Владимир Полуботко - Латинист и его женщины

Самым непонятным для меня образом банкир с первого же взгляда на меня составил о моей личности весьма лестное мнение: порядочный, интеллигентный человек, с которым не страшно оставлять в одной квартире свою женщину. Больше всего на свете любит латинский язык, то есть у человека — тихое помешательство. Вежливый, не матюкается, не курит и не пьёт, не умеет играть в карты, ходит по квартире в костюме и при галстуке, даже и домашних тапочек не признаёт; иногда переодевается во что-нибудь спортивное и тогда — подтягивается и отжимается на спортплощадке возле дома, бегает по многу километров где-то в соседних парках или поднимает штангу у себя на балконе. Как говорили древние то ли греки, то ли римляне: в здоровом теле — здоровый дух. Положительный персонаж.

Знаю, что и сама Зинаида хорошо поработала в этом же направлении — расписала меня в самых лучших красках: дескать, ты, Лёнечка, не бойся, у меня с этим мужчиной ничего не может быть по причине его чрезмерной возвышенности и оторванности от всего земного…

Я же — наоборот невзлюбил его с первой же минуты. Рожа — убийцы. И какая-то при всём при этом слащавая…

Мы с ним редко когда оказывались с глазу на глаз. Но однажды так получилось, что пили мы втроём чай на кухне, а Зиночка вдруг ненадолго оставила нас вдвоём, отлучившись в комнату к своему сыну — тому нужно было срочно помочь с математикой — а Зиночка у нас математичка ещё та… А дело было минувшею осенью. По оконным стёклам хлестал мерзкий дождь, и к стеклу то и дело прилипали жёлтые листья, а на нашей коммунальной кухне было тепло, чисто и кафельно. Вот тогда-то Лёня-банкир и сказал мне, разомлев после божественного цейлонского чаю с Зиночкиными булочками:

— До чего всё-таки приятно, Павел Артемьевич, вот так запросто заехать после тяжёлой работы к женщине. Особенно — после дождя. На работе — дела, шум-гам, вечная спешка, подлости, низости, подсиживания всякие, а на улице — дождь и слякоть… А как только сюда входишь, так тут тебе сразу — женщина. Тёплая, красивая, спортивного вида, заботливая, хозяйственная — булочки печёт изумительные! Чай заваривает прекрасный! Прямо после дождя и — такая женщина.

Пожалуй, я слегка поторопился, начав свой рассказ обо мне и о моей соседке Зинаиде с событий 14-го апреля 1998-го года. Генеральская семейка, человек в сером костюме, вопли за стеною и рыженькая Люся — в общем-то ничего особенного в этом нет. Вот разве только Зинаидин сон. Видимо, это из-за него я так неловко поспешил… Но, как бы там ни было, а я раскаиваюсь в этой своей поспешности, заявляю о своей приверженности обстоятельному и упорядоченному изложению событий, и сейчас я должен пока оставить день, которому я невольно приписал какое-то особое значение, и вернуться к истокам всех событий — года на полтора назад.

Последние несколько дней августа 1996-го года были для меня наполнены ожиданием: кто же наконец станет моим соседом по коммунальной квартире, вместо съехавшей недавно моей мучительницы — старой карги и скандалистки? Обе комнаты, которые прежде занимала ветеранша партии, теперь пустовали и были заперты, и мне было лишь доподлинно известно, что обмен уже состоялся и новые жильцы вот-вот въедут.

И вот однажды это случилось: въехали! И именно этот момент и есть истинное начало всей моей истории.

Это были женщина, её сын и маленький собачонок. Последнее я отметил с тревогой, так как очень не люблю собак. Кроме того, было ещё и пианино, а это — музицирование, и кто его знает, приятное ли на слух или невыносимое!..

Какие-то люди занесли вещи, посидели в гостях, пошумели, отмечая новоселье, и разошлись. И остались только женщина и мальчик. Не считая собачонка. И никаких мужчин. И это притом, что я холостяк.

Так-так…

Женщина была очень привлекательна: красивая фигура, ярко-голубые глаза, светлые волосы; на вид ей было лет тридцать. Мальчику же, тоже очень симпатичному, белобрысенькому, можно было дать лет четырнадцать. И я тогда долго ломал голову над тем, во сколько же лет она его умудрилась родить, если, конечно, он доводится ей родным сыном, а не пасынком или каким-нибудь племянником.

Разумеется, познакомились мы в первые же минуты. А после ухода шумной компании так даже и очень мило и спокойно побеседовали. Я кое в чём помог — что-то прибил гвоздями, что-то подвинул, взял дрель и кое-что посверлил. Но идти в активное наступление не спешил ни в первый день, ни во второй, ни в третий… Так и жил бок о бок с прекрасною незнакомкой, даже и не зная, чем она занимается и что у неё на уме, откуда она переселилась и почему. Пианино же её при этом загадочно и многозначительно помалкивало.

Присматривался я целый месяц. С тревогой отметил, что женщина, во всём обладая очень даже неплохими данными, упорно ходит только в длинных платьях — и дома, и на улице. Или в брюках. Естественно, я заподозрил некое скрытое уродство: у бедняги что-то с ногами, вот она и стесняется их показать. Жаль. А ведь такая симпатичная с виду! И пианино — с ним то же самое: притащила с собой, и — не трогает. С чего бы это? Играет слабо или вовсе не умеет — вот единственный ответ.

Через месяц (был уже конец сентября) тайны стали раскрываться: моя соседка появилась в короткой юбке, и с ногами у неё при этом всё обстояло великолепно. Тогда же я впервые услышал и её игру на пианино и негромкое пение. Приятно поражали манера исполнения и выбор музыкального произведения — это была классика. Охотно допуская, что это всё был лишь некий психологический приём, я всё же немедленно ринулся в наступление. Оживился, разговорился, сразу перешёл на ты и — слово за слово — сделал ещё одно открытие: оказывается, моей соседке совсем не тридцать лет. Незадолго до переезда ей исполнилось тридцать семь — она мне сама честно и добровольно в этом призналась!

С одной стороны — открытие неприятное: женщина намного старше, чем я думал прежде. А с другой стороны, это просто здорово: женщине — тридцать семь, а выглядит на тридцать.

Что ещё? Сама сказала, не дожидаясь вопросов и намёков: не замужем. Разведена. По профессии инженер-технолог в области сельскохозяйственного машиностроения, того самого, что сейчас остановилось во всей России и особенно в городе Ростове-на-Дону. Любит животных и классическую музыку — ну это я и так уже понял… А сюда переехала из очень приличной и просторной квартиры, а вовсе даже и не из коммунальной. Нужно было окончательно и бесповоротно размежеваться с бывшим мужем, вот она и совершила этот ужасный обмен с ухудшением жилищных условий.