Елена Веснина - Неразгаданные тайны

— Пустяки. Правильно сделали, что побеспокоили. У врача не бывает внеурочного времени. Но как же вы отважились на удочерение, да еще и двоих сразу?

— Борис Михайлович, если бы вы увидели наших девочек, вы бы сразу все поняли. Они такие, такие славные!

На лице Косаревой появилась заинтересованность.

— Я тоже всегда мечтал иметь дочек, — сказал Борюсик. — Поздравляю вас.

— У вас обязательно, обязательно будут такие девочки, — обнадежил Михаил. — Вот увидите. Еще вспомните мои слова.

Он был так счастлив со своими детьми, что ему хотелось поделиться радостью со всем миром.

— Миша, у нас мало времени, — вмешалась в разговор Танюша.

— Да, не будем задерживаться. Давайте сюда нашу многодетную маму, мы ее сейчас посмотрим. Проходите в кабинет. Мариночка, заведите, пожалуйста, карточку на Коркину Татьяну.

Борюсик с Татьяной и Михаилом прошли в смежный кабинет.

Марина быстро заполнила карточку и поставила ее в картотеку.

— Марина, вы мне нужны, — позвал Борюсик, выглядывая из кабинета.

— Мариночка, я зайду в другой раз, когда Борис Михайлович будет посвободней, — сказала Косарева, поднимаясь и всем своим видом показывая, что она уже уходит.

Медсестра кивнула головой и скрылась за дверью кабинета. Косарева бросилась к столу, раскрыла карточку и прочла: «Коркина Татьяна. Озёрка».

«Хм, вот вы и попались, лягушки-путешественницы» — подумала она, быстро поставила карточку на место и, улыбнувшись, вышла.

Ритка, выйдя из офиса «СуперНики», брела по улице, понурив голову. Ее догнала машина Амалии, притормозила возле нее.

— Маргарита, постой, — окликнула Гжегоржевская. — Давай я тебя подвезу.

— Спасибо, я пешком.

— Садись, не ломайся, начальство не всем предлагает, — вмешался Толик.

— Сначала предлагает, а потом счет выставляет, — ответила Ритка. — Проверено. Не хочу.

— Да что с тобой, в конце концов, происходит? — недоумевала Амалия. — Ты мне нормально можешь объяснить?

— Я плохо исполняю свои обязанности? Опаздываю на работу? Задерживаюсь в туалете? Нарушаю порядок? Нет? Тогда оставьте меня в покое! — заорала Ритка, уже не сдерживаясь.

— Рита, девочка, я же тебе друг. — Такой ласковой Ритка Амалию еще не помнила. — Тебя что-то мучает? Поделись — легче станет.

— Легче мне станет только на кладбище.

Ритка не понимала, чего это Амалия к ней пристала.

— О, я вижу, дело серьезное. Если я угадаю причину твоего настроения, то просто кивни. Это Сергей Анатольевич? Он тебя увлек, а теперь бросил?

Ритка какое-то время тупо смотрела на Амалию, затем истерически рассмеялась:

— Вот умора, Сергей, блин, Анатольевич… Да провались он пропадом… Я что, дура, ширпотребом пользоваться? Мне бы ваши заботы.

— Ну-ну, расходилась, — пыталась мягко урезонить Ритку Гжегоржевская. — Так что же все-таки происходит?

— Вы куда-то ехали? Вот и вперед! Я сказала — у меня все в порядке, — отчеканила Ритка и отвернулась.

— С тобой, Рита, нужно основательно работать, — задумчиво проговорила Амалия. — Прививать хорошие манеры. Ты прямо Маугли какой-то. Знаешь, кто такой Маугли?

— Не дурнее вас буду. Я кино смотрела. Мультик. Только это не я — Маугли. Это вы все — джунгли дремучие, — огрызнулась та.

— Зря ты так. Видишь, с Доминикой пока все неясно. Когда она выйдет из тюрьмы и выйдет ли вообще — один Бог знает. А нам с тобой еще работать, — вкрадчиво сказала Амалия. — Тяжело тебе будет одной среди чужих. Везде нужны друзья, Маргарита.

— Ну на кой я вам сдалась? Вы же первая, кто хотел меня вышвырнуть отсюда. Или вы что-то замышляете?

— Я люблю Доминику, она хотела, чтобы ты была здесь, и только поэтому я намерена тебе помочь. Подумай, от таких предложений не отказываются.

Амалия дала знак Анатолию, и машина тронулась. Ритка в задумчивости осталась на улице.

У консьержки Любы снова сидел Васька. На удивление, они не пили и Васька был почти трезвый. Он увидел вошедшую Ритку и поднялся ей навстречу:

— Ритуля, я к тебе. Разговор по душам есть.

— Что ж вы все в мою душу лезете? — раздраженно бросила Ритка. — Она же не трамвай, не безразмерная. И так все мозги прокомпостировали своими нравоучениями. Шел бы ты домой, Вася, по рельсам да по шпалам.

Она обессиленно привалилась к косяку двери.

— А ты меня, Калашникова, не прогоняй, — обиделся Васька, — я тебе не пес какой.

— Я, пожалуй, пойду, к подружке в соседний подъезд, — тактично предложила консьержка. — Хорошо? А вы тут поворкуйте. Только ты, Василий Иваныч, не бросай пост, пожалуйста, дождись меня.

— Ты играешь с огнем, — сказал Васька, когда консьержка ушла.

— Сильнее, чем меня уже напугали, Вася, тебе не под силу. Хочешь сдать меня? Иди, беги, флаг тебе в руки, дудку в рот. Кричи на весь белый свет о своей тайне.

Ритка уже устала бояться.

— Не о моей тайне, а о твоей тайне, Риточка. Это две большие разницы. Улавливаешь?

— И что дальше? — безразлично поинтересовалась она.

— А то. Я ее храню, храню, упарился. И, заметь, никому ни жу-жу.

— Тебе что, пчеловод-любитель, за это медаль выписать? Памятник поставить? Или по старой таксе: сто грамм и пончик7

— Рита, давай поговорим спокойно.

Трезвость Васьки, конечно, настораживала, но Ритка устала от всех тайн и интриг, и ей было все равно.

— А я спокойно уже не могу. Меня, как волка, со всех сторон обложили. Куда ни кинь, везде — клин.

Риткин мобильник известил о пришедшем сообщении.

— О, видишь, что я говорила? — она достала мобильный и прочла вслух: «Завтра — твой выход. Инструкции — утром по электронной почте». Ты понял, Вася, завтра — мой выход, — с деланной важностью констатировала она.

— Рит, ты что, снова в цирк записалась?

— Хуже, Васенька. Из нормального цирка люди домой уходят, посмеялись — и картошку жареную кушать. А из моего — часто вперед ногами выносят. Одно утешает, в морге, где меня еще помнят, лучшее местечко выделят, по блату. С видом на озеро, а не на цементный завод. Так что, Вася, добивай меня. Разрешаю. — И, дурачась, стала по стойке смирно, словно в ожидании приказа.

Артем заехал в ворота санатория. Возле входа он остановил свой байк и вошел в здание. За столом сидела дежурная — та самая, которая была на смене во время приезда Толика. Артем подошел к ней.

— Вы меня узнаете? — спросил Артем.

Дежурная внимательно посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

— У вас одно время находилась госпожа Никитина, — напомнил Артем.

— А, Доминика Юрьевна. Помню-помню, вы приезжали ее проведывать. А потом случился такой неприятный инцидент.

— Так точно. Я хочу с вами поговорить.

— Извините, вряд ли я смогу вам помочь. Во-первых, я ничего не знаю, а во-вторых, даже если бы и знала, мы сведений о проживающих не даем.