Елена Веснина - Тайный враг

— Интереснейшая информация, — заметил следователь. — Благодарю вас обеих, вы очень помогли следствию. Дианочка, можно вас на минутку?

— Да.

— Как у вас с планами на вечер? У меня совершенно случайно образовалось два билета на «Код да Винчи». Пойдем?

— Всего два билета? А как же литературное дарование Игорек? Нет, НикНик, я вам наш любовный треугольник развалить не позволю, — засмеялась Диана.

Артем приехал в санаторий поговорить с дежурной.

— Здравствуйте. Вы меня помните? — спросил он.

— Конечно. Вы меня еще на свадьбу пригласить обещали.

— И обязательно приглашу. Но сегодня я, к сожалению, по делу. Вы не знаете, что из своих вещей здесь оставляла Никитина?

— Отчего не знаю, у меня все записано. Вот. Бегемот плюшевый, серый — одна штука, груша боксерская, черная — одна штука.

— А могу я на эти вещи взглянуть? — поинтересовался Артем.

— Взглянуть — конечно. А отдать я вам их не отдам без разрешения хозяйки. У нас с этим строго.

— Мне и не нужно. Только посмотреть.

Дежурная вышла. Артем позвонил Доминике.

— Никуша, это я. Постарайся вспомнить, ты брала в руки боксерскую грушу, которую тебе подарил муж?

— Кажется, да.

— Плохо, очень плохо. Ладно, я перезвоню. Никуда не выходи.

Дежурная пришла и принесла большого серого бегемота, подаренного Борюсиком:

— Вот. Бегемот большой, серый, плюшевый, одна штука. А груши этой боксерской я не нашла.

— То есть как не нашли? — расстроился Артем.

— Все перерыла, а не нашла. Если хотите, я потом сменщицу расспрошу. У нас пропасть не может.

— Вот моя визитная карточка. Позвоните мне, пожалуйста, если что-то узнаете.

— Обязательно перезвоню. А пропасть у нас ничего не может.

Артем ушел, а дежурная, глядя в тетрадку, машинально включила радио. Голос диктора сообщил:

— Расследование покушения на Калашникову продолжается. Наши корреспонденты следят за самым резонансным делом области.

— Вот те раз. А при чем же здесь бегемот? — спросила дежурная и посмотрела бегемоту в глаза.

Николай Николаевич пришел к Амалии, чтобы обсудить обстановку.

— Никитина должна была позвонить, но, как я и предполагал, не позвонила, — сообщил он. — Это дает мне все основания думать, что она скрывается от следствия.

Амалия призадумалась:

— Не знать, что ее ищут, она не может. Газеты, телевиденье, радио — об этом разве что из утюга не говорят.

— Ваши слова лишь подтверждают мои подозрения.

— Возможно, мы говорим об одном и том же, но думаем при этом о разном. Я искренне хочу помочь Доминике, а вы…

— Вы только хотите, а я уже ей помогаю. Я еще утром объявил Никитину в розыск. Фото будут расклеены во всех общественных местах. Информация на телевидении, в прессе — само собой. Если это не заставит ее одуматься, то я уж просто не знаю. — НикНик развел руками.

— Очень жаль, что наша компания снова оказалась в сфере внимания правоохранительных органов, — вздохнула Амалия. — Но я надеюсь, Николай Николаевич, вы по-прежнему будете держать меня в курсе вашего расследования. Вместе мы скорее разберемся в этой непростой ситуации.

Тут зазвонил телефон.

— Слушаю. Так. Так? Та-а-ак. Спасибо. Амалия Станиславовна, только что мне сообщили, что была проведена экспертиза орудия покушения.

Амалия заволновалась. Она встала и подошла к окну.

— И что? — с деланым равнодушием спросила она.

— Очень интересные выводы. На груше обнаружены четкие отпечатки Никитиной и еще одного человека. Остальные смазаны и идентификации не поддаются.

Елизавета Андреевна слушала новости.

— В эфире новости, здравствуйте. Наш дневной выпуск открывает срочное сообщение. Областным управлением внутренних дел разыскивается Никитина Доминика Юрьевна, фотографию которой вы сейчас видите на экранах. Всех, кому известно местопребывание Никитиной, просим немедленно сообщить об этом в милицию.

— Елизавета Андреевна, поверьте, я никого не убивала. Хотят убить меня, — сказала Доминика.

— И хорошая новость, — продолжала дикторша. — Предварительная информация о смерти предпринимателя Маргариты Калашниковой не подтвердилась. Она жива, но находится в тяжелом состоянии в одной из больниц города.

— Слава богу, Ритка жива! — воскликнула Доминика.

— Но что же нам делать? — спросила Елизавета Андреевна. — Тебя могли видеть соседи. Сейчас весь город только и говорит об этом преступлении.

— Понятно одно — мне нельзя здесь оставаться, — согласилась Доминика. — Я ставлю вас под удар.

— Но и уйти пока нельзя. Тебя может узнать любой человек. Даже случайный прохожий. Мы должны что-то придумать.

— Анжела уже, наверное, знает. Даже страшно представить ее лицо… Она ведь наверняка считает, что это я покушалась на Ритку. И весь рынок так думает

— И весь город. Сама знаешь, богатых да удачливых у нас не любят. И всегда радуются их несчастьям, — запечалилась Елизавета Андреевна. — У тебя есть куда уйти?

— Да, я, кажется, придумала.

— Надеюсь, это надежное место?

— Другого у меня все равно нет. Идти к кому-то из близких, значит, подвергать их опасности. К тому же преступник, который на меня охотится, искать будет именно там.

— Ты говоришь, преступник? Но почему тогда не обратиться за помощью в милицию?

— Я не уверена, что они не заодно, — с горечью призналась Доминика.

— Я придумала, что делать. Скоро вечер, в темноте, как известно, все кошки серы. Идем, я тебе что-то покажу.

Через некоторое время из подъезда вышла Доминика, одетая в барахло Елизаветы Андреевны. Во дворе столкнулась с соседом.

— Добрый вечер, Елизавета Андреевна. Куда торопимся на ночь глядя? — спросил тот.

Но Доминика только кивнула и пошла дальше. Сосед удивленно смотрел ей вслед.

Самвел обрадовался приходу Виктории Павловны.

— Когда вы позвонили снизу, я не поверил своим ушам. А сейчас не верю своим глазам. Вы — в моей берлоге! — радовался он.

— Я бы это берлогой не назвала, — заметила Виктория Павловна. — Я не вовремя?

— Что вы. Просто день сегодня такой.

Виктория заметила фотографию Доминики в газете, которую держит Самвел.

— Вы позволите? — Она взяла газету. — Подозревается в покушении?… А ведь я ее знаю. Она у меня была недавно в Радужном.

— И что она у вас делала? — удивился Самвел.

— Она искала Маргариту Калашникову… — Виктория Павловна вдруг все поняла и рухнула на диван. — Мне позвонить в милицию?

— Не нужно сообщать в милицию, — спокойно сказал Самвел.

— Но ведь…

— Прошу вас.

— А она произвела на меня приятное впечатление. В отличие от ее мужа.

— Вы знаете ее семью? — спросил Самвел.

— Да, пришлось познакомиться. Ведь тот аферист, который приходил ко мне в детдом, это и есть муж Никитиной. А почему вы не хотите, чтобы я обратилась в милицию?