Яна Егорова - Мой беглец. Стокгольм

Он изменился. Чаще сам принимает инициативу, с удовольствием протягивает руки и хватает мою любовь, которую я готов отдавать ему бесконечно.

Я вцепился в подоконник, в который упирался поясницей, чтобы не наброситься на него. Я хотел, чтобы он сам сделал это. Хотел получить его ласки. Как можно больше. И он не обманул моих ожиданий.

Подойдя к своему придурку вплотную, Кристоф коснулся длинными, белоснежными пальцами моих губ. Он делал это впервые. Но, бог мой, ка-а-ак он это делал! Чувственно погладил почти прозрачную кожу и подушечкой одного пальца проник в мой рот, заставив меня намочить его, после чего подарил мне невероятно сексуальную улыбку. А потом, тот самый палец, что побывал только что во мне, был эротично облизан его язычком!

Я сорвался с цепи!!! Повзрослевший Кристоф, начавший осознавать свою сексуальность, стал настоящим богом секса. Еще никто и никогда не мог лишить меня рассудка лишь одним движением. Лишь одним точным движением, отправившим всю мою выдержку к такой-то матери!

Выдрал полы рубашки из его брюк и с нетерпеливой жадностью добрался до его белого тела. Услышал над собой его восхитительный выдох, опустившись перед шведом на колени, в бешеном сумасшествии расстегнул его брюки. Меня было уже не остановить и теперь уже мой беглец, стоя спиной к окну, как только мои губы дорвались до его плоти, вцепился в подоконник руками. Его дыхание участилось, а пресс божественно завибрировал, почувствовав мой горячий язык на вершине своей эрекции. Я знаю, как он любит. Что именно ему нравится. И как всегда сделаю все, чтобы он получил наивысшее удовольствие, потому что вместе с ним, только вместе с ним, его получаю и я.

— Вик-тор… — мое имя в его устах превратилось в пленительный стон, в ту секунду, когда он взорвался в моих руках.

Но я не останавливался на этом. Собрав языком до последней капли результат его восхищения, резко поднялся на ноги и припал к его рту. Кристоф не уворачивался, он принял меня, встретив мой язык своим язычком и запустив свои пальцы в волосы на затылке своего идиота. Я мог забыться в этом поцелуе навсегда, если бы не его рука, решившая обласкать мое возбуждение. Он знает, отлично знает, насколько мне сносит крышу каждое его прикосновение, любой знак внимания со стороны моего Кристофа.

— Ты… можешь сделать это же… для меня? — выдавил жалкий хрип из своего горла в ответ на его поцелуй, доставшийся моей шее.

После появления той девчонки, ее выпадов в его сторону… После его реакции на нее, удивления. Смешанного с невыносимой горечью, проснувшейся прямо здесь, при мне, вызванной вихрем воспоминаний в его красивой голове. Я видел это, Кристоф не умеет притворяться и почти никогда не пытается это делать. Искренний до мозга костей.

После всего этого, я хочу… Я мечтаю, чтобы он занимался мной как можно больше! Не останавливаясь, был занят лишь мной, чтобы у него не осталось ни времени, ни сил на любые другие мысли. Пусть думает только обо мне. Ведь я люблю его и закрою собой от окружающего мира, как бы он ни порывался с ним сразиться один на один.

Конечно же, он не отказал своему придурку. Я не знаю, как выглядит со стороны, когда это же делаю я… Но я вижу, как это происходит, когда Кристоф берет все в свои руки.

Мой маленький беглец жестко оттолкнул меня от себя, заставив отступить к его письменному столу, а потом подошел ко мне, глядя прямо в глаза, нажал ладонью мне на живот, заставляя покориться и сесть прямо на столешницу. Что-то упало, я не видел, да и он не обратил внимания. Мы были погружены друг в друга и не замечали ничего вокруг. Совсем ничего.

Все мои мышцы напряглись и загорелись под его проскользнувшей по моей груди и прессу ладони. Он делал это медленно и со вкусом. В этом швед отличался от меня. В выдержке, в умении сначала насладиться визуально, а уж потом нырнуть в кайф физически. Я не такой — меня всегда несет вперед. Если мне что-то нужно, хватаю это мертвой хваткой, беру сразу и не могу насытиться. Он — нет… Он может довести меня до извержения одними прогулками своих рук по моему телу. Я сам стону и начинаю задыхаться, если его белые пальцы хватают пряжку моих брюк, тянут за машинку вниз, высвобождая мое возбуждение на волю. А если при этом его рука коснется меня — красная непрозрачная пелена застилает глаза его придурка и перекрывает абсолютно всю мозговую деятельность, превращая меня в комок чувств.

— Можешь меня считать идиотом, кем угодно, — после того, как все свершилось, тяжело дыша и сжимая Кристофа в своих объятьях, прохрипел я, — но я уже начинаю думать о браке между нами в нормальном ключе.

— Больной совсем? — фыркнул швед, но не высвободился, остался в моих руках.

— Я… я просто не знаю, как мне привязать тебя к себе. Ты постоянно… норовишь исчезнуть. Я же просто не переживу этого.

— Есть выход. Не надо бояться потерять меня. Все станет проще, если и ты доверишься мне.

— Я доверяю тебе, Кристоф. Я не доверяю другим. У них слишком большой соблазн забрать тебя у меня.

— Ну, то же самое могу сказать и о тебе.

Он чуть отстранился и заглянул своими невероятными глазами прямо мне в душу.

— Не можешь, — всматриваясь в него и ища ответы на свои вопросы в малейшей его мимике, отрезал я. — Я люблю тебя! Говорю тебе об этом постоянно. Мне никто не нужен. Только ты!

Швед прищурился и неожиданно горько усмехнулся, жестко резанув меня по сердцу:

— Правда? А что же для тебя значил Иван?

— Ничего. Равно как и другие, — сжал свои руки на нем, не давая выскользнуть. Опять щекотливая тема! Опять угроза! Да сколько же можно, когда он, наконец, поймет?!

— Не правда. Виктор. У тебя была жизнь до меня, как и у меня до тебя. С ее отголосками мы оба сегодня встретились в этом доме. Если ты… из-за Ивана переживаешь так же, как и я…

— Из-за Греты?! Даже не пытайся, Кристоф! Эта девчонка никогда не стоила тебя! — я не сдержал свой выплескивающийся за края дозволенного гнев. О чем он думает вообще?! — Она везде и всюду ищет деньги, я только что попытался тебе это показать! Неужели, ты ничего не увидел?

— Что я должен был увидеть? Что она вежливо с тобой поздоровалась?

— Ты что, — меня осенила неприятная догадка, — ты все еще веришь ей? И простить собираешься? — схватил его за жилистые плечи и встряхнул хорошенько. Никакой реакции.

— Ничего я не собираюсь, — он отвел глаза в сторону и это мне ох, как не понравилось. Врет! Врет, что не собирается! Она все-таки нашла, куда надавить!

— Хорошо. Прекрасно! В таком случае, я думаю, ты не будешь против, если я докажу тебе, что ее интересуют исключительно деньги! А не ты. Не ты, Кристоф.

— Нет. Не надо ничего доказывать, — он окончательно вырвался из моих рук и отошел в сторону, старательно не глядя на меня.