Кайли Скотт - Бас

Марта по-прежнему ошеломлённо смотрела на документы.

— Ты так много значишь для меня, — сказал он, тяжело дыша.

— Но этого недостаточно. Недостаточно, чтобы быть честным со мной. Недостаточно, чтобы поговорить со мной об этом, о твоих страхах… Господи, неужели ты думал, что я буду такой же, как она? — Я указала пальцем на это подобие сестры. — Что я буду обманывать? Лгать? Снова и снова использовать тебя ради денег и портить тебе жизнь?

— Я люблю своего брата, — выкрикнула Марта.

— Закрой свой чёртов рот! — Слёзы хлынули вниз по лицу. Но мне уже было всё равно. После всего, что случилось. Я положила руку на живот, снова почувствовав странное шевеление внутри. Фасолинке, очевидно, было плевать на крики. Я понизила голос. — Я разберусь с тобой, когда буду готова.

Марта заткнулась, она всё ещё была ошеломлена.

— Я никогда не пыталась изменить тебя, — сказала я, собрав остатки храбрости, чтобы взглянуть Бену в лицо. — Мне просто нужно было немного твоего времени и внимания. Я хотела быть частью того, что ты любишь.

В тёмных глазах не было ничего, кроме печали.

— Ты будешь в турне ещё шесть недель или около того. Не хочу даже слышать о тебе в течение этого времени, — сказала я, отвернувшись. — Я буду извещать тебя о состоянии здоровья. Что касается остального… Мне всего лишь… Мне нужен перерыв. От всего этого.

— Ты собираешься вернуться в Портленд? — спросил он, явно расстроившись. Его чувства были ранены. Как печально.

— Да.

Как и ожидалось, Энн раскрыла рот, поднимаясь на ноги. Она, конечно же, хотела поддержать меня. Но я остановила её рукой.

— Позже.

Она кивнула.

Я повернулась к Марте, сдерживая порыв ударить её ближайшим твёрдым предметом.

— Моя семья небольшая, и, к сожалению, твой брат, кажется, готов мириться с твоим расстройством личности. Но ты никогда, слышишь, никогда не будешь относиться к моему ребёнку без должной любви и поддержки. Это понятно?

Она ошеломлённо кивнула.

— Хорошо.

Энн взяла меня за руку. Сестринская солидарность и так далее, спасибо Богу за это. В тот момент я действительно нуждалась в ней. Вместе с Малом позади нас, мы ушли.

— Ты уверена? — уже в который раз спросила моя сестра. Даже не в сотый, если на то пошло.

— Уверена.

— Не нравится мне твоя самоуверенность.

— Понимаю. — Я сидела на кровати в гостевой спальне её люкса, наблюдая за тем, как она тщательно упаковывала мой чемодан. Моё нижнее бельё было уложено в алфавитном порядке. — И я люблю тебя за это.

Она вздохнула, складывая одну из моих маек для беременных уже в третий раз.

— Я тоже тебя люблю. Мне просто жаль, что всё так закончилось. Он, казалось, был влюблён в тебя. Я действительно думала, что он образумился.

— Похоже, некоторые люди — просто заблудшие души. И они действительно предпочитают быть одинокими. Они нуждаются в свободе больше, чем в любви и общении. Лучше узнать об этом сейчас, чем продолжать отношения, которые в конечном счёте обречены, потому что они не в состоянии доверять и связывать себя обязательствами. — Я улыбнулась ей всё той же храброй улыбкой в стиле «что поделаешь», которую носила в течение последних двадцати четырёх часов. Мои щёки болели. Ещё немного, и мне придётся приложить лёд к лицу.

— В тебе полно дерьма, — вздохнула она.

Я улыбнулась ещё шире.

— Перестань делать вид, будто тебе плевать на всё. Я хорошо знаю, что этот мудак вырвал сердце прямо из твоей груди и растоптал его своими огромными чёрными ботинками.

— Хорошая визуализация.

— Ненавижу его. В следующий раз, когда мы будем ужинать с группой, я пырну его вилкой.

— Ты не сделаешь этого, — сказала я, поглаживая её руку. — Ты будешь вежливой и продолжишь вести себя, как обычно.

Она сузила глаза и упрямо взглянула на меня.

— Ради Мала, — сказала я. — Я поеду домой и подготовлю детскую комнату. Всё будет хорошо, Энн. Правда.

— Позволь мне поехать с тобой.

— Нет. — Я решительно покачала головой. — Конечно, нет. Ты никогда не была в Европе. Ты с нетерпением ждала этой поездки в течение нескольких месяцев. Это всего лишь шесть недель. Я справлюсь. Кроме того, честно говоря, сейчас мне нужно побыть одной.

Её плечи опустились в поражении.

— Пообещай, что позвонишь мне, если я буду тебе нужна.

Я подняла руку.

— Торжественно клянусь.

— Хм.

— Расслабься, мы будем зависать вместе с Киллером.

— Он определённо будет чувствовать себя лучше, когда ты заберёшь его из отеля для животных. Хоть какой-то положительный момент. В последние несколько раз, когда я звонила, он напрочь отказывался разговаривать со мной.

— Это же собака, Энн. Он не может разговаривать.

Она ещё больше нахмурилась.

— Но раньше он слегка потявкивал и лаял мне. Ты знаешь, что я имею в виду. Я боюсь, что он чувствует себя брошенным. Он очень чувствительный. В глубине души он такой же, как и Мал.

— Такой же безумец, гоняющийся за собственным хвостом, пока не упадёт, — сказала я. — Вообще-то, ты права, он и правда похож на Мала.

— Верно, — задумчиво кивнула Энн.

— Ну, прежде чем ты вернешься, я обещаю применить все свои психологические навыки, чтобы решить его проблемы. — По моему опыту, счастье Киллера можно купить пачкой канадского бекона и уничтожением «Конверса» Мала. Я уже стащила достаточно новый на вид кед из шкафа Мала специально для этой цели. Собака вернётся к своему обычному хвостомахательному, радостному, психическому состоянию в ближайшее время.

Понадобится немного больше времени, чтобы побороть моё собственное чувство брошенности.

Завтра «Стейдж Дайв» отправятся в Монреаль, а затем в Европу. Немного раньше, в тайне от всех, я вернусь в Орегон. Этим вечером все собирались на концерт, чтобы увидеть выступление с ещё одной новой песней. Полагаю, теперь это новая традиция. Хорошо. Казалось, Дэвид был в прекрасной писательской форме в эти дни — многое в турне зависело от него. Когда они уйдут, я по-быстренькому смотаюсь. Энн не знает об этом, она думает, что я уеду утром. Но она поймёт. С меня было достаточно драмы. От большого эмоционального прощания никому не станет легче. Особенно мне. Пребывание в том же городе, что и Бен, даже в течение последних двадцати четырёх часов, изматывало меня. Я стремилась оставить всё, что касалось его, позади. Я не была настолько наивной и не собиралась притворяться, что моё горе останется за бортом самолёта. Было такое ощущение, что я не смогу даже начать двигаться дальше, пока не увижу, как город постепенно отдаляется в маленьком окошке самолёта. Это будет моим завершением.

Кроме того, городок на побережье Орегона был красивым в это время года. Пресса не будет поджидать меня там. Я поеду туда на мустанге и сниму комнату с видом на океан. Красивый вид поможет мне взять себя в руки, преодолеть отчаяние и позитивно настроиться на мысль о том, что я стану матерью-одиночкой. У нас с фасолинкой всё будет хорошо. И у Киллера тоже, если на то пошло.