Яна Егорова - Воспитатель

Все дело в том, что мы с ней обе, за всю свою жизнь не встречали на своем пути подобных мужчин.

Мужчин, которым не чуждо ничто мужское. Вежливость, галантность — открыть даме дверь и поцеловать ручку, забота, проявление силы по назначению. Молчаливая помощь, без наездов, на вроде «ты мне потом будешь должна по гроб жизни».

— Бабуля, привет! — Лилька подвинулась, пустив на соседнее сиденье мою маму.

— Деточки мои, — мамочка по очереди обняла внуков, — хорошо, что вы здесь. Здравствуй, доченька, — сказала мне она всего два слова, но мы друг друга поняли.

Не смотря на это, не могла ответить ни на один непроизнесенный ею вопрос — Константин уже вернулся в машину, и его мощная машина рванула с места.

— Руслана Георгиевна, известно, в какой палате он лежит? Этаж? Отделение? — по-деловому спросил Белявский, профессионально делая занос на заснеженной дороге.

— Д-да… — прокричала мама, в испуге от резкого поворота ухватившись за мягкую ручку над дверью. — Я все покажу!

— Отлично! Будем на месте через пять минут.

Мы мчались по городу, периодически резко входя в повороты, и эта гонка напоминала мой любимый фильм про такси. За рулем Белявский был импульсивным, но при этом предельно точным, машина слушалась его лучше, чем любимый, выдрессированный пес. На одном из поворотов машина заехала колесом в лужу, образовавшуюся из подтаявшего снега. Мы окатили кого-то грязью. Случайно.

— Ой, — пискнула мама на заднем сиденье, — мы, кажется, Сашу обрызгали…

— Да, бабуля! Это был папа!!! — почему-то захихикала моя подленькая дочь. — Мы забрызгали папу! Ты видела его лицо?!

— И ты вот так спокойно ушла на работу?!

— Да, мама.

— Дочь, ты бессовестная. Никогда не думала, что вырастила тебя такой противной! Как тебе не стыдно?! Такой потрясающий мужчина! Он столько сделал! А ты… — мамочка уже несколько минут рассерженно пыхтела на меня в трубку телефона. — Как можно быть настолько бесчувственной?

Нет, ну, конечно, а как только он выздоровеет, тут же испарится и тогда мамочка назовет меня глупой, доверчивой курицей, которая пускает в свою семью первого встречного!

Согласна. Накануне, когда успешно добрались до больницы и мы обе с мамой, разом, чудом не получили каждая по инфаркту, когда увидели Волкова под капельницами, с разбитым лицом и перебинтованным как у мумии телом. Папа еле говорил, мы с мамой молчали, Лилька расплакалась, и только Сашка с Константином отреагировали по-мужски.

— Дед, держись, мы с тобой, — сказал мой сын, положив ладонь на безжизненную руку Волкова.

А Константин мгновенно остановил намечавшийся водопад со стороны женской половины, одним мужским поступком. Он начал допрос (как я бы заметила, весьма профессиональный для воспитателя детского сада) потерпевшего.

— Александр Николаевич, жаль, что знакомимся при таких неудачных обстоятельствах. Меня зовут Константин, я жених вашей дочери.

После этого заявления рот захлопнула даже Лилька и в палате повисла мертвенная тишина. Более того, могу смело и твердо заявить, что взгляд моего «папа» заметно оживился.

— Вы можете говорить, Александр Николаевич? — не замечая ничего вокруг, Белявский продолжил свое дело.

— Да, — выдавил отец, даже вроде как несколько собравшись.

— Александр Николаевич, я буду задавать вопросы — если можете, говорите, если нет, просто отвечайте «да» или «нет». Договорились?

— Да.

— Хорошо. Тогда начнем. Руслана Георгиевна сказала, что это были скинхеды?

— Да, — кивок.

— Сколько их было?

— Пять… кажется… шесть, не, не знаю, Константин, — отозвался отец. — Темно было.

— Хорошо. Не спешите. Теперь, где это случилось?

— Здесь, на ост… остановке, на Каштановой. Я… я сделал им замечание, а они… телефон отобрали и… Хорошо… рядом здесь, быстро потом…

— Я понял. Александр Николаевич, не волнуйтесь. Все будет хорошо. Я… их найдут. Уверен.

Белявский похлопал моего отца по плечу так, словно это был его родной отец и лишь теперь позволил нам с мамой приблизиться к Волкову. Пока мы разговаривали с папой, потом с врачами. Константин куда-то пропадал, позже мы нашли его дремлющим на креслах в коридоре.

— Константин, мне кажется, у вас температура, — мамочка у меня сама как рентген, мгновенно по человеку определяет, здоров тот или нет. Все-таки столько лет стажа в медицине. — Нет, не кажется, я даже уверена, — ей было достаточно заглянуть в глаза Белявского. А он же, моментально от материнской заботы превратился из огромного и избалованного кота, в маленького котенка, послушно подставив ей свой твердокаменный лоб. — Вам бы в постель, горячий чай и таблетку. И как минимум день покоя. А лучше два. У вас есть, кому о вас позаботиться? — опрометчиво спросила моя мамочка, и этот хитрюга моментально перевел свои жалобные глазищи на меня:

— Катенька?

— Мамочка, давай Костю заберем домой и будем лечить? — Лилька тут как тут. Нет, он что котенок, чтобы его забирать?!

— Заберем! — решительно вклинился Сашка. — У нас в гостиной диван свободный.

— Доча, ты просто обязана, нельзя же Константина бросать на произвол судьбы?! Я бы забрала к себе, но у меня как-то неудобно будет… А у вас квартира большая.

И что мне со всеми ими делать? Ну, неужели они не понимают, что это все временно? Сами же потом плеваться будут.

— Катенька, я обещаю вести себя хорошо, — улыбнулся подхалим, и от этого «хорошо» меня мгновенно прошиб холодный пот.

Ага. Знаю я уже, это его хорошо. Почему-то в голове взорвался яркой картинкой тот момент, когда его огромная голова опустилась между моих ног, а руки в то же время жадно сжали мои же ягодицы…

— Обещаю… — повторил паршивец, и только, наверное, я одна заметила чуть проскользнувшую в его взгляде чертовщинку.

Походу, у меня на лице все написано. Все! О чем я так позорно подумала в этот момент.

— Мам!

— Ладно, хорошо, поехали к нам, — ответила и быстро отвернулась, лишь бы никто не заметил того, насколько сильно я смутилась.

И что вы думаете? Стоило мне только дрогнуть перед их совместным напором, как наш «больной» мгновенно повеселел! Ага, какая температура должна быть, чтобы свалить с ног этого громилу?!! Он, мало того, что, чуть не сияя отвез мою маму домой, так еще и нас. Не удивилась бы, если бы в мою квартиру поспешил первым! Нет, подумать только!

— Дочь. Значит так, — это мама мне высказывала, когда Белявский отвозил ее домой. — Сделаешь горячий чай с лимоном и медом. Сахар не клади. Можно ноги попарить — тоже хорошо. Лекарства — знаешь какие, только дозировку не такую, как детям. Константин — мужчина взрослый, большой…

Видели бы вы его!!! Не успели вернуться, дети «Костю» в четыре руки подвели к дивану, усадили, и начали командовать мной, что и как с ним надо делать. Тоже мне, нашли о ком заботиться. Может, им действительно лучше котенка завести? Дешевле… А если убежит, наплевав на нашу любовь — с легкостью заведем нового.