Мелинда Метц - Тайная жизнь Мака

Мак вытянулся на подушке Диоджи. От нее смердело придурком. Его собственная подушка была куда удобнее, да и пахло от нее намного приятнее. Но было так забавно заставить Диоджи уступить ему. Все, что для этого потребовалось, — в упор уставиться на пса. Диоджи попытался было не отводить взгляда. Напрасно. В играх в гляделки Мак еще никогда не проигрывал. А вот Диоджи отвел взгляд почти сразу же и нехотя побрел прочь.

Мак спросил себя, а не устроить ли ему еще какую-нибудь игру с собакой, но потом решил, что Диоджи слишком глуп и скучен, чтобы стать ему достойным соперником. Откинуть защелку оказалось совсем нетрудно, после чего Мак по стволу дерева спустился во двор. Здесь он заколебался, распушив усы. Какой-то отвратительный запах не давал ему собрать из воздуха информацию, к чему он привык. Шерстка у него на спине встала дыбом. Это был запах мертвечины, но не только. К трупной вони примешивался сладковатый аромат гниения еще живой ткани. Да и запах смерти был еще слишком свежим и недавним.

Впрочем, каким бы ни был его источник, Мак понимал, что поделать здесь он ничего не сможет. Но вонь шла с того направления, где жил Человек-с-сардинками. У того не было навыков и умений, которыми обладал Мак, и он решил посмотреть, как у него дела.

Мак вприпрыжку отправился в путь. Подойдя поближе, он смог уловить запах Человека-с-сардинками. В нем не было страха. То есть спасать его не требовалось. Но, быть может, ему придется по нраву новый подарок. Тот, что Мак принес ему в прошлый раз, он едва удостоил взгляда.

Мак остановился у дома, расположенного по соседству с жилищем Человека-с-сардинками. Изнутри до него донесся шум льющейся воды. Под душем стоял какой-то человек. Ох уж эти люди, когда же они поймут, что язык им дан для того, чтобы поддерживать чистоту собственного тела?

Через прореху, проделанную им в прошлый раз, Мак проскользнул внутрь. Здесь, в доме, неприятный запах ощущался не так остро, но по-прежнему забивал ноздри, пока кот осторожно обшаривал дом, выискивая что-нибудь этакое… Вот только что именно?

Заметив на буфете нечто мягкое и пушистое, он вспрыгнул туда. Мягкие и пушистые штуки ему нравились. Его игрушечная мышка была именно такой. Эта штука выглядела поменьше, но на ощупь очень походила на его игрушку. Он легонько стукнул ее лапой, и та слетела с буфета на пол. Отлично.

Мак ухватил мягкую и пушистую штуку зубами и принес ее в дом Человека-с-сардинками. Внутри не было заметно никакого движения. Доносились лишь звуки, которые издают во время сна люди. И некоторые собаки, подобно Диоджи. Мак решил воспользоваться входом через дымовую трубу, чтобы не разбудить своего друга. Он оставил мягкую и пушистую штуку рядом с кофеваркой. Джейми всегда направлялась прямиком к ней — после того как покормит его.

Довольный собой, Мак отправился домой. Он надеялся, что Диоджи решил-таки вернуть свою подушку. Будет забавно заставить его вновь отдать ее.

На следующее утро Нейт вошел в столовую клуба сразу же после того, как она открылась на завтрак. В течение следующих нескольких часов он останавливался у каждого столика, чтобы уведомить постояльцев о сложившейся ситуации.

— Вот какие пироги, — сказал он, подойдя к Пегги и ее друзьям. Элиза сидела рядом с Арчи, а стул, который обыкновенно занимал Гиб, вновь пустовал. — Библиотека и ТВ-комната отдыха, скорее всего, будут закрыты весь день.

— Мы уже слышали. И унюхали. Но зато меня посетило вдохновение. — Рич прочистил горло и начал читать из блокнота: — Был «Гарденз» прекрасным местечком, / пахло сладко ванилью из печки, / а теперь засмердело — / все спились, между делом / замышляя однажды поджечь его. — Он захлопнул блокнот. — Требует доработки.

— Очень недурно, — заметил Нейт. — Сегодня утром Боб установил несколько промышленных вентиляторов, а техник из «Сентсейшенз», той компании, чье оборудование прокачивает ароматические масла по воздуховодам, проверяет систему на наличие дефектов.

— У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, что стало причиной появления этого запаха? — осведомилась Элиза, и между бровей у нее залегла крохотная складочка. — Я боюсь, как бы это не оказался какой-нибудь токсин.

Арчи похлопал ее по руке.

— Не волнуйся, медовая булочка. Учуяв запах, я не заходил ни в одну из этих комнат.

— Медовая булочка? — Джанет выразительно приподняла брови. — Вот, значит, как вы называете свою внучку? — Нейт и сам задавал себе этот вопрос.

— Не медовая булочка, а милочка, — поправила ее Элиза.

— Упс. Должно быть, я не расслышала, — улыбнулась Арчи Джанет. — Это так мило с вашей стороны.

— Мы еще не смогли обнаружить источник запаха. Но, как только нам это удастся, я непременно сообщу об этом, — сказал Нейт, обращаясь к Элизе. — А пока, в качестве временной библиотеки и комнаты отдыха с телевизором, мы намерены использовать пустующее бунгало рядом с домом Герти.

— Я вот думаю, а не будет ли лучше вместо упоминания о питье использовать строку «волосы в носу встали дыбом», — пробормотал Рич, грызя карандаш.

— Ситуация не располагает к шуткам, — оборвала его Регина.

— Там были такие прекрасные книги, — вздохнула Пегги. Она состояла во всех кружках любителей чтения, которые только существовали в «Гарденз». — Не думаю, что будет так уж легко избавить их от неприятного запаха.

— Я как раз работаю над тем, чтобы найти место, где их могли бы фумигировать, — заверил ее Нейт. Нет, правда, он действительно собирался заняться этим делом. — А пока Амелия намерена посетить букинистический магазин, чтобы найти нам замену.

— Я не шутил, — заявил Рич Регине. — Я просто комментировал сложившееся положение посредством своего искусства.

— Искусство. Не кажется ли вам, что это чрезмерно лестное определение? — поинтересовалась Регина. — Это то же самое, что назвать спортивный костюм подходящим нарядом для взрослого мужчины. — Она пригладила свои коротко подстриженные светлые волосы. Не то чтобы они в этом нуждались. Нейт подумал, что еще ни разу не видел Регину с растрепанными волосами или одетую во что-либо, что не было бы пошито искусным портным и не отличалось бы изысканным вкусом.

— Мне нравится цвет. Мне нравится экспансивность, — возразил Рич и вытянул ногу, любуясь сине-зеленой полосой, протянувшейся вдоль шва его ярко-желтых тренировочных штанов. — Полагаю, что именно такой наряд предпочел бы сам Пикассо.

— От Пикассо у меня болит голова, — заявила в ответ Регина. — Если бы мне пришлось выбирать наряд, созданный каким-либо художником, я бы предпочла Моне.

— Как ску-у-учно, — парировал Рич. — Но это было бы несомненным шагом вперед по сравнению с тем бежевым на бежевом, что вы носите постоянно.