Анна Мария Альварес - Семейные узы. Мудрость любви

– Нет, Педру, не надумала. Мы с тобой оба слишком независимы и никогда со своей независимостью не расстанемся. Почему ты не смог жить с Эленой, хоть и любил её? Почему не ужился с Силвией? Потому что больше всего дорожишь свободой. Ты должен знать, что в любой миг можешь поехать покупать лошадей и вернуться через неделю, или через год, или через два. Тебе нужна жена, которая будет ждать тебя без злобы и обиды, поддерживать хозяйство и встречать тебя улыбкой, когда бы ты ни пришёл.

– Но ты же именно такая, Синтия, ты же не умеешь повисать на шее! – с убеждением сказал Педру.

– Вот именно, что я совершенно такая же, как ты, Педру, и тоже люблю уходить на год или на два. Сейчас моя очередь уходить.

Педру только покрутил головой и ещё раз удивился тому, как изменилась Ирис.

Изменений за это время произошло много. Причём самых неожиданных. Ирис узнавала о них с большим изумлением, чувствуя себя так, словно вернулась с другой планеты. После того как она столько времени провела вдали от людей, ей хотелось вернуться к ним и вернуть расположение к себе. Совсем по-иному думала она теперь об Элене, Камиле, Алме, Мигеле. Она чувствовала, что все они совсем небезразличные для неё люди, и горевала, что каждому из них доставила немало неприятных минут. Она делала это по недомыслию, не видя того сложного узора, который всякий раз выплетает жизнь, стремясь предусмотреть в нём новые возможности для каждого. Теперь, когда Ирис до глубины прочувствовала, что такое болезнь, она поняла и Камилу, в другом свете увидела поступки Элены, и в её сердце вновь загорелась та любов-восхищение, любов-обожание, которую она испытывала к своей старшей сестре. «Кто бы был способен на такое самопожертвование?» – думала Ирис, теперь уже понимая, что прежде чем окончательно примириться с Эленой, ей нужно сначала примириться с Камилой.

Но Камилу теперь не так-то просто было застать дома. У неё появились свои дела, свои подопечные. Общаясь по Интернету с разными людьми, она вдруг поняла, как много на свете больных, несчастных, заброшенных. Ей, Камиле, не на что было пожаловаться – она всегда была окружена нежностью и любовью, а как они нужны тем, кто болен, уязвим, у кого обострены все чувства?..

Камила теперь ходила в детскую больницу и читала больным малышам книжки. Час в день, он давался ей непросто, требовал напряжения всех физических сил, но зато, сколько приносил радости и душевной бодрости. Она вспоминала блестящие радостные глаза малышей, их любовь и чувствовала себя счастливой.

– Знаешь, Эду, – говорила она мужу, – мне кажется, что, даже если я не смогу родить сама, я буду работать с детьми. Ведь я могу помогать тебе, правда? Буду работать сестрой в больнице, буду выхаживать малышей. Что ты на это скажешь?

– Я скажу, что это прекрасно, – отвечал Эду, с любовью глядя на одухотворённое тонкое лицо Камилы. Что бы с ней ни происходило – выпадали волосы, брови, ресницы, – она становилась только прекраснее, потому что сквозь внешние черты всё отчётливее проступала её мужественная щедрая душа. – Я и сам всё время думаю о педиатрии, – признался Эду. – Вокруг нас столько маленьких детей, которые нуждаются в помощи! Мне кажется, что именно в детстве закладывается здоровье. Камила, как чудесно, что мы сможем работать вместе! Я просто уверен, что ты станешь замечательным врачом, – пройдя столько страданий, ты будешь знать состояние больного изнутри, и будешь ему помогать гораздо лучше другого.

Так они мечтали вместе вечерами, и жизнь казалась им суровой, но могучей учительницей, она была исполнена смысла и значения, нужно было только набраться мужества, чтобы вникнуть в её уроки.

Именно этот свой опыт и пыталась Камила передать Марселе, которая осталась лежать в больнице и так часто плакала от слабости и отчаяния.

Но на этот раз Камила нашла Марселу в лучшем расположении духа.

– Посмотри, какую чудесную книгу подарил мне Мигел, – сказала Камила девушке, которая встретила её улыбкой. – Как только я её прочитала, сразу же принесла тебе. В ней рассказывается, что у каждого есть свой ангел-хранитель, который наблюдает за нами и никогда не оставит нас в беде.

– А я даже знаю, как зовут моего ангела–хранителя. У него женское имя: Ирис! – засмеялась Марсела. – Это твоя родственница. Она приходит ко мне каждый день в больницу, в ней столько энергии, в ней такой запас жизненных сил, что я поверила в возможность своего выздоровления, – призналась Марсела. – А самое удивительное, самое необыкновенное то, что она может стать моим донором. Такое бывает один раз на тысячу, но это случилось, и случилось со мной.

Волна счастья захлестнула Камилу: в мире существует круговая порука добра, и, стоит в неё включиться, начинают твориться чудеса.

Со слезами на глазах она расцеловала хрупкую Марселу. Им не нужно было слов, они и так поняли друг друга.

Поэтому когда Ирис, наконец, дозвонилась до Камилы, та говорила с ней ласково и по-доброму. Она не таила зла на ту, которая своим собственным злом наделала себе столько бед.

– Конечно, приходи, – пригласила она Ирис. – Я очень хочу тебя видеть!

Ирис пришла с букетом цветов.

– Прости меня за всё, если можешь, – начала она, – я причинила тебе много тяжелых минут, говорила страшные вещи, но я сама не понимала, что творю, а теперь... Теперь я словно прозрела и смотрю на мир другими глазами.

– Ты прозрела сердцем, – сказала Камила. – Ведь со мной было то же самое. Я причинила много горя своей маме. Да и другим тоже. В юности все мы очень эгоистичны, но однажды наступает зрелость...

Они понимающе улыбнулись.

– Марсела сказала мне о чуде, которое случилось. Я счастлива за неё.

– Я шла в лабораторию, надеясь спасти тебя, Камила, – призналась Ирис. – Я понимала, что кому–то очень нужна, и думала тогда о тебе.

– Для меня нашли другой путь спасения, – улыбнулась Камила. – Ты скоро ложишься в больницу?

– Да, через неделю или полторы. Марсела должна закончить курс химиотерапии и отдохнуть от него. Меня тоже готовят, чтобы облегчить ей совместимость. А как чувствует себя Элена? – спросила Ирис.

Теперь она вошла в семейный круг на равных, заняла в нём своё место, её вопросы не были праздным любопытством. Камила прекрасно понимала, что теперь все они заняты одним делом: исцелением, и это создавало особую атмосферу доверия.

– Мама себя чувствует прекрасно, и знаешь, приданое для малышки я готовлю вместе с ней. Она решила назвать её Викторией. Замечательно, правда?

Ирис кивнула.

– Мне очень стыдно, что я тогда устроила такую гадость. Я ведь ничего не поняла, обиделась, оскорбилась и побежала с доносом к Мигелу.

– Хорошо, что ты поняла это теперь, Ирис! – ободрила её Камила. – Мигел понял происходящее раньше всех, потому что у него давным-давно зрячее сердце. А я скажу тебе, что и у меня были минуты слабости, и я тоже причиняла маме боль. Представляешь, когда она выяснила, что у меня будет сестричка, я сказала ей: «Ну, вот она тебе заменит меня, когда я умру». Представляешь? В этот миг я именно так всё и чувствовала. Мне казалось, что эту девочку послали не для спасения, а для утешения, потому что я должна умереть... Мы часто бываем недальновидными и жестокими, – вздохнула Камила, – но у нас всегда есть шанс исправиться...