Лорен Блэйкли - Сексуальный папочка [ЛП]

Несколько недель назад я сказала Хейден, что если лечь спать с косичками, то утром ты проснешься с волнистыми волосами. Ей нравятся мои кудри и волнистые локоны, поэтому она просто умоляла его заплести ей волосы в косу. Хотя я была бы рада сказать, что научила его этому, но он уже знал все основы. Но когда Хейден следующей ночью попросила его заплести ей французскую косу, он повернулся ко мне, беспомощно пожимая плечами.

— Есть ли шанс, что ты покажешь мне, как заплести волосы моей дочери во французскую косу?

Он улыбался этой сладкой кривоватой улыбкой и смотрел полным надежды взглядом, что устоять было просто невозможно.

— И почему я думала, что ты никогда не спросишь? — Я показала ему, как заплести французскую косу, и, хорошо, ладно, может быть, в этот момент он был немного похож на отца из ситкома. Он не мог справиться с этим, как бы ни старался. Волосы Хейден были спутаны, мне пришлось прийти к нему на помощь и все исправить.

Итак, есть одна вещь, в которой он совсем плох. Никто не идеален.

Хейден доедает свое последнее вымышленное печенье и сжимает мою руку.

— Эбби, мы можем пойти сегодня в парк и поиграть в футбол?

— Конечно, — говорю я, когда мы встаем из-за стола и убираем все ее чайные принадлежности.

Саймон жестом указывает на свою рубашку и брюки, почти что извиняясь.

— Мне нужно идти. Встречи и все такое.

У него необычный рабочий день, но это нам даже на руку. Раз уж он часто опаздывает на ужины, то обычно он рядом с Хейден по утрам, чтобы отвезти ее в школу или на занятия. Сейчас же на дворе лето, и свое утро они проводят вместе, и я большинство дней прихожу не раньше двенадцати. Это хорошо и для меня тоже, потому что так у меня появляется время для репетиторства и преподавания по утрам.

После быстрых объятий с Хейден он прощается и уходит, закрывая за собой дверь.

Я глубоко вздыхаю от облегчения, когда он уходит. Я думала, что сегодня между нами возникнет неловкость, учитывая волнение и бабочек в груди, когда я приехала. Но, по-видимому, вчерашняя ночь была просто вспышкой, одним из тех моментов, когда есть напряжение и связь, но из этого так ничего и не выходит. Меня это устраивает. Между нами, возможно, и проскальзывают искры, но это не значит, что огонь обязательно вспыхнет.

Я провожу день с Хейден: пинаю футбольный мяч в парке, бегаю за ней вокруг детской площадки. Затем мы катаемся на карусели, и, наконец, останавливаемся у грузовичка с едой, покупаем хумус, питы и бутилированную воду на обед и, расслабляясь на скамейке в парке, болтаем об облаках, небе и деревьях.

Когда мы возвращаемся домой ранним вечером, я готовлю для нее ванну, а затем обязательно чищу свои зубы. После еды полезно чистить зубы, не так ли? Особенно если на обед был хумус. Я делаю это потому, что хочу, чтобы, когда ее папа придет домой через несколько минут, мое дыхание было свежим.

Даже если этот трепет в груди, когда я слышу, как отпирается дверь, может меня выдать.

Саймон

Хейден засыпает за считанные секунды. У нее особый талант — уснуть сразу же, как только она ложится под одеяло. Время на часах чуть больше восьми вечера, и я должен отпустить Эбби домой, но я хочу украсть у нее несколько минут, чтобы узнать, как прошел их день. Один из моих любимых моментов работы с ней — слушать ее рассказ о том, чем они занимались весь день, о том, что они сделали, чему научилась Хейден и чем она наслаждалась, от новых испанских слов и до того, что ей понравилось, а что нет.

Но когда я направляюсь в гостиную, где Эбби собирает свою сумку, мой телефон звонит. Я смотрю на экран. Звонит бизнес-менеджер Габриэля, Эдуардо. Я отвечаю, подняв палец, чтобы дать знать Эбби, что скоро вернусь, и что хочу с ней поболтать.

Она садится на диван и включает свой iPad. По телефону на одном дыхании я рассказываю обо всех деталях, интересующих Эдуардо, и краем глаза замечаю, что Эбби переключается на «ИглКам». Ее лицо озаряется, когда она смотрит на снимок, сделанный чуть раньше, где мама-орел наблюдает за тем, как орлята пытаются устоять на своих шатких пушистых лапках. Я встаю за диваном и наклоняюсь ближе, наблюдая, как птенцы учатся быть большими птицами.

Орлята покрыты пушком серых перьев. Их окрас станет традиционным, с коричневым телом и белой головой, только когда им исполнится четыре года — я узнал это из исследований, которые проводил. Но их когти уже огромны. Это забавное зрелище — хищная птица, словно щенок с огромными лапами. Я имитирую собачий лай, и Эбби смеется.

Затем Эдуардо задает мне вопрос, наполовину по-английски, наполовину по-французски. Мои знания французского достаточно скудны и могут поставить меня в трудное положение, поэтому я увиливаю от ответа и предлагаю решить все вопросы завтра.

Эбби резко поднимает голову и смотрит на меня, раскрыв рот.

— Что? — шепчу я.

Она моргает, качает головой и шепчет в ответ:

— Ты только что спросил, не хочет ли он поплавать голышом этим летом.

Вот черт.

— Прошу прощения, — извиняюсь я перед смеющимся Эдуардо.

— Все нормально. Но я предпочитаю плавать голым в компании женщин, — сухо говорит он.

— Я тоже, — добавляю я.

После нескольких минут неловкой беседы, так как ему, похоже, не нравится говорить по-английски, а я, очевидно, слишком ужасен в общении на французском, мы договариваемся завтра снова созвониться. Повесив трубку, я плюхаюсь на соседний диван напротив Эбби. Ее губы искривлены так, будто она ждет удобного момента, чтобы засмеяться.

Я широко развожу руки.

— Что? В большинстве случаев плавать голышом это весело.

Она запускает в меня диванной подушкой, и я ловлю ее одной рукой.

— Но не с тем, с кем ты ведешь бизнес, — смеется она.

— Ладно. Тут ты, возможно, права. — Я выпрямляюсь и провожу рукой по волосам. — Итак, значит, ты говоришь по-французски?

— Да.

Это меня удивляет, и в то же самое время нет.

— Я знал, что ты говоришь по-испански и по-немецки, наряду с китайским, и то, что ты учишь итальянский, но не знал, что ты говоришь еще и по-французски. Ты упоминала, что изучаешь его, — говорю я, так как на собеседовании мы говорили о ее владении языками.

Она пожимает плечами и улыбается, словно маленький эльф.

— Тогда я его только учила. Сейчас я его знаю.

У меня отвисает челюсть.

— Знаешь? Ты выучила его за семь месяцев?

Она кивает.

— У меня была хорошая база знаний со времен школы и колледжа. Я взяла несколько онлайн-уроков, попрактиковалась с приложением, и бум. Теперь я его знаю.

— Это все, что тебе потребовалось?

Эбби с гордостью кивает.

— Я схватываю все очень быстро.

— Со скоростью гепарда.

Она сияет.