалось от матери, возможно, взгляд. Но подобное сходство Виту даже напугало. – Ванечка очень похож на Сережу, только совсем не помнит его, – подтвердила мысли Виты Полина Матвеевна. – Он как-то очень быстро его забыл. Возможно, травма была слишком сильна, и память блокировала плохие воспоминания.

Получается, что никакой он не папенькин сынок, и скорее всего, все, что имел сейчас, добился сам – своим умом и трудом. Да даже если не сам – кто дал ей право судить кого бы то ни было?

С мамой Ивана они засиделись до вечера. Пересмотрели все альбомы, выпили по две чашки чая. Возвращалась Вита домой задумчивая и с изрядно пополненным запасом знаний об Иване. Так, например, Полина Матвеевна рассказала, что первый магазинчик по продаже офисной техники он открыл на пару с другом. Они и фирму назвали «Колсаб» по первым буквам фамилий – Колесников и Сабанчев. Только вот через год партнер продал свою долю бизнеса Ивану и уехал жить за границу. А название так и осталось.

И засыпала Вита, размышляя об Иване. В том, что этот мужчина как-то незаметно перешел из стана врагов в друзья, она отдавала себе отчет. Больше смущало, что она в упор не видела в нем своего начальника. И Вита отказывалась верить, что Иван хочет ей навредить, какие бы мотивы не двигали им, когда принимал решение перевести ее в курьеры. А еще она с трепетом ждала среды, как будто предстояло ей не занятие по математике, а первое в жизни свидание.

В понедельник в восемь утра она уже входила в кабинет начальника отдела кадров. Волновалась жутко. Шутка ли – первый рабочий день, да еще и в такой должности. Федот уже тоже был на месте и встретил ее, как обычно, выглядывая из-за монитора и с широкой улыбкой на губах.

– Ван момент! – показал он ей указательный палец. – Сейчас только выпущу доки на печать и пойдем. Привет, кстати!

– Привет! – ответила Вита, чувствуя, как холодеют конечности. – А куда пойдем?

– Как куда? В гаражи за твоей тачкой. После смены будешь загонять ее в отведенный бокс…

И снова спрятался за экраном. Но уже скоро зашуршал принтер, а сам главный кадровик легко соскочил со стула, выхватил листы из аппарата и подошел к ней.

– Волнуешься? – участливо заглянул ей в глаза.

– Ужасно, – честно ответила Вита.

– Ты главное не нарушай рядность. А еще лучше – езжай всегда крайним правым. Знаешь, ведь пословицу: «Тише едешь – дальше будешь». Пока тебе точно не до обгонов или разгонов. Надо попривыкнуть к рулю.

Все это Вита и без него понимала. Но от понимания легче не становилось. Какой там обгонять! Ей бы тронуться с места, а потом еще не растеряться за рулем так, чтобы не рассеялось внимание.

– Ну вот – принимай свой рабочий инструмент, – распахнул Федот дверь в бокс, и Вита впервые увидела желтый трехдверный Ауди, на котором ей отныне предстояло рулить. По бокам машины красовался логотип Колсаба – трехмерный куб с гранями разных цветов. – Как видишь, вариант дамский, – ободряюще улыбнулся Федот. – Только что после техосмотра. Давай, выгоняй…

Черт! Как же страшно! Хорошо хоть коробка передач не автоматическая – как-то привычнее переключать скорости вручную.

Выгнать машину из бокса у Виты получилось без проблем. Да и стоило завести двигатель, как вернулась былая уверенность. Ну что она, в самом деле, распаниковалась? Женщин за рулем разве что чуть-чуть меньше, чем мужчин. И водят же. Она тоже справится!

– Умница! – похвалил ее Федот. – Держи – тут заправочная карточка и маршрутный лист, – протянул ей Федот пластиковую папку.

– Угу, – кивнула Вита.

Все еще было страшно, но она уже начала настраивать себя на результат. Это просто работа – такая же, как любая другая. Да, немного специфичная, потому что весь день придется проводить за рулем. Но зато и руководство не висит над тобой, контролируя каждый шаг. И непривычно будет только первые дни, а потом, как на велосипеде – так ведь говорят.