Силвиу Абреу - Вавилонская башня. Примирение

Сезар ждал прихода Леды, но так и не дождался. Однако вечером следующего дня она позвонила ему перед самым окончанием работы и пригласила на ужин. Сезар не смог ей отказать. Он тешил себя мыслью, что им движет исключительно деловой интерес к этой женщине. Но внутренний голос противно нудил другое: «Тебя влечёт эта загадочная женщина...» И Сезар был не в силах заглушить этот гнусный предательский голосок.

Ужин затянулся. Сезар старательно напоминал Леде о совместном деле, но та, не спуская с него томного взгляда, жаловалась на одиночество, на жизненную скуку, которую ей помогут развеять пятьдесят миллионов долларов.

— Я хочу насыщенной жизни, Сезар! Я мечтаю о том дне, когда смогу осуществить любое своё желание, любой свой сон. Я ведь ненасытна, в хорошем смысле этого слова, я хочу всё, что может дать мне жизнь.

Он почувствовал, как призывно щемит сердце, как нарастает желание вкусить радости жизни вместе с этой страстной женщиной. Эта беззаботная вольная жизнь, где повинуешься только своим прихотливым желаниям -—Сезар уже не помнил её, но Леда Сампайя разбудила в нём это забытое ощущение.

— Всё возможно, Леда. Надо только договориться. Ты мне — одно, я тебе — другое.

Двусмысленность фразы нисколько не смутила Леду. Она медленно обвела его взглядом и тихо спросила:

— И что же ты хочешь от меня, Сезар?

— А ты не знаешь?

— А ты знаешь?

...Он пришёл домой за полночь. Осторожно, стараясь не задеть мебели, прошёл по гостиной и уже взялся за перила лестницы, ведущей в спальню, как неожиданно вспыхнувший свет люстры ослепил его.

— Марта?

Марта сидела на диване и внимательно смотрела на него.

— Ты очень долго ужинал с Ледой Сампайя. Надеюсь, не без результата.

— Всё нормально, Марта. Пойдём спать. Я валюсь с ног от усталости. Приму душ и - в кровать!

Но Марта не двинулась с места.

— Ну и как Леда Сампайя?

— Я же тебе говорил, вылитая Лейла...

Сезар прекрасно знал: эта поза со сложенными на груди руками, закушенная губа, немигающий взгляд — верные признаки крайнего раздражения Марты. Он спустился с лестницы и уселся рядом с женой.

— Ну что ты хочешь ещё знать? Она очень похожа на сестру. Вот представь себе Лейлу и будешь иметь полное представление о Леде.

— И больше ничего ты мне не хочешь сказать?

— А что ты хочешь от меня услышать? Я с ней знаком несколько дней.

Марта встала с дивана и теперь смотрела на Сезара снизу вверх:

— Замечательно. Ты только что с ней познакомился, вы вместе ужинали. Ты пришёл домой за полночь. Отлично. Я иду спать!

В словах Марты Сезар уловил скрытую угрозу. Эта её знаменитая интуиция, будь она неладна!

— Марта, ну что с тобой? — Он попытался обнять жену.

Марта сбросила его руки с плеч.

— Всё нормально. Я иду спать.

— Надеюсь, ты меня не ревнуешь?

— А что, — Марта резко обернулась и посмотрела ему прямо в глаза, — есть основания для ревности?

— Не говори ерунды. — Сезар обошёл Марту. — Я в душ.

Марта проводила мужа долгим взглядом. Ей не нужно было задавать ему вопросы, пытливо смотреть в глаза. Она догадалась о вероятном романе мужа с этой невесть откуда взявшейся девицей по сущим мелочам: тщательно выбранному галстуку, распакованной коробке нового одеколона, долгому рассматриванию себя в зеркале. Наконец, по незажженному свету, по крадущемуся шагу нашкодившего кота.

Марта прислушалась к себе: она не ощущала ничего, кроме брезгливости. Сезар так долго искал путь к их примирению, так старательно заслуживал её прощение, и, получив желаемое, снова бросился на поиски приключений. Марта почти не сомневалось, что Леда в отличие от Лусии всего лишь случайное приключение. По-настоящему Сезару никто не нужен, кроме семьи, детей, внуков и неё, Марты. Он ведь искренне привязан к ней и по-своему любит её.

А может, все её домыслы — плод некстати разыгравшейся ревности? Может, Сезар и вправду занят делами? Он должен, обязан использовать любой шанс, чтобы вернуть контроль над Торговым центром! Здравый смысл и дурные предчувствия боролись в ней, изгоняя напрочь душевное спокойствие. Нет, без снотворного ей не уснуть. Марта поднялась и пошла за водой на кухню. Там горел свет. Марта осторожно открыла дверь и увидела Луизу, сидящую за столом.

— Луиза! Почему ты не в кровати? Уже так поздно!

— Не спится...

Марта присела рядом. В голове пронеслись слова Александра: «Если нет прямого свидетеля убийства Вилмы, нет прямых доказательств причастности к этому Анжелы, нужно любым способом получить её признание...»

— Луиза, мне надо с тобой поговорить...

По лицу Луизы медленно текли слёзы. Марта растерялась и замолчала.

— Анжелу арестуют? Скажите мне, дона Марта!

Марта опустила глаза.

— Луиза, тебе надо быть сильной...

Луиза строго посмотрела на Марту из-под очков. Взгляд её старческих глаз был суров.

— Вы опять пришли уговаривать меня дать показания против моей девочки? Вы хотите, чтобы я помогла посадить её в тюрьму? Да я скорее умру, чем сделаю это! — Слёзы опять потекли по морщинистым щекам женщины.

Марта осталась к ним безучастна: жалостью только всё испортишь. Она села напротив Луизы и дождалась, когда та успокоится.

— Луиза, посмотри правде в глаза. Анжела поймана. Жозефа знает правду об убийстве дочери. Вчера Александр был с ней у комиссара, и она изменила своё заявление. Она обвиняет в убийстве Вилмы твою дочь. У Жозефы больше нет в этом сомнений.

— Нет! Я этому никогда не поверю. Анжела, какая бы она ни была, никогда не поднимет руку на человека. Верьте мне, дона Марта, ведь я её мать и знаю её, как никто другой не знает.

— А кольцо, Луиза? Ты забыла о кольце, которое нашла у Анжелы? И не надо мне говорить, что ты не знала, что это кольцо Вилмы! Зачем тогда ты стала его прятать?

— Я не хотела, чтобы о моей дочке плохо думали!

Марта вздрогнула: сколько раз она говорила себе то же самое о Гильерми, сколько раз покрывала его, спасала от тюрьмы и разборок! И что же она получила? Его гибель. Луиза не раз молчаливо укоряла её за такое попустительство, осуждала. Теперь она сама совершает ту же страшную ошибку.

— Луиза, ты помнишь Гильерми? — тихо спросила Марта. — Он ведь вырос на твоих руках. Милый, радостный, спокойный ребёнок. Ты помнишь его, Луиза? Кто бы мог предсказать, что у него внутри вырастет чудовище и погубит моего славного мальчика? Я часто задаю себе мучительный вопрос: почему я не приняла сразу решительных мер? Я выгораживала его, притворялась, что всё хорошо, — к чему привело моё потакание, ты знаешь. И вот я спрашиваю себя: достаточно ли я любила Гильерми? Всё ли для него сделала? Или я заботилась о собственном спокойствии: вдруг узнают, что мой сын-наркоман сидит в тюрьме за хранение наркотиков и оружия? Так вот, что я тебе скажу, Луиза: лучше тюрьма, чем смерть! — Марта вытерла слёзы и поднялась, не дожидаясь ответа Луизы. Она слишком хорошо знала свою горничную — возьмёт себе что-нибудь в голову, переубедить её бывает невозможно. Марта наполнила стакан водой, взяла таблетку аспирина и, не оглядываясь на окаменевшую Луизу, вышла из кухни.