Яна Егорова - Мой беглец. Стокгольм

Кристоф медлил еще несколько секунд, очевидно ошарашенный моим поведением.

— Виктор, ты творишь ерунду, — тоже тише сказал мой беглец. — Но… если это для тебя так важно. Окей, хорошо… Я тебя люблю.

Нашел его губы и впился с невероятной жаждой, с такой силой, словно у меня его отбирали прямо сейчас! Отбирали и обещали, что мы с ним больше никогда не увидимся!

— Белов! Ты что творишь?!!

Кристоф еще пытался вырываться, но я окончательно рехнулся! Силой перевернул его и заставил встать на колени перед собой.

— Белов, дебил, отстань от меня!!!

Напал на него и практически заставил принять себя! Сорвал эти чертовы боксерки, вечно отделявшие его божественное белое тело от меня и притянул к себе. Моя рука с наслаждением констатировала его стремительно растущую эрекцию. Что бы он там не говорил, как бы ни изворачивался, но он всегда теряет крышу, когда я прикасаюсь к нему, когда люблю, нежно или напористо, как сейчас, я всегда точно знаю, как сильно ему это нравится! Подхватил его под живот и еще сильнее прижал к себе, жёстче, напористее разбивая свое возбуждение о его крепкие ягодицы, одновременно лаская его предельное возбуждение и доводя нас обоих до неистового исступления!

— Вик… Виктор… — хрипел мой беглец в руках своего придурка.

Да! Я готов отдать все, лишь бы он оставался рядом со мной. Готов сделать для него все. И сделаю, что бы ни случилось! За эти несколько недель окончательно обезумел от любви, ведь я узнал его так близко, как никто и никогда не знал этого маленького чертового благороднейшего божка!

— Виктор… — прорычал мой беглец, извиваясь в моих руках и утопая в неземном наслаждении.

Склонился к нему и прижался губами к белоснежной коже на его спине.

— Вик… Виктор, — вздрагивая от каждого следующего моего толчка, стонал мой прекрасный швед, — Виктор… я… я…

— Что? Что, Кристоф?!! — это уже взревел я, требуя от него немедленного ответа и не позволяя до тех пор получить наивысшее наслаждение от моих ласк.

— Виктор… я… — голос Кристофа сел до той же степени, что и мой собственный, — я… люблю тебя!!! — последнее слово он уже прорычал, потому что именно в этот момент я позволил ему взорваться!

Взорваться в моих руках! Покориться мне!!! Раствориться в моей любви к себе.

Бог мой, я люблю этого мальчишку. Тяжело дыша, удерживал его в своих объятьях, не давая в изнеможении опуститься на кровать. Я люблю его, и если надо, уничтожу любого, кто хотя бы посмеет подумать о том, чтобы разлучить нас!!!

Леннарт Янссон планировал в августе месяце отпраздновать свое сорок девять лет. Вернувшись из неприятного путешествия в Москву за несколько дней до приезда своего сына со спутником, Леннарт направился домой, в свою просторную квартиру с видом на парк Хумлегарден. Квартира была поистине просторной, доставшаяся ему в наследство от бабушки Гарды, недвижимость в более, чем две тысячи квадратных метров, расположенная на последнем этаже шестиэтажного исторического здания. После получения недвижимости в собственное пользование, первым делом Леннарт сделал здесь капитальный ремонт. Выбросил старинную мебель и все заменил на новую, практичную, более мужественную. Истинно подходившую двум мужчинам. Теперь здесь были белые стены, большие окна, и максимально прямые линии интерьера, подчёркнутые простой темной мебелью. Преобладали черные и серые цвета. Никаких розовых подушек и прочей женской ерунды.

Бабушка Гарда была женщиной зажиточной и довольно долго не хотела уходить в мир иной, порядочно поистрепав за время своего существования нервы немногочисленной родне. Однако, уходя, весьма щедро вознаградила в том числе и Леннарта. Помимо недвижимости практически в самом центре города, внуку досталась впечатляющая сумма на банковский счет, которую он в свое временя успел вполне удачно вложить.

Теперь игра на бирже стала его основным занятием. В остальном, он тратил дни на встречи с друзьями, на интеллектуальные вечера в компании его хорошего друга Лукаса и на вечно провальные попытки найти себе женщину, которая заставила бы его забыть о запретных мыслях в сторону представителей своего же пола. Даже не смотря на свой возраст, упрямый Леннарт время от времени встречался с женщинами. Иногда даже жил с ними, но это давалось ему особенно трудно. Каждый раз, оказываясь с представительницей прекрасного пола в постели, ему приходилось прибегать к специальным препаратам, чтобы подстегнуть свое физическое влечение и выполнить мужскую роль в сексуальном плане.

Леннарт часто мечтал, что все-таки придет тот день, когда он встретит правильную женщину, с которой сможет заниматься любовью естественно, без насильственного принуждения самого себя. Он всегда ненавидел в себе это, эту темную сторону своей сущности, избегал ее и старался оградить сына. Как бы там ни было, как недавно выяснилось, у него это не получилось.

— Я сразу догадался! Сразу!!! — прямо из Первопрестольной звонил он в тот же день своему другу Лукасу. — Еще когда увидел те фотографии! Кристоф глупый, маленький мальчишка! Он все-таки попал в сети богатого извращенца!

— Леннарт, не кипятись, — всегда спокойный и рассудительный Лукас уже привычно останавливал друга.

Их дружба длилась уже очень давно. Сегодня Лукас Берг уже и не вспомнил бы, даже не взялся подсчитывать количество лет, но он был уверен, что больше двадцати точно. Их судьбы были во многом похожи, как и его друг, Лукас жил на деньги, полученные в наследство, однако это наследство он получил не от бабушки, а от своего погибшего престарелого любовника. С Леннартом же они познакомились в мужском клубе, когда Берг икал себе приятеля на вечер. Изначально у них было некое влечение друг к другу, однако, духовно мужчины сошлись гораздо сильнее, к тому же, Берг устал переубеждать упрямого Янссона, что нет смысла ломать себя, как тот это делает, и пытаться влюбиться в женщину, раз уж судьбой тебе это не дано. А так, если бы Леннарт принял себя, таким, какой он есть, из друзей они могли бы стать прекрасной парой. Так считал Берг. Тем более, что в отличие от него, Янссон был весьма красивым мужчиной. Невысокий, но при этом подтянутый, стройный, настоящий аристократ. Сын, конечно, превзошел по красоте своего отца. Во много раз. Но свою стать, потрясающие голубые глаза, он получил от отца. С единственной разницей, что старший Янссон никогда не занимался спортом, а Кристоф наоборот, словно помешанный, посвящал себя этому, иногда даже загонял до предела.

Дядя Лукас понимал мальчика. Леннарт давно уже слетел с катушек на почве сына. С одной стороны, его друг не мог принять то, что его сын будет встречаться с парнем, а с другой жутко ревновал своего светловолосого ангела к каждому столбу. И от этой ревности обычно на орехи доставалось именно невинному ангелу. Было время, когда Лукас даже сам вызывал полицию. Анонимно, разумеется. Ведь он прекрасно понимал, что если не остановит друга — тот не пожалеет сына и дело может закончиться гораздо серьезнее, чем десяток синяков.