Надежда Волгина - СтопХамка [СИ litres]

Несмотря на высокую температуру и явную слабость, Иван буквально пожирал ее глазами. Вите даже стало смешно, но она сдержалась.

– Собираюсь лечить тебя собой, – широко улыбнулась и нырнула к нему под простыню. – Повернись набок, спиной ко мне, – велела тоном, не терпящим возражения. – Вот так, – прижалась она к его горячущей спине, крепко обхватывая руками. – Закрывай глаза и постарайся уснуть. Все разговоры оставим на завтра.

Он только и сделал, что стиснул ее руку и не выпускал, пока тело его не стало хоть и горячим, но уже влажным. Кажется, он быстро уснул. Вита же дождалась, когда температура спадет, а дыхание Ивана станет не частым и поверхностным, а ровным и глубоким. И только тогда она и себе позволила уснуть, прижимаясь к любимой и даже в болезни такой надежной спине.

Иван

Он как раз собирался ехать к Вите, именно с этой мыслью и проснулся. Но уже через десять минут после пробуждения понял, что заболел. Не только куда-то ехать, по квартире передвигаться не было сил. Проклятый бронхит обострился в самый неподходящий момент и погнал Ивана обратно в постель, а когда тот проснулся во второй раз ближе к обеду, понял, что болезнь стремительно набирает обороты.

Иван много думал в последнее время. Мысли одолевали самые разные. Сначала, после ссоры с Витой, он решил, что поступил с ней слишком своевольно, что нельзя брать на себя всю ответственность за жизнь другого человека, даже если этот человек тебе очень дорог. Вспыхнуло непреодолимое желание извиниться и попытаться объяснить свое поведение, а не замыкаться, как это сделал сразу же, как только разозлился на нее. Разозлился из-за проклятого стикера, что Вита показательно наклеила на лобовое стекло неправильно припаркованной машины. Дался ему этот стикер! Как и ее участие в движении стопхамовцев, которое его душа не принимала.

Но она такая, и он с этим ничего не может поделать. Если любит – а он Виту не просто любит, а любит всей душой – это Иван уже отчетливо осознавал – значит, и принимать должен такой, какая она есть, со всем, что он относит к недостаткам.

Тем же вечером Иван твердо решил помириться с Витой, чтобы больше никогда не ссориться. Одного он не ожидал никак, что она не будет отвечать на его звонки. Набирая ее номер раз за разом, он все больше убеждался, что обиделась на него эта своенравная девушка гораздо сильнее, чем он мог предполагать.

Тогда Иван решил отправиться к ней домой, невзирая на поздний час. Раз Магомет не идет к горе… Но и там его поджидал неприятный сюрприз – свет в окнах квартиры Виты не горел, и, как вскоре убедился, никого не было дома. Если бы она спала, то от настойчивых звонков в дверь точно проснулась бы.

Решив, что девушка с подругой отправилась куда-то развеяться, Иван устроился в машине на любимой запретной лужайке и принялся ждать.

Ждать пришлось долго – время уже приближалось к часу ночи, когда у подъезда остановилось такси. Не успел он обрадоваться и перехватить Виту у подъезда, как за него это сделал кто-то другой. Причем, довольно грубо и, кажется, против ее воли. Какой-то крендель взял и затащил его Виту в подъезд. Намерения его были настолько прозрачными, что дальше уже Иван действовал на эмоциях.

Как не убил этого урода, что посмел лезть к его девушке с поцелуями – одному Богу известно. Но именно этого Иван и желал больше всего в тот момент. Помешала Вита – охладила пыл ревнивого убийцы.

Когда провожал ее до квартиры, в душе боролись два желания: устроить ей словесную трепку, высказав все, что думает и успел надумать раньше, или поступить примерно так же, как тот урод – зацеловать до полусмерти даже против ее воли, а потом уволочь в свою берлогу и больше никуда не отпускать. А возле ее квартиры его словно окатили ледяным душем. И обида вспыхнула с новой силой, активно подпитываемая жгучей ревностью и всеми теми мыслями, с которыми он весь день усиленно боролся. А потом началась неделя вакуума, когда Иван по нескольку раз за день хватался за телефон, чтобы позвонить Вите или хотя бы написать смс. Когда он сдерживал себя по вечерам, не разрешая ехать к ее дому. Когда приходилось выкручиваться перед мамой и сочинять всякие небылицы. Но самое сложное было не подпускать к себе мысль, что они слишком разные и не подходят друг другу, что, если они станут жить вместе, то он рискует исковеркать ее жизнь. Постепенно до Ивана доходило, что ведет себя с Витой не просто авторитарно, а как строгий папаша. И больше всего он боялся, что не сможет вести себя иначе.

Ревность утихла довольно быстро, как только он осознал, что Вита не провоцировала того урода на подобное поведение. Она не такая, и флирт ей вообще не свойственен. Осталось самобичевание и желание пожертвовать собой ради ее счастья. С последним бороться получалось очень плохо. А еще Иван подспудно ждал от нее первого шага – звонка или смски. Но этого не было.

Когда без нее прошла неделя, Иван понял, что потихоньку начинает сходить с ума, что мысли о Вите занимают его теперь сутки напролет, отвлекая от работы и от всего остального. Даже аппетит пропал окончательно. Так можно и до ручки дойти. Вот тогда он и решил встретиться и поговорить с ней. А потом заболел, как назло.

Он практически умирал – морально так точно – когда эта невероятная девушка, что ворвалась в его жизнь, как ураган, в который раз удивила его – пришла к нему. И сделала это так естественно, как будто по-другому и быть не могло. Именно в тот момент Иван понял – несмотря на разницу в возрасте и прямо противоположные взгляды на жизнь ее место рядом с ним. И больше нигде.

На следующее утро он чувствовал себя еще не здоровым, но гораздо лучше, и еще пару дней предпочел притворяться больным, лишь бы подольше ощущать ее ласку и заботу, видеть Виту рядом весь следующий день. А еще через день она с работы сразу приехала к нему, и забота ее не ослабевала, хоть уже и температура не поднималась и кашель мучал не так сильно. И лишь на четвертый день болезни Вита заподозрила неладное и вывела его на откровенный разговор. До этого их общение было больше на эмоциональном, нежели словесном уровне. Он читал в ее глазах любовь и всячески старался проявлять взаимность. О событиях минувшей недели они не обмолвились ни словом.

Как и вчера, сразу с работы Вита приехала к нему. Уже привычно поднялась на лифте и сразу же приступила к делу.

– Температуры нет, – прижалась она губами к его лбу. – Таблетки пьешь?

– По расписанию.

Она выглядела такой серьезной и деловитой, что Иван едва сдерживал смех. Но еще сильнее ему хотелось прямо сейчас затащить ее в постель, а не отвечать на вопросы о болезни и лечении.

– Обедал? – продолжала допрос его малявка.

– Съел все, что велела.