Елена Веснина - Призрачное счастье

— Дианочка, детка, не плачь. Ну не расстраивайся. Не понравились друг другу с первого взгляда, понравитесь со второго.

— Папа, мне плохо! — рыдала Диана. — У меня душа болит.

— Ну не плачь, — рассердился он. — Кто же знал, что обе девчонки мои с характером. Вот у меня скоро будет юбилей, там и познакомитесь.

Диана вытаращила на него глаза:

— Папа, о чем ты говоришь? Какой юбилей? Кто познакомится? Да мне дела нет до твоей дочки-психопатки!

— Не смей плохо говорить о Доминике! — обиделся Юрий Владимирович.

— Значит, ей все можно, врываться в дом, хамить направо и налево, а мне нельзя даже правду сказать! Я плачу не из-за нее, — выкрикнула Диана. — Мы с Артемом поссорились. Впервые в жизни. И все твоя Никуша! Что сидишь, беги к ней в больницу, утешай, целуйся с ней. Я ненавижу ее!

Это уже была истерика. Диана рыдала, захлебывалась слезами, икала, колотила кулаками о подлокотники…

Среди дня Сергей появился в Озёрке. Михаил и Таня замерли от неожиданности.

— Что я вижу! — развел руками Сергей. — Господа сели обедать! Коньячок, сервировочка, все как надо. Приятного аппетита! А почему одиноко так, чего гостей не позвали, родственников?

Михаил вскочил, начал собирать посуду, желая ретироваться. Таня придержала его:

— Миша, сядь. Садитесь и вы, Сергей Анатольевич. Вы нашим гостем и будете.

— Гостем? Прекрасно! Благодарствуйте. Присяду, присяду. Как любезно с вашей стороны. Чем у вас сегодня кормят? — поинтересовался Сергей.

Танюша поставила перед ним глубокую тарелку, налила суп:

— У нас хорошо кормят, вкусно.

— Да, ничего, съедобно. Хоть что-то хорошее есть — готовить умеете. Знаете, ребята, вы мне все больше мышей или крыс напоминаете. Те тоже считают себя единственными хозяевами в доме и начхать хотели на людей.

— Мышки, крыски… Оставим это зоологам. Вы, наверное, денежки нам привезли, Сергей Анатольевич? — ласково спросила Танюша. Сергей поперхнулся супом, закашлялся. — Или, может, у вас есть новости об участке под строительство, который вы нам обещали?

Сергей зашелся в кашле.

— Ну, ребята, наверное, мне уже пора брать у вас уроки наглости, — прошипел он.

— Вы, Сергей Анатольевич, с расплатой не тяните. Мы ждем пока, из вежливости, но терпение наше не вечно, — покачала головой Танюша.

— Да, зачем я приехал… Доминика Юрьевна пошла на поправку. Сегодня она была в офисе и, возможно, на днях приедет сюда. Хотелось бы, чтоб здесь было все в полном порядке. Или, может, вы Доминику тоже на чем-то подловили, шантажируете и считаете, что вы ей тоже ничего не должны? О! Очень интересная мысль! За сим разрешите откланяться.

Борис вышел из палаты Доминики, тихонько притворив за собой дверь. Юрий Владимирович бросился ему навстречу.

— Как она?

— Спит, ей лучше, я вовремя ее привез.

— Это я виноват, старый дурень. Не решился рассказать ей о Диане, вот она и получила удар, увидев Дианочку у меня в квартире, — причитал Юрий Владимирович.

— К такой новости сложно подготовить и здорового человека. Нет, Юрий Владимирович, если кто и виноват, так это я.

Я же все-таки врач! Не нужно было слушать вашу дочь и идти у нее на поводу. Но вы же знаете, какой может быть Доминика? Не женщина — броненосец. Да, другого склада человек не смог бы ни создать такую империю, как «Супер Ника», ни удержаться на плаву. Я иногда просто удивляюсь, Юрий Владимирович, в кого Доминика такая?

— Что вы имеете в виду?

— Вы меня простите, Юрий Владимирович, но я скажу прямо: вы — мягкий, ранимый, совсем не конфликтный человек с вечным комплексом вины перед всеми. Ваша покойная жена, насколько я помню, при всей своей активности тоже была далека от бизнеса… Откуда же в Нике эта хватка, умение подчинить себе людей, заставить их работать на себя? Я бы не удивился, если бы узнал, что она — дочь Амалии Станиславовны.

Юрий Владимирович вдруг побледнел. Они вышли из больницы. Юрий Владимирович пребывал в странном состоянии.

— Прошу извинить мне мою болтливость, я не думал вас ранить своим нелепым предположением, — разглагольствовал Борис. — Амалия — мать! Какая из Амалии мать! Тем более — жена или любовница. Нет-нет! Приятнее иметь дело со стаей пираний. Они, по крайней мере, обглодали бы вас в момент, а Амалия этот процесс наверняка растянула бы, смакуя, на годы.

— Борис, может наконец закроем эту тему? — тихо попросил друг.

— Юрий Владимирович, извините, право, я не подумал. Еще раз прошу прощения. Я с этими пираньями… Вы домой? Могу вас подвезти.

— Извини мне мой тон, но я взвинчен утренней сценой. Домой я идти не могу, там плачет Диана. Боря, что мне делать? Я не работаю, за последнее время не написал ни строчки, ничего в голову не лезет. Дома у меня филиал мексикано-индийского сериала: Зита и Гита не поделили благородного отца, а Хуан-Антонио бросил из-за этого Марию-Эстебанию. Я не могу так жить. Мне нужен покой, домик в горах, хижина у моря, немая горничная, в конце концов… Мне нужно работать!

— Я знаю, как привести вас в нормальное расположение духа.

— Борис Михайлович, вы же знаете, я пью в самых крайних случаях. Писатель не может позволить себе эту слабость. Столько примеров в мировой литературе… Нет, нет…

— Жаль, — вздохнул Борис. — Хоть сам я ратую за здоровый образ жизни… Впрочем, я не о том. Мы едем на телевидение!

И привел Борис Юрия Владимировича в студию, где готовилась к эфиру Ольга Алексеевна. Та рассмеялась, замахала руками и ринулась к мужчинам.

— Прелестно, просто чудно, что вы нашли время заехать к нам. У меня скоро эфир, но я так рада вас видеть. Борис Михайлович, я смотрю, вы становитесь телевизионным человеком?

— Спасибо. Исключительно благодаря вам.

— Как мило. А вы знаете, что ваша работа и моя имеют нечто общее? — кокетничала Ольга.

— И что же это?

— Телевидение молодит. Да, да. Медики установили, что постоянные стрессы прямого эфира помогают держаться в форме.

— Глядя на вас, я на все согласен. Пожалуй, мне есть что добавить: если человек хочет быть молодым, он должен постоянно быть в курсе событий, впитывать новую информацию и не говорить, что, мол, вчера было лучше.

— Это вы обо мне?

— Ой, что вы! Боже, какай у меня нелепый день. Простите. То есть… Мы с Юрием Владимировичем до того… у нас была беседа…

— Борис Михайлович, я вас прошу… не вспоминайте, запротестовал тот.

— Никаких тайн от меня, вы же на телевидения. Я все равно обо всем узнаю. Первой. Я уже кое-что знаю, Юрий Владимирович, я как раз собиралась вам звонить: у меня к вам предложение — делаем презентацию вашего нового романа.

— Ну что ж. Польщен, — вымученно улыбнулся он.

— И было бы замечательно совместить презентацию со следующей программой Бориса Михайловича. Эти два проекта прекрасно дополнили бы друг друга, — затараторила Ольга.