Ярослава А. - Облом для властного или Я твой Зайчик [СИ] [+Счастья много не бывает!!!]

Решительно подтянула сползающую нижнюю часть костюма и отправилась в зал.

Детишки сначала встретили меня кислыми моськами.

Ну, да. Все ждали Человека-паука, а в гости заглянула обычная Зайка.

Мы с Мариком принципиально не пропагандируем иностранные мультики.

Да, меньше заказов, но мы не гонимся за количеством. Отбиваем качеством. А именно, щедрыми чаевыми, которые частенько отстегивают довольные родители. Ведь, не важно, в каком костюме ты выступаешь. Важно твое влияние на зрителя, харизма, энергетика.

Думаете, скакать с детишками просто?

Как бы не так.

Дети — это самый искренний зритель. Приходится выкладываться по полной.

Чего мы с детишками только не делали. Пели, плясали, играли в развивающие игры, скакали на мячиках на перегонки.

Я — заводила, вся гурьба за мной, а Марик для поддержки штанов.

Скачет рядом и шипит:

— Ты бы поаккуратнее, что ли!

— С чего бы это? — смеюсь я.

Марик выразительно округлил глаза, а я расхохоталась и потеряв равновесие плюхнулась попой на ковер. Именинник, издав боевой кличь, открыл в себе второе дыхание и, резво обогнув, съехавшую с дистанции меня, вышел на финишную прямую.

А дальше была победа, ритуальные танцы победителя, торт и коллективные обнимашки, которые чуть было не подпортили Зайке белую шкурку.

— Зай! — окликает меня Марик и склонившись шепчет, — Там твой Царь приперся. Сделай что-нибудь, а то он своим суровым видом всех детей распугает.

Обернулась.

И правда, стоит за стеклянной дверью и гипнотизирует взглядом все нашу дружную компанию.

Я улыбаюсь и машу ему рукой, а он мне в ответ тоже машет рукой, в которой зажат тест… тот самый…

Ох, ёжкин кот!

— Маричек, миленький, спаси меня пожалуйста, — умоляющие глазки в сторону любимого начальника.

Тот покосился грозовую тучу по имени Василий и медленно покачал головой.

— Не Зай. Ты меня в это не втягивай. Я еще жить хочу, — и в следующую секунду ломанулся к двери, — Здрасте, Василий Михайлович. Аленушку? Сейчас освободиться. Один момент.

Вот, ведь предатель!

Марик быстренько собрал детишек и повел смотреть подарки именинника, а я потопала к Лосю.

Выхожу за дверь, аккуратно ее прикрываю и старательно делаю самый честный, из всех возможных, вид.

— Привет!

Вместо приветствия Вася тычет мне в нос злополучную палочку с тестом и сразу лихо наезжает:

— И как это понимать?!

Я собралась было ответить, но слова застряли в горле от понимания:

— Вась? Ты чего в мусорном контейнере лазил?

На мгновение Вася тушуется, но в следующее мгновение приходит в себя и сердито сдвинув брови, рычит:

— Что за манера отвечать вопросом на вопрос?

Ах, так значит!

Сложила руки под грудью — глаза Лося плотоядно проследили за колыханием пышных округлостей и кадык судорожно дернулся. Видать, припомнил незабываемую ночь со стриптизом. Цени Вася! Скоро кончатся твои спокойные ночки.

— А что у тебя за манера сразу наезжать? — я тоже умею вставать в позу, — Я, между прочим, на работе!

Вася пыхтит от возмущения, но сдерживается.

— У меня уважительная причина, — и в доказательство, снова сует мне многострадальный тест.

— У меня тоже, — вздохнула я и вразвалочку уселась своей поролоновой попой на диван, не оставив Васе места.

Он тяжело вздохнул и опустился рядом со мной на корточки, положив руку мне на колени.

— Так это правда? — немного робко спросил он, — Ты беременна?

Мгновение смотрела на его растерянную, перепуганную физиономию и с трудом подавив тяжкий стон, призналась:

— Правда, — и ехидно добавила, — Поздравляю, скоро ты станешь папочкой.

Лось с полминуты осознавал услышанное, не в состоянии выдавить и слово, а потом сгреб в охапку и стал целовать, как сумасшедший, размазывая мне весь грим.

— Пусти. Задушишь! — пропищала я, вырываясь из объятий, — Дети же смотрят!

Ох, блин…

Зря я это сказала.

Потому что Вася отстранился, бросил взгляд мне через плечо и нахмурился.

— И ты, будучи беременная, все скачешь с этими малолетними извергами?

Я чуть глаза не закатила. Ну, начинается в колхозе утро. Вася переключился на режим тирана.

— И ничего я не скачу, — попыталась защититься я.

— Скачешь! Все хватит! Я и так слишком долго терпел твою эту самодеятельность. Работает она… Для души, видите ли… — завел старую пластинку Лось, — А сама потом с этой «душевной» работы, еле ноги притаскивает. Сиди дома.

— И что я дома делать буду? — офигевая от такого самоуправства, возмутилась я.

— Отдыхать! — рявкнул Вася.

Нет, вы поглядите на него. Командир нашелся.

— Значит так, — тихо произнесла я, скидывая наглые конечности со своих коленей, — Я тебе не кукла расфуфыренная, чтобы дома сидеть и ноготки полировать. И никогда такой не буду! Ясно? Беременность не болезнь, и активный образ жизни — это нормально.

Поднялась, приосанилась, поправила поролон и направилась в игровой зал.

— Алена! Вернись немедленно! — донеслось мне в спину, — Мы с тобой еще не закончили.

Обернулась, помахала ему лапкой и была такова. Лишь больно царапнула внутри обида, когда Вася с размаху шмякнул входную дверь, вымещая свою злость.

Царь.

Только оказавшись на улице Луганский понял, как сглупил, снова поддавшись эмоциям.

И знал ведь! Знал, что с Зайкой так нельзя. И все равно наорал на нее. Теперь надуется как мышь на крупу и будет несколько дней молчать. И сама изведется и его изведет.

А ей теперь нельзя волновать. Она ребеночка носит. От этой мысли сердце сделало кульбит.

Непонятное чувство. Вроде бы рад. Но почему-то так страшно стало. Аж поджилки затряслись.

Прикурив сигарету, Вася потоптался у машины, гипнотизируя вход в развлекательный центр в надежде, что оттуда выбежит Зайка.

Не выбежала. Обиделась все же…

Раздосадовано забравшись в машину, Вася задумчиво постучал пальцами по рулю, повертел в руках злополучный тест на беременность, а потом бережно положил его в бардачок (не дай бог потеряется!) и решил, что надо это дело отметить.

А заодно и снять напряжение, так сказать.

А уж после… со снятым напряжением… идти виниться, жалеться и признаваться в любви.

Припомнив, что в кабинете у него пылиться непочатая бутылка коллекционного коньяка, Луганский стартанул на работу. Сегодня суббота, а значит никто не помешает ему от души нажраться, как в старые, но не добрые времена.

Сначала коньяк пошел хорошо, но уже на третьей рюмке Вася понял, что его таки распирает желание поговорить и он, недолго думая, позвонил Санычу.

— Я за любой кипишь, кроме голодовки! Один момент, Михалыч и я буду.

— И закуску прихвати. Да посущественней. А то нас надолго не хватит, — хохотнул Вася и, отложив телефон, хлопнул еще стопочку, закусывая невесть откуда взявшейся шоколадкой.