Агиналду Силва - Нежный яд. Тайны.

- Рассказала бы, что во всем была виновата несчастная Инес и поплатилась за это смертью.

- Может, и так, - пожал плечами Аделму. – Во всяком случае, я уверен, что Клариси сказала бы мне правду.

- Только будь осторожнее, - попросила Лавиния. – А то, не ровен час, и впрямь обвинят тебя в сообщничестве. Мало ли, вдруг кто-нибудь следит за тобой?

- Я выучу адрес, а бумажку сожгу. Я и сейчас ее спрятал, она у меня в ботинке. А как ты думаешь, если я предложу Клариси поехать со мной за границу, она согласится?

Как ни жаль было Лавинии брата, но она сказала ему правду.

- Думаю, что нет. Но ты не огорчайся. Мне почему-то кажется, что рано или поздно у вас все сладится. Только не торопи ее. Ни к чему не принуждай. Ни на чем не настаивай. Помогай, если просит. И жди.

Трудную задачу задала Лавиния брату. Разумеется, ему хотелось все решить самому и предложить готовое решение любимой женщине, а не топтаться на месте, не выжидать. Ну да ладно. Посоветоваться он посоветовался. А как будет поступать, там видно будет.

Ни брат, ни сестра не могли заснуть. Лежали, ворочались с боку на бок. Наконец Лавиния поняла, что Аделму спит. Потихоньку встала, взяла из башмака бумажку и списала адрес.

- Первой нанесу тебе визит я, подруга, - прошептала она очень довольная и крепко заснула.

На следующее утро Аделму отправился на работу, Жуниор - в школу, а Лавиния – к Клариси.

Приехала она довольно рано, но саму Клариси не застала – дома была только ее тетушка, которая очень обрадовалась, увидев Лавинию.

- А я все гадаю, куда вы пропали? – расцвела она улыбкой. – Как там мой любимец Жуниор?

- Растет, - улыбнулась Лавиния.

- А Клариси скоро придет. Она все по каким-то делам бегает, - сказала тетушка. – Если правду сказать, то сердце у меня не спокойно. Все мне кажется, что она от меня плохое скрывает. А что, понять не могу. Ну пойдем попьем кофейку с домашним печеньицем.

Лавиния пила уже вторую чашку, когда вошла Клариси. Она подруге обрадовалась гораздо меньше. Увела сразу в другую комнату и спросила:

- Ну что, дошпионилась? Зачем пришла?

- За своей долей, - ответила без околичностей Лавиния.

- Ты свою долю уже получила. Я тебе обещала, что тебя не посадят за те деньги, что ты взяла из кассы, тебя и не посадили. Чего тебе еще нужно?

- Бриллианты нужны, - настаивала на своем Лавиния. – А те деньги мне хозяйка должна была, только отдавать не хотела. И вообще, они мне для брата были нужны. А теперь я сама хочу уехать. Меня Валдомиру разыскал, заставил во всем признаться, хочет через меня до тебя добраться, заставляет Инес разыгрывать. В общем, в этом дурдоме я с ума сойду. Мне нужно мотать отсюда быстрее, пока ни тебя, ни меня не сцапали.

- Шкатулку я сдала на хранение в банк, - объяснила Клариси, - и продала оттуда самый маленький камешек, потому что нам с тетушкой есть-пить нужно было. Все остальное я в целости и сохранности верну Валдомиру. Но только попозже, пусть он помыкается, как мыкаются бедные люди, один-оденешенек, без денег, без друзей и знакомых. Пусть горя как следует хлебнет. А если ты собралась уехать, то я тебе помогу, только немного попозже. Договорились?

- А долго ждать? – спросила Лавиния.

- Да нет, не очень, - ответила Клариси. – Вот улажу все банковские дела, и уедешь. Мне тут тетушка должна кое-какие бумаги подписать, а я должна их в банк отвезти. Заодно и деньги для тебя возьму, ладно?

- Ладно, - махнула рукой Лавиния. – Подруги все-таки. Только имей в виду, Валдомиру до тебя добирается.

- Имею, имею, - усмехнулась Клариси.

- И брат мой не сегодня-завтра с визитом заявится.

- А его я жду.

- С чего бы это? – поинтересовалась Лавиния.

- Есть причина, - таинственно прищурилась Клариси. – В общем, договорились, так что жди сигнала. Довольна?

- Еще бы!

С тем они и расстались – то ли подруги, то ли соперницы, то ли клиентка и адвокат, то ли две сообщницы-преступницы…

Дорогой Режина соображала, как бы ей побыстрее отыскать Валдомиру. По ее милости он в свое время перебрался в отель, а вот в какой, она узнать не удосужилась. А напрасно.

Все последнее время она постоянно думала об отце и вдруг очень ясно и отчетливо представила себе, что с ним происходит и что нужно делать ей, чтобы добиться успеха.

Она очень хорошо знала своего отца. Он был совсем не сентиментален. Как бы он ни объяснял депрессивное состояние после исчезновения своей сожительницы, оно было связано с тем, что эта баба вместе с адвокатшей обобрали его до нитки. И конечно, оставшись в дураках, он себе этого простить не мог. Любой бы на его месте впал в депрессию.

Сожительница погибла, адвокатша исчезла. По логике вещей отец должен был искать адвокатшу. А Режиа должна была помочь ему в поисках. Потому что если он не будет искать адвокатшу с награбленным добром, то будет искать возможность вернуться в «Мармореал». А такая возможность представится очень скоро – у Марии-Антонии появится ребенок, и скандалов и ссор не избежать.

Так что Режина поставила перед собой две задачи: во-первых, направить отца по нужному следу и, во-вторых, обеспечить себе свободу действий.

Благодаря глупости «чернушки» она могла сделать и то и другое. Ей и в голову не приходило, что она еще здесь.

Режина усмехнулась.

Да будь она на месте этой дурочки, она давным-давно была бы уж на Каймановых островах и искать ее было бесполезно. Но у той не хватило мозгов даже на такую элементарную вещь!

Не заходя домой, Режина направилась к Марсии.

Вот уже несколько дней Марсия никуда не выходила и сидела по вечерам дома. Яркий свет, смех, веселье, беззаботность причиняли ей почти физическое ощущение боли.

Леу очень трогательно провожал ее и даже предлагал зайти в кафе-мороженое, но она поблагодарив, поспешила поплотнее закрыть за собой дверь. Хотя и была благодарна ему за заботу.

Заперев дверь, она бросалась на диван, включала телевизор и смотрела бессмысленными глазами на мелькающие картинки. Телевизор был чем-то вроде опиума: он погружал в отупение, глушил боль.

С матерью она столкнулась на лестнице, и та, поразившись ее бледности и несчастному виду, не отпустила ее и пришла домой вместе с ней.

- Сейчас я тебя покормлю, - стала суетиться на кухне Элеонор. – Так нельзя, ты слишком много работаешь.

Марсия безучастно слушала ее, стараясь не смотреть в сторону матери, потому что перед ее глазами сразу возникало то, что она хотела бы позабыть.

Зачем? Зачем Элизеу согласился ее так писать? Как он мог?!

Простая мысль, что Элизеу понятия не имел, кем ей доводится его покровительница, не приходила ей в голову. Точно так же, как и то, что художнику интересна любая модель…

- Что у тебя случилось? – расспрашивала ее мать. – Я вижу, что у тебя что-то случилось. Мы же с тобой договорились, ты обещала рассказать о своем молодом человеке. Ну так я тебя слушаю. Мы будем ужинать, и ты мне все расскажешь…