Сьюзен Стивенс - Этой ночью можно все [litres]

– Ты не представляешь, как долго я этого ждала, – призналась она.

– С тех пор, как увидела меня в кафе?

Она рассмеялась:

– Пожалуй. – Он судорожно вдохнул, когда она смело провела рукой по его телу. – Тебе нравится, – выдохнула она, ее зрачки стали огромными и черными от волнения. – Ты не против того, что я взяла инициативу в свои руки?

– Но ненадолго, – предупредил он.

Люси пожала плечами и на мгновение показалась ему неуверенной. Он любил секс и не пытался остановить ее, пока она поглаживала его тело, а потом запустила пальцы в его трусы-боксеры.

– Ты мне доверяешь? – спросила она.

– Доверие надо заслужить, – ответил он.

Еще в юности Тадж понял, что самые правдоподобные лжецы скрываются за приятной внешностью. Но Люси удалось стереть из его памяти воспоминания о немолодой женщине, которая слишком легко убедила доверчивого юного принца в том, что судьба хочет, чтобы они были вместе. Деньги Таджа помогли ей построить свой бизнес с нуля. Драгоценности, которые она украла из дворца эмира, должны были стать экспонатами важной выставки, как она заявила в суде после того, как сбежала от Таджа посреди ночи. Его сердце окаменело, когда стала очевидна двуличность этой женщины, и он сосредоточился только на Калале, поклявшись, что никто и никогда больше его не обманет. Поэтому его доверие следовало заслужить. Но сегодня вечером он решил рискнуть.

– Когда отдаешься наслаждению, не остается никаких препятствий, – сказал он Люси, как только она раздела его.

Упершись руками ему в грудь, Люси дала понять, что будет контролировать ситуацию. Еще ни разу она не чувствовала себя такой взволнованной и страстной. Неудивительно, ведь перед ней стоит обнаженный и великолепный мужчина с бронзовой кожей. Она влюбилась бы в него, даже если бы он не был эмиром Калалы.

– Теперь моя очередь, – сказал он и ловко снял с нее бюстгальтер.

Люси задрожала от восторга. Уткнувшись лицом в его теплую грудь, она слушала устойчивое биение его сердца. Тадж растянулся рядом с ней на кровати. Он оказался намного мощнее, чем она себе представляла. Рядом с ним она чувствовала себя тонкой веточкой. И желала отдаться ему, но Тадж не спешил утолять ее желание. Он принялся массировать и целовать ее ноги. Повернув ее лицом вниз, он стал покрывать поцелуями ложбинки у нее под коленями. Люси задыхалась от нахлынувших ощущений, не подозревая, что она такая чувствительная.

На ней остались только тонкие кружевные трусики. Корчась от ласк Таджа, она жаждала освобождения. Он поглаживал ее по спине, словно укрощая как резвого пони.

– Ты такая отзывчивая, – с довольным видом произнес он.

Она вскрикнула от волнения, когда Тадж стал ласкать ее бедра.

– Ляг на спину, – приказал он, и она поспешила подчиниться. Положив ее ноги себе на плечи, Тадж стал ритмично ласкать ее руками и языком, слушая, как она постанывает.

Подняв голову, он увидел, что Люси улыбается.

– Что тебя насмешило? – Он лукаво улыбнулся.

– Одна из моих фантазий, – призналась она.

– Забудь о фантазиях, – посоветовал он. – Реальность намного приятнее. Тебе будет хорошо, – пообещал он и стал снова ее целовать.

Она снова и снова умоляла его поторопиться. Но Тадж сдерживался. Он несколько раз довел Люси до вершины блаженства, добродушно упрекая ее в нетерпеливости. Наконец он обхватил рукой запястья Люси и поднял их у нее над головой. Он медленно и глубоко вошел в нее, желая, чтобы она наслаждалась каждым мгновением их близости. Заниматься любовью с Люси было так же естественно, как дышать. Она наконец упала в изнеможении на подушки, и он довольно улыбнулся.

– Ты никогда не устаешь? – спросила она, когда он снова начал ее ласкать. Свернувшись на простынях калачиком как довольная кошечка, она заставила его окаменевшее сердце желать невозможного.

Спустя долгое время он понял, что во время близости говорил с Люси на своем родном языке. Он шептал ей такие нежности, каких не слышала от него ни одна женщина. Он не знал, какое будущее ждет их обоих, но теперь Люси – часть его жизни.

Люси проснулась, когда в Золотую каюту проникли лучи рассветного солнца. Тадж лежал на кровати. Она всю ночь проспала в его объятиях.

Услышав шум на палубе, она сразу насторожилась. Испугавшись того, что «Сапфир» отчалил от пристани, она выскользнула из постели, стараясь не будить Таджа, и подошла к окну. Ее сердце сжалось, когда подтвердились ее худшие опасения. «Сапфир» готовился к отплытию. Она принялась собирать с пола свою одежду, зная, что у нее осталось всего пара минут. Прошлая ночь была прекрасным сном, но теперь пора просыпаться. У нее и Таджа разные цели в жизни, и она не принадлежит к его миру. Подойдя на цыпочках к кровати, она задумчиво посмотрела на него. С трудом отведя взгляд от единственного мужчины, в которого она могла влюбиться, Люси оставила с ним свое сердце и поспешила из каюты.

Она рассудительно решила, что Тадж все равно избавится от нее, как только она ему надоест. «Сапфир» отчаливает от пристани, и жизнь эмира Калалы возвращается в прежнее русло. А вот у Люси нет такой привилегии, как время на отдых.

Повернувшись на крики моряков, тянущих канаты с берега на яхту, она подумала, что их резкие голоса – смертельный приговор мечтам, которым она по глупости позволила поселиться в своей душе.

Три месяца спустя

Ноги Люси приросли к кафельному полу ресторана в Кинг-Док, где она подрабатывала.

Перед ней стоял Тадж. Она думала, что уже ничего в жизни так ее не удивит.

Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Всего час назад ей позвонила мать. Она паниковала и говорила Люси, что ее отчим внезапно получил условно-досрочное освобождение. Его скоро выпустят из тюрьмы, а это означает, что они обе в опасности. Люси стало тошно, потому что отныне ей придется волноваться не только за себя, но и за своего ребенка.

– Уезжай отсюда, – умоляла ее мать. – Только так ты мне поможешь. Тебе надо уехать из страны, потому что, если твой отчим разыщет тебя, он отомстит мне через тебя. Наши жизни в опасности, Люси. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что ты в безопасности и он до тебя не доберется. – Мать не преувеличивала. Люси по опыту знала, насколько опасен и безжалостен ее отчим.

Выдержав пристальный взгляд Таджа, она отмахнулась от желания обо всем ему рассказать. Она знала, что у нее все написано на лице. Тадж всегда легко угадывал ее настроение, и ей не удастся долго скрывать от него ребенка. Она с радостью предвкушала рождение малыша через несколько месяцев. Но она не знала, как ей относиться к тому, что ребенок свяжет ее и Таджа на всю жизнь, хотят они этого или нет.

– Вот мы и встретились, – произнес эмир из Калалы, на его ослепительно красивом лице не было эмоций.