Лора Тейлор Нейми - Библиотека потерянных вещей

Бабушка сделала глоток:

– Она и раньше встречалась с парнями, но с Дэвидом все было совершенно по-другому. Он стал частью ее, как пагубная привычка, одержимость. Независимая, способная девушка исчезла. Чем больше она проводила с ним времени, тем меньше внимания уделяла своим друзьям, и в какой-то момент большинство из них поставило на ней крест. В конце концов она стала думать о себе только как о половине пары.

– А он уехал.

– Дарси, твой отец был молодым, легкомысленным и безрассудным. Только когда он наконец оставил твою маму, ему стало ясно, насколько они друг другу не подходили. Как отравляли друг другу жизнь. Он понял, что для своего же собственного блага Терезу больше никогда видеть не хочет. Вот о чем он говорит в письме, упоминая эгоистические соображения. – Бабушка положила свою теплую от кофе ладонь на мою руку. – Но когда он узнал о тебе, его стали раздирать сомнения. Он тут же связался со мной и с твоим дедушкой, но наш ответ стал для него неожиданностью.

Я раскрыла рот от удивления.

– Он твердо решил остаться в Таиланде. Это не обсуждалось. Там он обрел настоящее счастье и покой. К тому же со своей семьей он уже общаться перестал. В Бангкоке он начал новую жизнь. Но все же он твердо решил поддерживать тебя финансово. Он полагал, что мы все равно будем этого от него добиваться.

– Погоди. А вы не добивались?

– Нет. Мы решили сделать по-другому. Дедушка сказал Дэвиду, что мы будем заботиться о маме и о тебе и что в его отцовской поддержке необходимости нет. Поэтому тебе дали нашу фамилию, а не фамилию Эллиот. Однако мы пообещали регулярно рассказывать ему о тебе. Несколько раз в год посылать фотографии. Он знает и о твоем литературном даре.

Новость, как торнадо, рушила все вокруг. Вихрем завертелись обломки того, во что я верила всю свою жизнь.

– А мама все это время считала, что отец не интересовался нашей жизнью. Не выходил на связь… И не предлагал помощь. Но это неправда.

– Да.

– А почему ты не сказала ей? – Я встряхнула головой. – Почему не сказала мне?

– Дорогая моя, это прозвучит странно, но тогда мы считали, что делаем все правильно. Конечно, мы сказали твоей маме о том, что Дэвид предложил финансовую поддержку. Но мама отказывалась принять тот факт, что он никогда не вернется. – Бабушка протянула было руку, но на этот раз меня не коснулась. – Мы решили не говорить о том, что твой отец тобой интересовался и что я исправно ему писала. Тогда мы с твоим дедушкой считали, что разлука подействует на маму так же, как на Дэвида. Думали, мама поймет, что они отравляли друг другу жизнь, и оставит все это в прошлом, начав вместе с ребенком новую жизнь. Нам казалось, маме труднее будет двигаться вперед, если она узнает о том, что отец про тебя спрашивал. Мы боялись, что это будет ей мешать, что она захочет контролировать общение с Дэвидом. Она не смогла бы остаться в стороне, и это плохо повлияло бы на нее саму. Мы считали, что так помогаем ей вернуться к нормальной жизни.

– Хорошо у вас получилось.

Она так и не вернулась к нормальной жизни; движения вверх не было. Напротив, она тонула, погибала под гнетом накопительства. Она все равно была одержима одной идеей, пусть и другой.

– Мы с дедушкой и представить себе не могли, что твоя мама провалится в пучину скорби и отрицания. Многим удается подняться после невзгод. Твоя мама не смогла. Мы неправильно оценили ситуацию. Нам следовало тогда действовать активнее. – Бабушка опустила голову. Ее дыхание стало прерывистым, на лбу заблестел пот. – Дарси, это я виновата… Я виновата в том, что мы тогда сделали недостаточно. И в том, что держала это в секрете от тебя. Это все от страха. Как могла ты, будучи ребенком, справиться с этой информацией, когда тебе не могла помочь твоя собственная мама? Оглядываясь назад, я понимаю, что это было неправильно, нам следовало найти какой-то путь. Не разобравшись, мы решили, что вы с мамой одно целое, а нам следовало доверять тебе.

Неужели так будет всегда? Мамины проблемы – мои проблемы? Мамины слабости – мои слабости? Ее накопительство… мое накопительство?

Уже спустя несколько часов, сидя на диване, я мысленно нажала кнопку «Стоп» и остановила воспоминания о разговоре в «Старбаксе». Обрывки откровений бабушки Уэллс, звеня, навалились на меня вместе со сковородками и одеждой, которая никому в этом доме не подходила по размеру. Шум стоял оглушительный, информация будто хотела, чтобы я ответила. Чтобы что-то сделала, хоть что-то почувствовала. Но я была в растерянности. Я вообще ничего не понимала.

Звякнул мой мобильник.

Марисоль:Привет, я оставила свою красную куртку в «Париках».

Я:В «Париках»?

Она:Зашла туда после книжного. Увидела в витрине новые шарфики с бахромой. Тэсс показала мне один цвета лайма.

Я:И ты его купила.

Она:Ну! Но он не сочетался с красным, вот я и сняла куртку. И забыла ее, идиотка.

Я:У Тэсс куртка будет в сохранности, только она ее обязательно примерит.

Она:Ха-ха!

Я:Заберу во время следующей смены.

Она:Спасибо, Ди. Новости есть?

Новости? Боже. Я открыла письмо и нашла мужчину, с которым не знала, как общаться. Отца, который писал букву «Л» как я и которого не было в моей жизни. Колючий холодок от ступней пополз вверх по телу: скажешь вслух – и сделаешь настоящим. И тогда я, Дарси Джейн Уэллс, написала всего четыре слова девчонке, которой всегда, всегда в течение восьми лет рассказывала абсолютно все.

Я:Ничего такого. Увидимся завтра.

Я еще смотрела на голубое облачко сообщения, когда услышала поворот ключа в замке. Мама вернулась раньше? Стараясь двигаться как можно быстрее, я бросилась по «козьей тропе» к своей комнате. Войдя туда, я кинула письмо на книги, лежавшие на ближайшей полке. Потом закрыла дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней.

– Дарси? – позвала меня мама.

Мы встретились на полпути, потому что я пошла от своей комнаты на кухню. Там я налила стакан воды, мне она как раз не помешала бы. Мама приложила пальцы к вискам, это движение напомнило мне Эшера.

– Страшно болит голова, Кэролайн подменила меня, а я ушла домой.

Я кивнула. Рука со стаканом подрагивала. Положив ключи, мама полезла в шкаф, где держала алкоголь. Полки ломились, но не от водки, джина или виски. Когда она вошла, в руках у нее ничего не было. Кошелек ее, скорее всего, был так же пуст, как и заначка. Вздохнув, мама налила себе воды и проглотила пару таблеток. Я подумала, что сейчас она пойдет в свою комнату отсыпаться, чтобы голова прошла. Если так, мне не придется ни смотреть на маму, ни совершать человеческие действия, например есть и общаться.