Мона Кастен - Спаси нас

– Яркие вещи? – переспросила Лидия, скептически глядя на меня. – Это не тема.

– Я знаю, – ответила я. – Но Офелия, видимо, считает по-другому.

– О’кей, тогда нам надо… – Лин замолчала и остановилась. Я озадаченно взглянула на нее, а потом проследила за ее взглядом.

И осеклась.

Перед аудиторией оргкомитета стоял Сирил.

В отличие от последних недель он хотя бы уже не выглядел так, будто приплелся в школу прямо с бурной вечеринки. Форма отглажена, галстук аккуратно завязан, волосы причесаны. Даже темных кругов под глазами практически не видно, и он, кажется, побрился. И выглядел так же, как раньше.

– Лин? – я тихо окликнула ее, поскольку подруга все еще не вышла из ступора.

Она тяжело сглотнула.

Через мгновение она как ни в чем не бывало продолжила говорить.

– Тогда нам надо работать с тем, что есть, – закончила она фразу. – Я свободна после школы – сделаем карточки сегодня?

Я растерянно заморгала, но затем быстро кивнула:

– Конечно.

– Вот и превосходно. – Надо хорошо знать Лин, чтобы заметить, как напряжены ее плечи и насколько вымученной выглядит вся ее поза. – Договорились.

Когда мы подошли к аудитории, Сирил отлепился от стены и выпрямился. Лин остановилась перед ним, и они оба какое-то время молча смотрели друг на друга.

Я вошла в аудиторию и аккуратно закрыла за собой дверь.

У меня не было возможности спросить Лин, зачем Сирил ее поджидал. Как только я зашла в аудиторию, почти сразу же пришли Камилла и Дуглас с Кираном на буксире, а через пару минут Джессалин и Джеймс. После собрания мы втроем на машине Лин поехали домой, и, несмотря на то что я сгорала от любопытства, мне не хотелось обсуждать это в присутствии Джеймса.

Сейчас Джеймс встречается с потенциальной покупательницей его доли в « Бофорт» , а мы вместе с Эмбер сидим на полу в моей комнате и вырезаем из картона карточки в форме ползунков, на которых гости на вечеринке в честь малышей смогут написать предполагаемый пол, рост и вес детей. И если я сейчас же не расспрошу Лин, то лопну от любопытства.

– Чего хотел Сирил? – Это вырвалось так резко, что Лин вздрогнула. Эмбер удивленно подняла голову. Какое-то время она переводила взгляд с меня на Лин, но потом остановила его на ее напряженных плечах. Не говоря ни слова, она взяла следующую картонку и приложила трафарет, чтобы обвести контур белым карандашом.

Лин уставилась на ползунки, которые только что вырезала.

– Он извинился.

Я наморщила лоб.

– И?

Она пожала плечами:

– Больше, собственно, и нечего рассказать.

Я отложила карандаш в сторону.

– И как это произошло? Он был… любезен? – Не совсем то слово, которое ассоциируется с Сирилом, но я чувствую, что за молчанием Лин скрывается что-то еще.

– Я не знаю. Это было… странно.

– В каком смысле? – осторожно спросила я.

– Он сказал, что мы увидимся в выходные на вечеринке в честь рождения малышей, и он бы не хотел, чтобы между нами возникло недопонимание. Он даже поинтересовался, не остаться ли ему дома. – Голос Лин звучал так, будто это было самым странным предложением, которое Сирил когда-либо делал.

– Передо мной он тоже извинялся. Думаю, он хочет поменять свою жизнь, – размышляла я. – Джеймс считает, что Сирил правда раскаивается в содеянном.

– По мне, так это больше похоже на то, что он ищет отговорку, чтобы не идти на вечеринку, – выпалила Эмбер, не поднимая взгляд.

Я озадаченно посмотрела на нее.

– Что?

Эмбер равнодушно пожала плечами:

– Лин говорит, его поведение показалось ей странным. Он определенно не хочет видеть девушку, которую любит, вместе с мужчиной, которого любит она .

– Ты так думаешь? – недоверчиво спросила я.

Со стороны Эмбер такой взгляд на вещи вызывает опасения. Обычно она оптимистична и верит в доброту людей, в то время как я задаю десятки вопросов.

Я уже давно подозреваю, что с ней что-то не так. Она с головой уходит в работу над блогом, почти не выходит из комнаты, и когда я спрашиваю ее, все ли в порядке, она моментально меняет тему. Если раньше меня неделями мучил вопрос, с кем она проводит время, то теперь я задаюсь вопросом, почему она перестала проводить время с этим человеком.

И почему она до сих пор считает, что не может поговорить об этом со мной?

– Я думаю, Сирил достиг нижней точки, от которой теперь пытается оттолкнуться. После всего, что ты рассказала мне о ваших отношениях, я считаю проявлением уважения с его стороны, что он спросил тебя об этом, – успокоила я Лин. – Для него это определенно было нелегко. И вообще: ты не хочешь, чтобы он приходил на вечеринку?

Лин отрицательно помотала головой.

– Нет, мне это кажется глупым. Мы вместе поступаем в Оксфорд и наверняка будем пересекаться. Не могу же я сказать ему, чтобы он исчез?

– Ты могла бы . Чисто теоретически.

Уголки губ Лин дернулись. Она убрала волосы за уши и снова взяла в руки ножницы.

– К тому же он в прошлом.

Я испытующе посмотрела на нее. В последний раз, когда мы обсуждали Сирила, было очевидно, что произошедшее задевает Лин. Теперь я уже не так уверена.

– Лидия бы поняла, если бы ты не захотела прийти на вечеринку, – осторожно предложила я.

– Нет, – моментально ответила Лин. – Нет. Я хочу прийти. И кто знает – может быть, там будет кто-то, кто мне понравится.

Ее комментарий удивил меня, и в то же время я почувствовала облегчение. Как приятно слышать, что Лин готова смотреть вперед и открыться чему-то новому. Я умолчала, что все остальные гости – старые друзья Офелии.

– Руби, я могу нарисовать пенис на картоне? – внезапно спросила сестра.

Меня ненадолго шокировала внезапная смена темы, но я тут же подавила улыбку.

– Если ты очень этого хочешь, не сдерживайся. Только не знаю, понравится ли это Лидии.

– Лидия посмеется, – ответила Эмбер и, вооружившись одной из моих любимых блестящих ручек, приступила к рисованию мужских гениталий.

– Только не делай его таким большим, – сухо сказала я, но Эмбер лишь с ухмылкой пожала плечами.

– О, это великолепно, – засмеялась Лин. – Я тоже нарисую что-нибудь веселое.

Я громко вздохнула и стала разглядывать образцы работ, которые мы нашли на Пинтересте. Украшения оттуда сделаны из коричневого картона с небольшим отверстием в верхней части, через которое продевается шнурок для подвешивания. У них золотая окантовка и тонкие линии, а также изящная каллиграфическая надпись. Работа Эмбер не имеет ничего общего с этими образцами, но если ее это веселит, то я не против.

– Лидии и Грэхему наверняка понравится наш креатив, – произнесла она и начала разрисовывать пенис.

– Точно, – подтвердила Лин и сосредоточенно стала рисовать что-то на картонном теле ребенка. Чуть позже она подняла свою работу вверх и критически посмотрела на нее. Затем повернулась к нам. Одной из ручек цвета металлик она нарисовала лого супермена.