Агиналду Силва - Нежный яд. Признания.

Марселу вздрогнул. Чье оно? Кому принадлежит? Он должен был непременно это выяснить. Такой нечувствительности он еще не встречал. Драгоценные камни мгновенно ощущали здешнюю силу, тускнели или, наоборот, загорались судорожным лихорадочным блеском. А это? Этому было наплевать на все силы!

Уалбер хватился своего украшения только дома и не мог понять, где потерял его – в такси, на котором они возвращались, в Галерее, на улице?

- Да что об этом думать? – оборвал он сам себя. – Как нельзя вернуть его, так нельзя и узнать, чье оно.

И мысли его вновь вернулись к Элеонор, которую предстояло вырвать из лап нечистой силы.

А Элеонор этой ночью спала на удивление хорошо и спокойно. И почему-то ночное исчезновение Марселу ее тоже оставило равнодушной. Она ничуть не встревожилась, а вспоминала о нем с какой-то снисходительной полуулыбкой. Гораздо больше ее волновали дела «Мармореала». Позавтракав, она позвонила Фигейре, чтобы узнать, какие там новости.

Фигейре нечем было ее порадовать. Он рассказал ей о самоуправстве Режины. О детях и женщинах, больных бронхитом. О готовящейся акции протеста.

- Неужели моя дочь настолько бесчеловечна? – в ужасе воскликнула Элеонор. – Я немедленно еду в «Мармореал»!

Но Валдомиру опередил ее. Он приехал раньше. И начал пренеприятнейший разговор с Режиной.

Разумеется, накануне он долго беседовал с Фортунату и был в курсе всех нововведений. В том числе и того, что директором вместо Иван поставлена Адриана. Против Адрианы Валдомиру ничего не имел. Разговор он начал с другой перестановки.

- Как ты могла уволить Фигейру? – спросил он дочь. – Он добросовестный, ответственный человек.

- Мне лучше знать степень его ответственности! Если бы он был ответственным, мы бы не разводились, - сердито отозвалась Режина. – Прошу тебя, не вмешивайся в штатное расписание. По-моему, и ты считаешь так же, как я: работник должен исполнять распоряжения начальства. Фигейра не подчинился моим распоряжениям и был за это уволен.

Валдомиру не стал спорить. Он успел переговорить и с Фигейрой, знал, что тот больше не хочет работать под началом Режины, ждет перевыборов и тогда готов вновь служить «Мармореалу».

Не стала говорить и Режина, что она готова была даже взять Фигейру обратно, потому что Элеонор вступилась за него, но Фигейра нагрубил ей в ответ, тем дело и кончилось. Вспомнив об этом, Режина рассердилась еще больше, рассердилась и на отца, и на мать, и на бывшего мужа.

Валдомиру тем временем распекал ее за пиратские программы.

- Ты что, не понимаешь, под какой удар ставишь всю фирму? – спрашивал он. – О чем ты только думаешь?!

- Об экономии, - упрямо отвечала Режина.

Ее страшно злило, что она, несмотря ни на что, чувствует себя перед отцом девчонкой, обязанной отвечать, и становилась чем дальше, тем грубее, как оно и бывает обычно с подростками.

- Ладно. За свои глупости ты сама и расплатишься. – Валдомиру поддел итог обсуждению пиратских программ. – Заплатишь огромный штраф и поймешь, что была не права. Но вот от того, что делается в Итагуаи, штрафом не отделаешься. Ты знаешь, что люди создали там комитет под девизом «За чистый воздух» и весь городок похож на пороховую бочку? Стоит поднести спичку – и он взорвется.

- Ты хочешь сказать, что спичку поднесешь ты? – возмутилась Режина.

- Я хочу сказать, что все там взорвется и без меня, - ответил Валдомиру. – И возмущаться нужно вовсе не тебе. Ты довела жителей Итагуаи о крайности. Ты создала им невыносимые условия жизни, поэтому самое разумное, что ты можешь сделать, - это взять трубку, позвонить в Итагуаи и распорядиться, чтобы разведку новых слоев прекратили.

- Никогда! – категорически заявила Режина. – Ты сам когда-то их начал, а я буду продолжать.

- Я давным-давно приказал их прекратить, - возразил Валдомиру. – С тех пор как рядом с каменоломней возник жилой район, продолжать разработки – значит совершать преступление.

- Да кто ты такой, чтобы учить меня?! – принялась кричать во весь голос Режина. – Твое время кончилось! Ты как был, так и остался недоделанным предпринимателем!

Не говоря больше ни слова, Валдомиру набрал по сотовому какой-то телефон и стал разговаривать.

Режина поняла, что он говорит с Карлотой, и решила, что он блефует. Не может Карлота находиться среди демонстрантов и решать, начать демонстрацию или нет.

Но на самом деле так оно и было. Карлота действительно находилась среди возмущенных жителей Итагуаи, готовых начать демонстрацию. Но была еще надежда, что Валдомиру сумеет договорить с дочерью, и поэтому она всеми силами сдерживала их возмущение.

Режина выхватила у отца трубку, услышала многоголосый шум и слова Карлоты:

- Недолго заносчивой птице копошиться на предприятии!

- Это ты обо мне говоришь, погань? – рявкнула в трубку разъяренная Режина.

- О тебе! – ответила Карлота, узнав Режину. – Скоро ты упадешь с той высоты, на которую забралась, и больше тебе уже не подняться!

Послушав секунду грозный гул многоголосой толпы, Режина бросила трубку и истерично закричала:

- Охрана! Охрана! Бывший хозяин «Мармореала» - негодяй! Он создает беспорядки, чтобы разгромить существующую администрацию. Все на посты! Чрезвычайная ситуация! На «Мармореал» движутся возмущенные толпы!

Но не возмущенные толпы распахнули дверь кабинет Режины, а возмущенные Элеонор и Мария-Антония.

- Сейчас же распорядись прекратить работы! – стали наседать они на Режину. – На карту поставлено здоровье детей и женщин.

- Откуда это известно? – огрызнулась Режина. – Больные пусть лечатся, там открыты поликлиники, им никто не мешает. А мне нужно думать о благе нашей компании! – пошла она в атаку. – И о вашем благе, между прочим, тоже! Так что давайте каждый будет заниматься своим делом: я – защищать ваши интересы, а вы – ходить по магазинам и покупать пеленки и погремушки.

Марии-Антонии стало плохо. Цинизм сестры возмутил ее до крайности. Элеонор вывела ее на свежий воздух, а сама вернулась в кабинет.

- Я не советую тебе так вести себя, Режина, - вновь попыталась она образумить дочь. – Ты, кажется, забыла, что у нас с Антонией большая часть акций. Мы не позволим тебе так неразумно распоряжаться нашим предприятием.

- А я не позволю вам вмешиваться в мои дела. Я немедленно позвоню в полицию и вызову пожарных. Пусть они разгоняют эту рвань из Итагуаи.

- Ах вот как? – не выдержал и Валдомиру. – Если на то пошло, то мы все недалеко ушли от этой рвани.

- Вы – может быть, но я не имею к ней никакого отношения, - надменно заявила Режина.

- Мы созовем собрание акционеров! – пригрозила Элеонор.

- А я посмотрю, как господа акционеры будут пробираться сквозь толпу демонстрантов, сквозь улюлюканье и плевки! – расхохоталась Режина. – Нет, мои милые, я всегда полагалась на право сильного и останусь при своем мнении. Взрывные работы будут начинаться в Итагуаи теперь с пяти часов утра, а демонстрацию, если только она сюда приблизится, будет разгонять дубинками полиция.