Джиллиан Додд - Тот самый парень

– Это не твое дело, Филипп.

Кажется, он мною недоволен. Может, я немного поиграю с мистером «Сую Свой Нос Не В Свои Дела».

Поэтому я вздыхаю, словно готова во всем признаться.

– Отлично. Это произошло несколько дней назад, но ничего такого не было, правда. Просто Дэнни есть Дэнни.

– Что, черт возьми, это означает?

– Это означает, что он зашел и поцеловал меня. Ты же знаешь Дэнни. Ему не нужна причина. Он просто делает, что ему заблагорассудится.

Филипп сидит в углу с открытым ртом. Выражение его лица смешит меня, но я стараюсь не улыбаться.

Приятно знать, что я могу серьезно болеть, но не терять чувство юмора.

После того как Филипп прикалывался надо мной перед врачом, он это заслужил.

– Это не важно, Филипп, мы просто немного целовались, – я пожимаю плечами, – ну, и одно привело к другому – мы провели целый день в постели.

Разве я не хотела бы такого?

Типа того.

Правда, я не понимаю, почему мы с Дэнни так и не переспали. Мы точно были близки к этому несколько раз, но далеко не зашло. И Дэнни не целовал меня перед Филиппом с ночи бала. Если задуматься, наши отношения, с точки зрения поцелуев, немного странные. Кажется, у нас из головы не выходит мысль, что мы можем испортить отношения. Но у нас есть маленькая традиция целоваться, когда он подавлен или игра прошла плохо, или ему больно и так далее. Кажется, тем самым я его утешаю. Дэнни всегда говорит мне, что не может общаться с другими девушками после проигрыша, поэтому мы встречаемся на нашем месте в задней части бара или на вечеринке или где-то еще, напиваемся и целуемся. Потом возвращаемся домой и ведем себя так, словно ничего не произошло.

Дэнни – типичный суеверный спортсмен. Он будет носить одни и те же носки, если выигрывает матчи подряд, и он ни разу не проигрывал, если мы целовались после проигрыша. Поэтому неприятно признаваться, но иногда я не так расстраиваюсь, когда Кукурузники проигрывают, потому что знаю: мы с Дэнни повеселимся этим вечером. Может, в этом все дело. Мы оба знаем, что это просто весело. Я всегда дразню его и говорю, что ему нужно жениться на девушке, похожей на Филиппа, такой же спокойной, организованной и ответственной. Конечно, тогда он парирует: «Тебе нужно выйти замуж за Филиппа».

Если честно, иногда мне хочется, чтобы Филипп поцеловал меня.

Много ли парней оставят девушку, с которой встречаются, и придут домой ухаживать за тобой?

Но сейчас речь не об этом.

Я бросаю взгляд на Филиппа, чьи глаза стали еще больше. Я думала, что это невозможно, но так оно и есть.

Он так ревнует. Это забавно, и я не могу удержаться. Я ощущаю какое-то извращенное удовольствие в этом.

– Не нужно так психовать. Ни у кого из нас нет серьезных отношений, и ты же знаешь, что нас всегда тянуло…

Мою историю прерывает возвращение доктора. Он берет мою карточку и продолжает читать ее.

Нужно сказать, что выражение лица Филиппа бесценно. Мне жаль, что у меня нет фотоаппарата.

Я прикусываю губу, пытаясь подавить улыбку.

Филипп замечает мою ухмылку.

– Ты издеваешься надо мной, да?

Потом он сердито смотрит на меня. Этот взгляд всегда заставлял меня выложить все как на духу, хочу я того или нет.

Обычно я пытаюсь сражаться, безрезультатно, но сегодня даже этого не делаю.

Я слишком слаба.

– Ага, так и есть, – я улыбаюсь ему.

– Так ты расскажешь мне, что случилось на самом деле?

– Да, конечно. Это не важно. Он вернулся домой, когда я готовилась к встрече сестринства. Я пылесосила гостиную, потому что некоторые девчонки собирались потом к нам прийти, а вы, парни, вечно разбрасываете крошки от чипсов по всему полу. Дэнни посмеялся надо мной и сказал, что я словно в ситкоме 1950-х, убираюсь в платье и на высоких каблуках. Он вышел, затем распахнул дверь и сказал: «Honey, I’m home!» Потом подошел, обхватил меня за талию, наклонил и поцеловал. Как делал Рики в старом сериале «Я люблю Люси». Он просто шутил.

Время признаться.

Это был не просто поцелуй.

Он все это проделал, но пока я все еще висела у него на руках, он спросил, дома ли Филипп.

Я покачала головой.

Тогда он поднял меня, отнес на диван, лег на меня и стал страстно целовать. Это было совсем неожиданно и очень сексуально.

Я правда думала, что в этот раз мы можем пересечь черту. Но когда все уже двигалось в этом направлении и Дэнни прошептал: «Кажется, пришло время нам…», а затем: «Моя комната или твоя?», решая, в чьей комнате мы сделаем это, мы услышали, как Филипп захлопнул дверь своей машины. Мы оба выругались: «Черт!», вскочили с дивана и разбежались по своим комнатам, прежде чем Филипп зашел в дом.

Настрой исчез.

Доктор молча слушал мою историю. Теперь он бросает взгляд на футбольный джерси с номером 12, который я надела, и восклицает:

– Вы говорите о Дэнни Даймонде?

– Да, – одновременно отвечаем мы с Филиппом.

– Но на этих выходных игра с Оклахомой. Он не может заболеть!

Очевидно, этот мужчина болеет за Кукурузников, как почти все в этом штате.

– Приведите его сюда! – настаивает он.

Филипп звонит Дэнни и велит ему ехать в больницу. Пока он разговаривает с ним, доктор замечает:

– Скажите ему прийти в эту палату как посетителю. Мы не хотим, чтобы СМИ прослышали об этом.

Вообще-то, он прав.

Наконец, спустя час, Дэнни появляется в больнице. Он принес мне цветы.

Как мило!

К этому времени пришли мои анализы и оказалось, что у меня нет менингита.

Слава богу!

Вместо этого у меня острая ангина, что может быть весьма опасно и иметь серьезные последствия, если незамедлительно не приступить к лечению.

Вы можете заработать ревматическую лихорадку, которая приведет к сердечной недостаточности.

Я об этом не знала, а теперь и вовсе жалею, что осведомлена об этом.

Я постоянно хочу пить и ощущаю сильную слабость. Меня подключили к капельнице, и делают мне по два укола антибиотиков. В ягодицы.

Ощущения не из приятных.

Я все еще пытаюсь понять, почему они не могли просто ввести антибиотик в мою капельницу. Я уверена, что доктор так мстит мне за то, что я могла заразить Дэнни Даймонда.

– Дэнни, я доктор Дэниелс. Я заботился о вашей подруге Джейдин, – говорит доктор, пожимая руку Дэнни.

Мы с Филиппом обмениваемся взглядами и закатываем глаза.

Этот врач подлизывается к Дэнни! Вот как важен футбол в штате «Кукурузников»! Мы с Филиппом привыкли к этому, поэтому просто пытаемся раствориться. Иногда я не понимаю, как Дэнни это удается. Как он умудряется быть таким милым с людьми, которые просто подходят к нему, даже если он ест, или на свидании, или занят еще чем-то.

Однако он все нормально воспринимает. К счастью, Дэнни такой человек, который везде будет «своим». Он готов пожимать руки пожилым людям и детям хоть круглые сутки. Дэнни говорит нам, что быть квотербеком «Кукурузников» – привилегия, и ему нужно являться примером для подражания и почитать наследие великих игроков прошлого.