Агиналду Силва - Нежный яд. Тайны.

Аделму изумленно посмотрел на нее. Честно говоря, он не ждал такого от этой стервы. Неужели и впрямь в жизни бывает всякое? И его сестра…

Он выбрал самый длинный путь, ехал и размышлял о Лавинии. Но чем больше думал, тем отчетливее понимал, что совсем не знает своей сестры.

Он вспомнил их нищую деревню, тяжелый труд и горсточку маиса, которую они съедали в конце дня. Сестра помогала матери, пока та была жива, он – отцу, и мало обращал внимания на тощую девчонку, что крутилась целыми днями по дому. Она нянчила младших, он был старшим. У каждого из них было свое бремя забот, и эти заботы мешали им увидеть друг друга.

Мать умерла, он женился. Его жена стала в доме старшей, сестра помогала ей. Подросли его младшие братья и ушли из дома кто куда.

Сестра стала девушкой на выданье. Заглядывали в дом женихи, но он не торопился выдавать ее замуж. Он, брат, не торопился, а ее мнения не спрашивал. У жены оказалось слабое здоровье, она все прихварывала да прихварывала, и вместо главной хозяйки в доме приходилось всем заправлять сестре.

Жена умерла, оставив малютку сына, и за сыном стала присматривать опять-таки Лавиния.

А потом поползли слухи, что правительство отдаст крестьянам те земли, на которых не сеют больше трех лет. В поместье по соседству все были такие, и каждый давно уже приглядел себе лакомый кусочек, мысленно обработал его и собрал с него не один урожай. Они уже приготовились получить свою землю, они устали жить впроголодь, но правительство все медлило, и тогда они пошли, чтобы забрать ее…

Что было потом с сыном, с Лавинией? Он знал, что она перебралась в город, нашла себе работу и Жуниора не бросила. Он был ей за это благодарен. И когда вышел из тюрьмы, стал помогать.

Ему и в голову не пришло спросить, как она жила все эти годы? Он как-то не сомневался, что жила она как все люди живут – жизнь тратила на работу, а деньги на жизнь, и еще племянника растила. Мальчишку растить для нее было делом привычным, сколько их через ее руки прошло…

А вот выходит, что надо было спросить. Сейчас спросит.

Вдруг Аделму заметил, что колесит и колесит по городу, словно ему что-то мешает отправиться к сестре и сыну.

Он медлил, он не спешил узнать, что жизнь его опять переломилась, что ему снова нужно начинать все сначала…

Но, может быть, все это клевета? Может, Валдомиру решил очернить Лавинию, а он, ее брат, поверил клевете?

Краска бросилась в лицо Аделму. Он прибавил скорость и очень скоро оказался на знакомой улочке в предместье Рио, остановился у кривоватого домика и постучал в дверь.

Лавиния ее открыла, расцеловала брата.

- Ты что-то в последнее время нас балуешь, - сказала она. – Работы меньше стало?

- Где Жуниор? – вместо ответа спросил Аделму.

- В футбол гоняет. Позвать?

Лавиния уже сделала шаг к двери, но он ее остановил.

- Да нет. Я с тобой хотел поговорить. Очень хорошо, что его нет.

- Такой серьезный разговор?

В глазах Лавинии мелькнули и любопытство, и настороженность.

- Да, очень. Это правда, что ты исполняла роль Инес в афере против Валдомиру?

Аделму впился глазами в сестру. Как ему хотелось, чтобы она от души расхохоталась и сказала:

- Ту самую Инес, о которой ты мне рассказывал? Ты что, с ума сошел? Ну ты даешь! Тебе лечиться надо, братец!

Но Лавиния мгновенно вспыхнула и зачастила:

- Это тебе Клариси рассказала, да? Для того чтобы все на Инес спихнуть, да? Она на меня все свалить хочет, чтобы самой в стороне остаться?

Аделму тяжело вздохнул – нет, не случайно ему не хотелось ехать домой. Не случайно он колесил по городу…

- Это мне сам Валдомиру сказал, - сухо ответил он.

- И что же он тебе сказал? – запальчиво спросила она.

- Сказал, что ты и Клариси его обворовали.

- Так и сказал?

- Так и сказал, - подтвердил Аделму. – А ты можешь возразить?

- Могу! Не знаю, что там думала Клариси, но я в это дело влезла не из-за денег, и ты это прекрасно знаешь!

Лавиния уже не осторожничала, она наступала, нападала на брата.

- Что я знаю? Я ничего не знаю! – возмутился Аделму. – Я вообще о тебе ничего не знаю!

- Не знаешь, что я за тебя хлопотала? Не знаешь, почему тебе взялась помогать сеньора адвокат? Ну так знай! Потому и взялась, что я согласилась участвовать в этой афере!

Аделму схватился за голову.

- Лавиния! Да как тебе такое могло прийти в голову? Мы все честные люди! Я и в тюрьму попал по недоразумению. Сидел там несправедливо. И готов был сколько угодно сидеть, потому что на моей стороне была правда. А ты мою правду в грязь втоптала, если мошенничеством взялась меня освобождать. Да как ты посмела на такое согласиться? Как посмела?!

- Я ради него жизнью своей рисковала, а он меня еще и упрекает! – кричала Лавиния. – Да где это такое видано?

- Кто тебя просил? Кто? – Аделму в ярости тряс сестру. – Да и не верю я тебе. – Он оттолкнул ее от себя. – Это ты теперь говоришь, чтобы обелить себя, чтобы хоть как-то оправдаться. А пошла ты на это ради денег. Потом, может, и в Валдомиру влюбилась, кто тебя знает, ну и начала благородные молитвы подыскивать, чтобы хоть как-то поприличнее в чужих и в своих глазах выглядеть. Э-эх, Лавиния! Лавиния! Жалко мне тебя! Ты пошла по дурной дороге!

- А ты пошел по хорошей! С Режиной под ручку! – не осталась в долгу Лавиния.

- Твоя жизнь – это твое дело, - сказал Аделму. – А Жуниора я с тобой не могу оставить. Я тебе очень благодарен, что ты шесть лет его растила, но теперь я тебе доверить его не могу. Я не знаю, чего от тебя ждать! И поэтому мы с Жуниором уезжаем!

- Ты? Ты уезжаешь с Жуниором? Ребенком, которого я люблю как своего собственного?! Ты у меня его отнимаешь? Шесть лет я была ему вместо матери, он любит меня! Ты не смеешь нас разлучать!

- У него теперь есть отец, - хмуро ответил Аделму, - отец о нем позаботится. А к тебе я потерял всякое доверие.

- Да как ты смеешь такое говорить? – кричала Лавиния со слезами. – Я из-за тебя всю свою жизнь перекалечила! Не знаю, простит ли меня любимый человек! А ты! Ты – зверь бесчувственный! Ты же меня и наказываешь! Не заслужила я от тебя наказания! С Клариси лучше разберись!

- Разберусь, не беспокойся. Она мне тоже по всем пунктам ответит, - сказал Аделму и больше не обращал внимания на сестру. Он занялся вещами Жуниора. Нужно было собрать все, что могло понадобиться мальчику.

А тут и сам Жуниор вернулся, румяный, довольный. С порога он бросился к отцу.

- Мы уезжаем, - сказал сыну Аделму.

- Куда? – удивился мальчуган. – На новую квартиру? Она тебе понравилась, Лавиния?

- Мы уезжаем вдвоем, - сухо сообщил ему отец.

- Нет, тогда я не поеду, - отказался Жуниор. – Я останусь с Лавинией.

- Ничего подобного. Поедешь! И вообще тебя никто не спрашивает, - оборвал его Аделму.