Яна Егорова - Засранец [СИ litres]

– Я не хотела об этом никому говорить! Никому! Потому что, это никому не нужно! Юджин мой сын! Но раз уж вы ставите вопрос под таким углом и весь мир судачит о вашей запретной связи, вы не оставляете мне выхода! И выбора! Так вот. Я звоню, чтобы признаться, тебе, Мишель. И завтра я обнародую эти документы в прессе. Юджин не наш с Вольдемаром родной сын. У нас не может быть детей, так уж получилось. Вольдемар прекрасный человек, он прощает мне все, и даже мое бесплодие. Мы усыновили Юджина. Это… это было очень давно. Я тогда уехала в деревню, подальше ото всех и оформила усыновление. А остальным мы сообщили, что я родила там, у знахарки, которая излечила меня от бесплодия. И это долгая история, которую я не собираюсь никому рассказывать в подробностях. Потому что он – мой сын и больше ничей! И будь любезна, раз я сделала для тебя такое одолжение, позаботься о том, чтобы он не вздумал искать своих биологических родителей. Я этого не переживу. Он мой сын! Поняла?!

– Поняла, тетя Галя.

– Вот. И все. Я заявлю об этом официально, пусть они уже все замолчат, и внутри нашей семьи мы это тоже обсуждать не будем! Вольдемар который день на таблетках. А про себя я вообще молчу!

– Хорошо, тетя Галя.

На самом деле, мы с Юджином уже давно все решили. Я сделала свой выбор. Он объяснил, и я поняла. А то, что сказала его мама – эта информация уже, по сути, ни на что не повлияла. Мы спим в его комнате. У меня на пальце кольцо. И нам, откровенно говоря, плевать на все, что там творится вокруг нас.

Потому что, мы уже поженились. В тайне ото всех. Никто об этом еще не знает. Только мы. И мы оба счастливы. И пока мы не решили, будем ли встречаться с кем-то из родни. Только с Аскольдом – утром мы выезжаем к нему в усадьбу. И берем с собой Полю и Асю. Девчонки ради этой поездки даже выпросили у моего бывшего начальства выходные.

Это не конец истории. Для нас это большое начало того, что мы так долго ждали. Эта осень стала для нас обоих с Юджином судьбоносной. И наш медовый месяц мы тоже провели в усадьбе. Когда там из родни был только Аскольд. Он сам выгнал всех и никому не сообщил о нашем приезде. И каждый вечер, в его саду, мы зажигали фонари и подолгу беседовали ни о чем, наслаждаясь желтым весенним листопадом. Юджину очень нравится закутывать меня в плед и поить чаем. А еще кормить. И я уже боюсь, что такими темпами растолстею еще до того, как у меня появится живот. Ведь на первом месяце он еще не должен быть заметен?

Дед рассказал, что когда мы спешно уехали, тем же утром, Лазарева устроила скандал. Оказывается, у нее в библиотеке была встреча с горячим греком, на которого целилась моя мама. Мы до сих пор не знаем, почему она называла его Юджином, но в том, что это был он – сомнений не осталось. Потому что Лика застала в постели Дамарис с Андреасом! А вот они оказались настоящими братом и сестрой и у всех под носом, как теперь выяснилось, крутили роман друг с другом и с другими. В результате, они уехали первыми.

Дед пожалел мою маму и подарил ей поездку на полгода в Украину, подальше от Европы и от Греции. Там тоже есть горы и источники, прекрасный санаторий. Мама от расстройства, не раздумывая согласилась и отбыла.

Родители Юджина уехали следом – они не могли оторваться от сообщений в новостях о нас и все пили таблетки.

Олег… Олег отправился обратно в город. Он предпочел не комментировать весь этот цирк. Он тоже прочитал о нас с Юджином. И совсем ничего не сказал. Но обещал не бросать идею о практике в Шереметьевке, как-никак, здесь его родители. Вот с ним, как раз, не очень красиво получилось. И Юджин с Аскольдом приняли решение подарить Олегу небольшую клинику для его практики. А также хороший служебный автомобиль. Животным в селе тоже нужна профессиональная помощь.

Не смотря ни на что, Юджин позаботился и о Лике. Сделал ей протекцию, и она получила равносильный контракт тому, который потеряла. Многими месяцами позже, она призналась, что назвала Андреаса именем Юджина случайно, была очень зла на него, а грек все равно не очень ориентируется в русском. Да и не слышал он ее тогда.

Я хотела сделать операцию. Мне казалось, если Юджин заговорил об этом, то его мой шрам как минимум отпугивает. Но, узнав причину, он отговорил меня.

– Маша, у тебя самые красивые ножки во вселенной. Я предлагал тебе сделать операцию, ради тебя самой. Я не хочу, чтобы тебя что-то расстраивало. Когда эта беда с тобой приключилась, я дико переживал за твою жизнь и твое здоровье. Альберт… скотина, каких поискать. И я его нашел. Потом. Но, не будем об этом. Просто пойми, если ты будешь готова носить платья, гулять по нашему с тобой дому с голыми ножками, а желательно… вообще, то… Я категорически против, менять тебя.

И, я отказалась от операции. Еще и потому, что очень часто получала тысячи и тысячи поцелуев именно на эту ногу. Со временем, Юджину удалось меня переубедить, и я стала носить платья.

А что касается бабушки. Она теперь звонит деду. И пишет. Но он не отвечает на ее звонки. Он занялся ремонтом. У него какая-то бредовая идея, сделать из усадьбы детский сад. Ведь сразу после первых родов, я забеременела во второй раз…