Яна Егорова - Засранец [СИ litres]

Вот и сейчас не ответил, когда вернулся, а сразу направился к мангалу, составить компанию своему старому деду и отцу.

Дело еще осложнялось и тем, что сегодня днем Лазарева констатировала еще одну неожиданную соперницу, материализовавшуюся из ниоткуда гречанку. Дурочка так откровенно смехотворно одевалась. Холод на дворе, а эта пришла в ярком платье, сверкая своим декольте. Совсем у бедолаги со вкусом плохо. Да еще и на шпильках по траве гуляет, постоянно проваливаясь на мягкой поверхности. Лика даже мысленно ставки на нее делала, как долго красотка продержится на этой вечеринке. Здесь ей не Греция, холодает с каждой следующей минутой.

А собой Лазарева была довольна. Она как знала, оделась более подобающе событию. Толстые черные колготки, короткая кожаная юбка и теплая куртка. Вот так. И высокие замшевые ботфорты на плоской подошве. Более того, пока гречанка, Дамарис, кажется, размахивала своим десятым размером… сердца, Лика успела подружиться с матерью Ярцева. Ибо главное правило в завоевании мужчины – путь к нему лежит не через желудок, а через свекровь. Пусть пока и будущую. Так, по крайней мере, Ростик утверждает.

– Вам не холодно, Галина? – моментально переключилась столичная звезда на мать Ярцева.

– Нет, Ликочка, что ты! Эти пледы очень теплые, ручная работа, между прочим. Мой, например, из собачьей шерсти. А вот этот, из овечьей.

– Да, действительно, прелесть какая! Люблю все натуральное, это же сейчас так модно, – притворно улыбнулась неудавшаяся невестка.

– Не только модно, но и полезно. Да ты присаживайся, присаживайся, поболтаем. И Юджин к нам присоединится. Да, сын?

Ярцев повернулся к ним, но тут же хмуро ответил:

– Простите, я занят жаркой. Вам придется побеседовать без меня.

– Мужчины обожают возиться с мясом, древние инстинкты завоевателей и добытчиков, – Лазарева одарила возможную свекровь отработанной лучезарной улыбкой.

Ладно, Ярцев. Пока ты ускользнул. Но момент настанет. Рано или поздно, ты останешься один, и тогда придет время, взять быка за рога. Терпение побеждает любые трудности. Любые!

Я могла, конечно, могла найти ее в сети. Но не стала. Это отличная возможность, вырваться хоть на пять минут из-под ее зоркого надзора.

– Хочу, чтобы ты почитала мне на сон грядущий мою любимую книгу, – сказала бабушка после ужина. – Найди у Аскольда в библиотеке «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте и принеси сюда. И постарайся уложиться в пять минут.

Выходя из ее спальни, я планировала хоть немного погулять. Сослаться потом на то, что не сразу нашла, может быть даже заглянуть в свою комнату. Но вернулась я к ней гораздо раньше. По той простой причине, что в миллионный раз убедилась, какой же мой двоюродный брат на самом деле последний засранец!

День совсем не был легким, события закрутились настолько неожиданным вихрем, что уже казалось, эти сутки стали бесконечными. Меня постоянно бросало то в отвержение моих чувств к нему, то в принятие. Только он уходил, исчезал из моего поля зрения и уже решала, что не стоит оно того. И в этот момент он снова появлялся. Постоянный, надежный. Мой.

Сейчас я уже не знаю, что и думать, но бреду по полутемному коридору к старой дедовской библиотеке и трепетно зажимаю в руке ту самую крохотную розочку, что он оставил мне.

– … когда она уснет, я тебя украду…

Эти слова, сказанные еле слышным полушепотом, заставляли сходить с ума маленькую Вермишельку. Да, именно такой я себя сейчас и чувствовала. Как будто кто-то отмотал время вспять и мне снова тринадцать. Как будто не было той долгой разлуки и всех тех моих переживаний, долгими, бесконечно одинокими вечерами, когда я думала о нем.

Я шла по коридору совсем бесшумно, будто бы боясь спугнуть свое счастье. Но, как бы тихо я не шла, все равно оно заметило меня и позорно сбежало. В тот самый момент… в тот самый момент, когда я подошла к двери библиотеки и заметила, что дверь не заперта, а немного приоткрыта. Ровно настолько, чтобы я смогла увидеть силуэты двоих. Мужчины и женщины. В помещении было темно. Эти двое страстно целовались и…

– Давай же, возьми меня на этом столе! Прямо сейчас! Здесь… – стонала женщина хрипло, и я узнала этот голос.

Лика. Лика Лазарева. Но от следующих ее слов, кажется… Кажется я умерла.

– О, Юджин…

Бывает такое состояние, когда ты вдруг можешь переместиться из одного места в другое и совсем не помнить, как преодолел путь туда. Перемещение состоялось, время прошло. Ты помнишь себя там, ты видишь себя здесь. Но между тем и этим – ты не помнишь ничего.

Так вот. Оказавшись в бабушкиной комнате и со своим телефоном в руках, я не помнила где была и как сюда пришла, после того… как только что стояла у двери в библиотеку.

– Нашла? – проворчала бабушка, увидев меня на пороге.

– Нет, прости. Там… там лампочка перегорела. Я… я найду на телефоне…

– Что? Бог ты мой! Даже это тебе доверить нельзя! Не нашла она! Насколько я знаю, в ваших этих гаджетах есть фонарик, что не могла включить? – Тамара Юлиановна смерила меня своим строгим взглядом и, не знаю, что она там увидела, но вдруг снисходительно сказала:

– Ладно, возьми плед в шкафу и устраивайся на кресле. Будешь читать со своего проклятого телефона, пока я не усну. Давай же, начинай. И смотри мне, не смей никуда уходить! Знаю я, что там тебе твой братец нашептывал, не обманете меня.

Доставая плед, усмехнулась мысленно. Не вздумать обманывать. Да я теперь не то, что с ним никуда не пойду…

– И вообще, – будто бы прочитав мои мысли, впервые в жизни, моя надзирательница сказала то, что в эту секунду я больше всего хотела услышать. – Завтра едем домой! У меня там куча дел накопилась. Да и тебя работа ждет. И не смей это отрицать! Поедешь со мной, негодница!

– Поеду, поеду, – плед выпал из моих рук, потому что они нещадно тряслись. – Бабушка, хоть сейчас, только, пожалуйста, не передумай, – слезы закрыли мои глаза, и я практически упала в свое кресло, спрятав при этом лицо в своих ладонях.

– Что это еще за истерики? – послышалось возмущенное откуда-то со стороны. – Что, и тебя дед все-таки довел? Ну, ладно, ладно, не реви. Если будешь хорошо себя вести и прямо сейчас утрешь слезы – завтра едем домой. Все. Все, я сказала! Мишель!

– С-сп-спасибо, – утерев рукавом слезы и шмыгнув, я подобрала плед, укрыла им ноги и нашла на телефоне необходимую книжку, бумажный экземпляр которой так и остался стоять нетронутым в той самой, ненавистной мне теперь, библиотеке деда.

Я читала на автомате, а сама думала о том, что бабушка такой стала неспроста. Когда-то давно… у них с Аскольдом случился конфликт. И до сих пор никто не знает, что там на самом деле произошло. То ли он ей изменил, то ли она ему. Но теперь, мне почему-то кажется, что изменил ей дед. Похоже, это нормально. По нашей женской линии. Не зря он за ней бегает, а она его простить не может. Не может. Не может…