Силвиу Абреу - Вавилонская башня. Примирение

— Селести считает, что на её совести и гибель Вилмы, — Марта понизила голос: — Они с Энрики уговаривают меня поговорить с Луизой, наверняка ей что-нибудь известно.

Как по мановению волшебной палочки отворилась дверь и на пороге кабинета Клары возникла Луиза. Клара повесила трубку и радушно усадила пожилую женщину в удобное кресло. Дину принёс кофе, и они не спеша попивали его, обмениваясь впечатлениями о жаркой погоде, о дайнере, который Луиза посетила впервые. Темы быстро иссякли. Луиза осторожно поставила чашечку на стол, поправила очки и, собравшись с духом, тихо спросила:

— Что вы думаете об Анжеле, дона Клара?

Этот простой вопрос привёл Клару в замешательство. Докладывать Луизе о том, как Анжела, используя её, Клару, выторговала у Клементину акции? Рассказывать, что её подозревают в убийстве Вилмы? О клевете на Клементину? Клара видела, с каким волнением ждала её ответа старая женщина, как она изменилась за последнее время, постарела. «Её мучают подозрения, что её замечательная дочка оказывается совсем не такой замечательной!» Клара поднялась с места и присела рядом с Луизой.

— Почему вы спрашиваете об этом, Луиза?

— Дарси, может, вы её знаете, подруга Селести, сказала мне, что Анжела всех шантажирует. — Луиза говорила с трудом, запинаясь на каждом слове. — Мне важно знать, правда ли это. Вам я доверяю, вы ведь с ней долго дружили и хорошо её знаете...

— Ни вы, ни я Анжелу не знали и, боюсь, не знаем и сейчас. Одно скажу вам: она действительно всех шантажирует, начиная с моего мужа.

— Но она сказала, что совершила сделку с Жозе Клементину!

— Она шантажировала Жозе Клементину! Я сочувствую тебе, Луиза. Я ведь тоже долго защищала Анжелу перед всеми, пока не столкнулась с её коварством сама. Временами мне кажется, что Анжела безумна! Она никого не уважает, всех стремится использовать в каких-то своих планах. Ей и в голову не приходит задуматься о том, какими способами она получит желаемое. Она жестокая и коварная, Луиза.

— Нет, Клара! Моя дочка не может быть такой. — Луиза тяжело поднялась и направилась к двери.

— Нет, она именно такая! И мы должны остановить её.

Клара задумалась. Она подошла к окну и долго смотрела, как Луиза медленно брела к автобусу, как останавливалась на каждом шагу, потом рылась в сумочке и что-то клала в рот. «Таблетки глотает» — догадалась Клара, вспомнив о больном сердце старой служанки. Она от души жалела Луизу, но ни сомнений, ни угрызений совести она больше не испытывала: Луиза должна знать истинное лицо Анжелы и помочь им разоблачить её. Но первый шаг должен сделать её Жозе.

Вечером, уложив спать Зекинью, Клара пришла в гостиную и села рядом с мужем перед телевизором.

Клементину вяло смотрел на бегающих по футбольному полю игроков, на ликующие трибуны.

Клара прижалась к его плечу и почувствовала, как он весь напряжён.

— Послушай, Жозе...

Он словно прочитал её мысли:

— Я больше не хочу с ней связываться! Даже слышать о ней не хочу.

— Ты должен отдать плёнку Александру. Эта плёнка — приговор для неё. — Голос Клары был мягок и вкрадчив. — Мы должны остановить её.

— У меня дурные предчувствия, Клара. — Клементину поднялся, выключил телевизор и пошёл в спальню, где, мирно посапывая, спал его обожаемый Зе.

Александр смотрел на приближающийся катер и крепче сжимал руку Сандры.

— Не бойся и доверься мне. Всё будет хорошо!

Её волосы развевались на ветру, глаза цвета шоколада сладко дурманили его. Она прижималась к нему с такой страстью, что у него от напряжения перед глазами плыли чёрные круги.

Катер сделал разворот и стал причаливать.

— Александр! Мне страшно. Не дай им захватить меня, пожалуйста! — молила она.

Он напрягся и разглядел фигуры, одетые в полицейскую форму.

Александр загородил собой Сандру и медленно стал пятиться назад.

Полицейские увидали их и кинулись к ним. Александр подхватил сумку, взял Сандру под руку и подтолкнул её к неприметной тропинке.

— Беги, Сандра, беги! — Он бесконечно целовал её лицо, шею, грудь.

Её близкое взволнованное лицо, которое он так любил целовать, её гибкое, податливое тело доставившее ему столько сладких минут наслаждения, - он ощущал себя самцом, бессильным против власти вожделённой самки. Воспоминания о Лусии, нежной, умной, с которой он чувствовал себя счастливейшим человеком на свете, отступали перед телом, запахом, прикосновением Сандры. Как он, оказывается, соскучился по ней!

— Ты меня прости за всё, — жарко и взволнованно шептала Сандра, — я до такой степени счастлива, что готова принять за это любое наказание! Всё твердила об отце, а теперь сама отправлюсь на этот же «курорт».

Он с трудом оторвал от себя её трепещущее тело и повторил приказ бежать. Но бежать было уже поздно. В два прыжка рослый капрал настиг её и крепко ухватил за маленькую руку.

— Не усугубляйте ваше положение. Вы арестованы.

Через несколько часов они входили в здание полицейского участка. Первым, кого увидел Александр, была Лусия, бросившаяся к нему со слезами на глазах, Александр мягко отстранил её и прошёл вслед за Сандрой в кабинет комиссара.

Он прекрасно знал, что сейчас ему предстояло услышать, и всё-таки вздрогнул, как от удара, когда комиссар обратился к Сандринье:

— Дона Сандра да Силва Толедо, вы обвиняетесь в похищении человека. Положение ваше незавидное, советую найти хорошего адвоката.

Сандра тут же повернулась к нему:

— Ты — мой адвокат, защити меня!

Александр сделал несколько шагов вперёд, когда за спиной услышал гневный голос Лусии, обращённый к Сандре:

— Раньше надо было думать, а теперь получай по заслугам!

Александр ничего и никого не видел, кроме огромных глаз Сандры, переполненных страхом и мольбой. Он решительно встал перед комиссаром.

— Я хочу сделать заявление. Сандра меня не похищала.

— Но в своём заявлении сеньора Лусия утверждала, что двое ваших коллег видели, как вас усадили в машину двое неизвестных. После этого вашу машину нашли брошенной в Сантосе. И это, вы считаете, не похищение?

Александр не сводил глаз с просветлевшего лица Сандры.

— Похищения не было, я пошёл с ними по доброй воле. — Он повернулся и встретился глазами с Лусией.

Женщина бросилась из кабинета. Он догнал её уже на улице. Всю дорогу до дома он пытался объяснить ей, толковать, что не мог допустить, чтобы Сандра попала в тюрьму из-за своего глупого, безумного поступка.

— Она не причинила мне вреда! Я здесь, с тобой, живой и невредимый. Мы едем домой. — Он попытался дотронуться до неё.

Они отбросила его руку.

— Лусия, ну перестань дуться. Я собираюсь жить с тобой, а не с Сандрой. Мне просто стало жаль её.