Дженни Даунхэм - Чудовище

– Блин, – выдохнул мне в ухо Касс, развернул меня спиной к окну и прильнул ко мне всем телом. Мы целовались, не в силах оторваться друг от друга.

«Вот оно», – думала я. Это и есть любовь. Наконец-то.

Но Касс вдруг отстранился.

– Это невозможно, – прошептал он.

Я обняла его. Я умру, если мы остановимся. Я еще ничего и никогда не хотела так сильно. Я мечтала об этом всю жизнь.

Он мягко отстранился.

– Нет, Лекс.

– Через десять минут мне шестнадцать.

– Не в этом дело. – Он запустил руку в волосы. Лицо его внезапно исказилось от злости.

– Почему ты злишься?

– Ты меня преследуешь.

Мамины слова. Но из его уст они жалили, как пощечина.

– Ты же сам меня поцеловал. И всегда отвечаешь на мои поцелуи.

Он бросил на меня холодный взгляд.

– Я парень. Все парни так себя ведут. Если девушка сама пристает, ни один не откажется.

– Но это же нечестно.

– Жизнь вообще несправедлива. Короче, я так не могу. У меня завтра лекции, мне надо отоспаться.

– Это шутка?

– Вовсе нет. Если тебе нужно умыться или сходить в туалет, ванная комната вон там.

Он указал на дверь возле шкафа, которую я прежде не замечала. Я не знала, как быть, как поступить, что говорить, поэтому сделала, как сказал Касс: пошла в ванную. Пописала, вымыла руки. Умылась. Вытерлась его полотенцем, перемазав его тушью. Ну и прекрасно. Мне хотелось перепачкать все его вещи.

Когда я вышла из ванной, Касс что-то смотрел в телефоне. Поднял глаза и улыбнулся, как ни в чем не бывало.

– Зубы почистила?

Я даже отвечать не стала. Легла в постель, не раздеваясь, отодвинулась к стене. Ляжет ли он рядом? Или уйдет спать в другое место?

– Дуешься? – спросил Касс.

Я промолчала, и он хмыкнул.

– Сейчас вернусь.

Я слышала, как он писает. Как спускает воду в унитазе. Как льется вода из крана, Касс чистит зубы, споласкивает рот, сплевывает. Я видела все это даже с закрытыми глазами, как будто подглядывала в дырочку.

Наконец Касс вышел из ванной, выключил лампу, подошел к кровати.

– Ты что, в одежде легла?

– Угу.

– Что за чушь, нельзя же спать в одежде.

– Хочешь, чтобы я разделась?

– Просто хочу сказать, что тебе будет неудобно.

Я откинула одеяло и села. Потянула платье за подол, сняла через голову. Я знала, что Касс смотрит на меня. Швырнула ему платье, снова легла.

– Доволен?

– Ладно тебе, Лекс, не сердись.

– А я и не сержусь.

– Сердишься, и меня это достало.

Он расстегнул молнию на джинсах и снял их, даже не пытаясь прикрыться. Потом снял носки, футболку, приподнял одеяло и в одних трусах улегся возле меня. Касс лежал на спине, закинув руку за голову, его дыхание было совсем рядом, в считанных миллиметрах от меня. Мизинцем левой руки я могла бы коснуться его правого бедра.

– Поболтаем? – предложил он.

– Не хочу.

– На какую-нибудь нейтральную тему, – он мягко толкнул меня ногой. – Хочешь, поспрашиваю тебя по математике?

Я даже не улыбнулась в ответ на шутку.

– Как хочешь. – Он демонстративно отвернулся от меня, натянул повыше одеяло, отодвинул ноги от моих ног. – Кстати, первый дешевый поезд уходит в половину девятого, но гости должны уйти из общежития до восьми, так что придется тебе до отъезда посидеть где-нибудь в кафе.

– Ты же едешь со мной, не забыл? Мы придумали план.

– Нет, Лекс. Это ты придумала план. Не втягивай меня в это.

– Но ты согласился.

– Еще чего.

Что происходит? Я совсем запуталась. Зачем он велел мне снять платье? Зачем лег рядом со мной в одних трусах? Почему не ушел спать на диван куда-нибудь в общую комнату? Так он утром поедет со мной в Лондон или нет?

Я опомниться не успела, как он добавил:

– От тебя жаром так и пышет. Ты как будто пульсируешь.

И добавил:

– Как приятно лежать с тобой в одной постели.

Снова перевернулся на спину, закинул руку за голову и произнес:

– Не хочу с тобой ссориться. Давай останемся друзьями.

Я села в кровати.

– Вот ты опять.

– Что опять?

– Устраиваешь путаницу.

– О чем ты?

– Сперва подаешь сигналы, а потом сам же это отрицаешь.

– Ну началось. – Касс вздохнул.

– Когда я попросила у тебя подарить мне на день рождения билет на поезд до Манчестера, ты ответил: «Хорошо». А когда я приехала, притворился удивленным. Когда я рассказала тебе, что хочу сделать так, чтобы наши мамы объединились, ты заметил, мол, здорово, теперь же говоришь, что мой план – полная фигня. Ты заигрываешь со мной в баре, целуешь у окна, а когда я отвечаю на поцелуй, отталкиваешь меня. Потом, как ни в чем не бывало, говоришь: «Давай поболтаем». А когда я отказываюсь, сообщаешь, что утром мне придется убраться ни свет ни заря, потому что я тебя достала.

– Я не говорил, что ты меня достала. – Касс рассмеялся.

– Но ты это подумал.

– О, так ты у нас теперь мысли читаешь?

– Не смешно. Между прочим, это моя жизнь, а ты надо мной издеваешься.

– Н-да, – протянул Касс, – раньше ты не была такой занудой.

– Ну вот опять. Ты как будто суешь мне в руки какую-то вещь, а потом притворяешься, что никогда ничего не давал.

– Понятия не имею, о чем ты.

– То есть ты сам не ведаешь, что творишь?

– Давай спать.

Но так легко он от меня не отделается.

– А помнишь, как ты намазал мне живот вареньем, чтобы на меня сели бабочки, а потом сам же его и слизал, потому что они не прилетели?

– Это было миллион лет назад!

– Вовсе нет: мне было десять, тебе двенадцать. Помнишь, как ты толкнул мальчишку на пляже, потому что он хотел со мной дружить?

– Он был придурок.

– А сколько раз по утрам ты вламывался ко мне в ванную, когда я чистила зубы, говорил: «Не смотри», – и писал?

– Да, было такое, – тихо согласился Касс.

Я не унималась. Год за годом он вытворял нечто подобное. Я даже удивилась, сколько всего помню. Как мы с ним валились на диван, обессилев от смеха, лазили по деревьям, прятались под кроватью, часами отсиживались в глубине темной кладовки. Уезжая от нас после выходных, он писал мне записки. На День святого Валентина, робея, положил мне на колени шоколадку. А когда я подхватила ангину, лежал рядом со мной в кровати; я раньше и подумать не могла, что можно с такой нежностью держаться за руки. Как мы учились ставить засосы друг у друга на руках. Как я порезала палец, а он засунул его в рот и высосал кровь. Всего лишь несколько недель назад на вечеринке Касс едва не врезал парню за то, что я с ним целовалась!

– Я тебе нравлюсь, – сказала я. Касс лежал ко мне лицом, глаза его блестели. – И всегда нравилась.

– А я никогда этого и не отрицал.

– Я имею в виду, как девушка. – Я откинула одеяло. – Хочешь, докажу?

Он медленно расплылся в улыбке.

– Каким же образом, интересно?

И тут меня осенило, точно молния прорезала темноту: доказать это можно одним-единственным способом. Как же я раньше не догадалась? Я выбралась из кровати, встала в одном белье на шершавый коврик, поддела пальцем лямку бюстгальтера, спустила с плеча. Я не сводила глаз с лица Касса. Он наблюдал за моими руками. Я медленно скинула вторую бретельку.