Дженнифер Арментраут - Навсегда с тобой [litres]

– Ну, я знаю, что в физическом плане привлекаю тебя, но… я не знаю. – Я вздохнула. – Сейчас это не имеет большого значения. Мы можем…

– Это очень важно сейчас. – Он поднял вторую руку и откинул с моей щеки прядь волос, которая выбилась из хвоста. – С чего ты взяла, что я с тобой только потому, что ты забеременела?

Когда он это произнес, то даже мне сказанное показалось глупым. Но наши отношения были далеки от нормальных.

– Ты не хотел меня видеть после того, как мы переспали.

– Я…

– Я помню, что ты извинился, и, честно говоря, меня это не особо волнует. Но после этого ты предложил стать друзьями. И больше ничего не было, пока я не узнала, что беременна, – выпалила я и, не дожидаясь его ответа, продолжила: – Мы никогда не называли друг друга своими парнем или девушкой, а как-то ты сказал, что мы застряли вместе и мы должны сделать все, что в наших силах… – Я замолчала, потому что не думала, что тут надо что-то добавлять. Ведь это были его слова.

Ник на мгновение замер и тихо выругался.

– Господи, Стефани, я облажался. Ведь я действительно хотел этого.

Я отстранилась, и мой растерянный взгляд встретился с его.

– Что?

Он поднял руку и провел по лицу.

– Помнишь ту ночь, когда я приехал к тебе, чтобы извиниться за свое поведение в баре? Когда я сказал, что мне хотелось бы, чтобы мы были другими? Я не просто так сказал это тогда. Ты даже не представляешь, насколько тяжело мне было не поддаться желанию встретиться с тобой после того, как мы переспали. Мне этого очень хотелось. Мне хотелось этого больше всего на свете.

Что за?..

– Так почему ты этого не сделал?

Он покачал головой.

– Последнюю пару лет я посвятил своему дедушке, и мне не хотелось еще каких-то сложностей. Да и времени ни на что не было. – Он опустил руку. – Но я идиот и не понимал этого, пока не познакомился с тобой. Может, это и не самое лучшее оправдание, но разве мог я думать по-другому после того, как потерял родителей? А потом со мной порвала девушка из-за того, что в моей жизни возникли проблемы. Поэтому у меня и не было желания окунуться в новые отношения. Если честно… это все еще меня пугает.

Я открыла рот, но так и не решила, что сказать, поэтому покачала головой.

– Мне хотелось бы стать другим для тебя… хотелось, чтобы с тобой все было по-другому. Мы тогда еще не знали о беременности, – сгорбив плечи, сказал он и тоже покачал головой. – Я просто не думал, что способен быть таким человеком.

Мои брови поднялись.

– Ты способен.

Его ресницы опустились.

– Знаешь, пару месяцев назад я бы не поверил тебе. Честно говоря, я осознал это только после Дня благодарения. Увидев, как ты разговариваешь с дедушкой, я понял, каким был идиотом, что вообще ушел той ночью из твоей квартиры. А наш разговор о том, что случилось с моей семьей и семьей Каллы. На самом деле, когда я выложил все это дерьмо, мне стало легче. Я должен был… сказать тебе это и понимаю, почему ты решила, что между нами ничего нет. Но это не так. Я должен был ясно дать понять, что мои чувства к тебе сильнее. – Он прижал руку к груди. – Мои чувства сильнее здесь, и это никак не связано с твоей беременностью.

Мне с трудом верилось в то, что он говорил.

– Но если бы я не забеременела, мы бы когда-нибудь встретились?

– Не знаю. Очень хочется верить, что мы бы все равно нашли путь друг к другу. – Он встретился со мной взглядом. – Мне хочется верить в это. Мне это нужно.

Я боролась с комком эмоций, который снова образовался в груди. Там сияла надежда, но ее окутывали чувство потери и давние вязкие сомнения. Мои губы задрожали, и я на мгновение поджала их.

– Я не знаю. Ты был замечательным… ты замечательный. Я должна была догадаться, что твои чувства сильнее. Но просто… это оказалось в новинку и для меня.

– Да. – Его глаза отыскали мои. – Ни одному из нас эти отношения не даются легко, верно?

Сухой, хриплый смешок вырвался из меня.

– Нет. У нас не очень хорошо получается. – Я опустила подбородок. – Но у нас все так прекрасно получалось, когда мы не осознавали, что строим их.

– Очень верно, – нежно прикоснувшись к моему подбородку, пробормотал он и приподнял мою голову, чтобы наши взгляды встретились. – Будешь моей девушкой? Да или нет?

Еще один хриплый смешок разнесся по комнате. Я подняла палец и принялась рисовать ответ на его груди.

– Это я пишу «да», если ты не понял.

Губы Ника дрогнули в улыбке.

– Наверное, мне следовало спросить тебя об этом несколько дней назад.

– Или это должна была сделать я.

Его улыбка исчезла, когда он наклонился и прижался губами к моему виску.

– Знаешь… – прошептала я и тут же почувствовала себя виноватой, поэтому закрыла глаза и попыталась ухватиться за крупицу надежды.

Как я могла чувствовать счастье сейчас? В то же время как я могла его не чувствовать, когда узнала, что мужчина, в которого я влюбилась, хочет быть со мной? И хотя он не произнес те три заветных слова, но он сказал, что его чувства сильны.

Ник снова обнял меня за талию.

– Что?

– Мне хотелось бы… Мне хотелось бы, чтобы этого не случилось.

– Знаю. И желаю того же.

Я сделала неглубокий вдох.

– Мне так больно. Я даже не думала, что может быть так больно. То и дело возникают мысли, что я… могла как-то повлиять на это.

– Детка, – поцеловав меня в лоб, сказал он, – гони их из своей головы. Обещай, что не будешь мучить себя этим.

Пообещать оказалось даже сложнее, чем выполнить, но я все же сделала это. Ник обхватил ладонью мою щеку.

– Это будет непросто. Я знаю. Для нас обоих, но знаешь что?

– Что?

– Ты и я нашли друг друга. Несмотря ни на что. И теперь есть мы. – Ник прижался лбом к моему. – Это все, что нам сейчас нужно.

Я все еще чувствовала себя плохо, когда вернулась в понедельник на работу. Однако кое в чем мне повезло. Оказалось, что офис уходит на рождественские каникулы с четверга по понедельник. А еще я смогла записаться к гинекологу на следующий вторник, потому что кто-то отменил встречу.

На работе я не позволяла себе думать о произошедшем. Сосредоточилась на поручениях, которые мне давали, и проекте реконструкции недавно приобретенного здания в Западной Вирджинии. Может, это не самое мое умное решение, но эта рутина помогала мне переживать случившееся и день за днем смиряться с этим.

Я была не одна.

В воскресенье я собрала кое-какую одежду и личные вещи, а затем поехала вслед за Ником в дом его деда. Когда он предложил мне это, я не раздумывала ни минуты. Вечером мы пообщались с его дедушкой, а потом я уснула в объятиях Ника. Его присутствие и то, что он понимал мою боль, помогало мне в худшие моменты, когда чувство вины и сомнения начинали брать вверх. Я проснулась в коконе его рук и ног, и это помогло мне намного больше, чем, вероятно, думал он.