Яна Егорова - Мой беглец. Стокгольм

— Как хочешь. Можешь пробовать. Давай посоревнуемся, с кем она будет. Но я тебе уже сейчас могу сказать — после боя ты все сам увидишь!

Отпустил его руку и слез с кровати. Кристоф молчал, пока я собрал свои вещи и вышел из комнаты. Он сильно ошибается, если считает, что я собираюсь сдаться!!! Ну, уж нет, я вытравлю эту змею из его души, чего бы мне это не стоило!

Утром вскочил ни свет ни заря. Всю ночь в голове стучала мысль, что я не прав. Зачем наехал на него? Прекрасно же понимаю, что Грета его никогда не заинтересует. У Белова в этом направлении лишь одна заинтересованность и зовут ее моим именем. Кристоф. Порывался прийти к нему, однако все время останавливал себя.

Нечего его будить из-за своих глупостей.

И только утром подумал о том, что у Белова уже давно есть одна вредная привычка — он не спит без меня. Я не просто мог, должен был прийти к нему. В конце концов, по причине событий, которые так сильно выбили меня из колеи, я совсем забыл, зачем мы сюда приехали. Я вез его на отдых. Хотел показать город, познакомить с друзьями. И вот к чему все это скатилось. Специально или это было стечение обстоятельств — в этом доме оказались лишние люди, и их появление расстроило все мои изначальные планы.

Все утро хочу извиниться перед Виктором. И знаю точно, чему бы он обрадовался. К шести утра я уже был в шортах и майке, влез в кроссовки и покинул свою комнату. Бесшумно прошел через коридор к его спальне. Все в этой квартире спят, но я знаю наверняка, кто не сомкнул глаз этой ночью и будет рад меня увидеть. Без единого звука открыл дверь в его комнату и увидел знакомую огромную фигуру у окна. Виктор, будто бы почувствовал — обернулся. Ему хватило доли секунды, чтобы оценить мой внешний вид. Я не удержался и улыбнулся. Сумасшедший Белов. Меня еще никто и никогда так не любил, так открыто не признавался в этом, настолько не мог без меня и минуты прожить.

Мои губы беззвучно прошептали его глазам: «Догоняй». И я сразу притворил за собой дверь. Он знает, в этом нет никаких сомнений, знает, куда я направился. Единственный знает мою жизнь настолько, что если я даже и захочу — спрятаться от него будет практически невозможно. В этом он не соврал.

Через несколько минут я уже был в парке. Начал свою обычную пробежку по пустынным парковым аллеям. Широкие и абсолютно прямые, здесь сейчас не было ни единой души. Лишь я и только что возникшая у меня за спиной тень здоровяка.

Это было самое прекрасное утро в Стокгольме. Я оценил. На самом деле оценил его извинения. Увидев его сегодня на пороге своей комнаты готовым к нашей пробежке — все понял. Это наш секрет. Я помню, как он испугался, когда узнал, что, оказывается, год назад бегал вместе со мной по этому парку. Испугался и не понял. Разозлился на меня.

Тогда я и мечтать не мог, что всего лишь через несколько недель, Кристоф сам позовет меня пробежаться по этим широким дорожкам, между зеленых деревьев, в тишине знаменитого парка Хумлегарден. Это наше с ним общее воспоминание. Эти пробежки. Тогда это было время, когда я беззастенчиво мог наслаждаться его обществом, при этом не отпугивая его своей настойчивостью.

Ирония судьбы. Мой беглец был со мной именно во время бега. Но тогда он не убегал от меня — мы бежали вместе.

Сегодня я не чувствую усталости, даже не смотря на бессонную ночь. Я наслаждаюсь этим моментом. Швед снова бежит впереди меня, лучи утреннего солнца, пробивающиеся сквозь зеленые шапки деревьев, освещают дорогу и ласкают его потрясающее тело и сейчас, кажется, сбудутся мои самые смелые фантазии, о которых я размышлял тогда, год назад…

Кристоф повернул по дорожке, ведущей к не закрытой сейчас небольшой ярмарке — около десятка деревянных пустых домиков с крышами и боковыми стенками, я улыбнулся в тот момент, когда мой беглец резко скрылся в одном из них. И остановился на пороге, как только достиг того самого укрытия. Кристоф уже был здесь. Он стоял ко мне лицом и счастливо улыбался. Я же застыл. Хотел… Наверное, хотел удержать этот момент. Заморозить в памяти.

— Чего ждешь? — рассмеялся швед, сбросив с себя слегка промокшую майку.

— Наслаждаюсь, — прохрипел я. Он опять управляет мной. С удовольствием управляет мной, а я с удовольствием перехожу в его руки. Все, что угодно, лишь бы его внимание и его небесно-голубые глаза всегда были направлены на его придурка.

— Да ты выдохся! — откровенно рассмеялся швед, подначивая меня. — Слабак!

Я сделал шаг в домик. И еще один, и еще… Пока не оказался рядом с ним. Кристоф перестал веселиться и серьезно посмотрел на меня. Он знает. Все знает. Наконец-то он знает, что я чувствую к нему.

Склонился и подхватил губами его верхнюю губу. Я мечтал об этом в тот момент, когда в этом же парке вывихнул ногу, а он беспокоился о здоровенном незнакомце, предлагал помощь. Из-под капюшона я видел его губы. Эти. Самые. Губы. И единственным моим желанием тогда, не смотря на дождь и на боль — было сделать именно это. Но тогда я не посмел. Не из страха получить по морде.

Из страха потерять его окончательно.

Теперь я могу это делать совершенно свободно, не боясь ничего.

— Я тоже хотел этого, — сказал мой Кристоф и я прижался к нему, повел немного бедрами в одну сторону, потом в другую, дразня его своим возбуждением, и добился своего, почувствовав ладони шведа на своей пояснице. Мои руки обнимали его голову — я хотел утонуть в этом поцелуе, я так мечтал о нем тогда. И пусть с тех пор, я делаю это каждый день…

Бог мой, я делаю это каждый день… Все еще… Все еще не верю…

— Прости меня, — будто бы подарив мне самый большой подарок в жизни, произнес мой маленький любовник, — за вчерашнее. Сорвался. Я… я знаю, что ты не спал. Я должен был прийти, но не сделал этого. Дом. Отец, и эти двое — это слишком много для меня. Ты… ты не должен… Я не должен был подвергать тебя этому. Ты в этом не виноват. Это мои проблемы. Я сам должен их решать.

— Ты ничего не будешь решать один, Кристоф, — прошептал я этим божественным глазам. Я чувствую то, как его мужская сила напряженно пульсирует только потому, что ее хозяин прижимается ко мне, чувствую, насколько он возбужден, и это не самый подходящий момент разговаривать о таких вещах, но я все же сказал. — Мы вместе. Ты сам привез меня сюда, ты со мной. Поэтому эти проблемы мы решим вместе. А потом за тобой должок — наш совместный отдых и твой грандиозный переезд в мою квартиру. Ты будешь жить со мной, чтобы я мог ласкать тебя, любить тебя, — говоря это, опустил ладонь на резинку его спортивных шорт, чуть отодвинул ее и скользнул внутрь, быстро натолкнувшись на набухшую нежную плоть, — защищать тебя.

— Меня не надо… — вырвалось у него вместе с блаженным стоном куда-то мне в шею.