Айя Субботина - Обман

Она минуту испытывает меня пристальным взглядом, но видимо хоть в чем-то удача сегодня на моей стороне, потому что этот поединок выигрываю я.

— Главное, не разберись так, как сегодня, — говорит мама, целуя меня в здоровую щеку и, наконец, уходит вслед за сестрами.

Едва дверь за ними закрывается, я выбираюсь из постели и, еще немного пошатываясь, иду в ванну. Из зеркала на меня смотрит Страшилище: опухшее, синюшное. В общем, просто из сказки о заколдованном принце, который думал, что слишком красив, чтобы любить. А если провести аналогию дальше, то все это — награда злой волшебницы, если бы она каким-то образом забралась в мою башку в тот момент и поймала на крамольных мыслях, а готов ли я взять на себя ответственность за одну-единственную женщину.

— Ничего, мужик, — говорю той страшной роже, — есть вероятность, что тебя не узнают и дадут пожить еще пару минут, а за сто двадцать секунд можно сказать… Да хрен его знает, много, наверное.

Я долго раздумываю над тем, покупать ли Вере цветы, но в конце концов прихожу к выводу, что лучше купить и получить ими по роже, чем не купить и выглядеть еще большим кретином, чем дурак с побитой рожей. Но на всякий случай беру ромашки — они хоть без шипов, и все-таки не такие «тяжелые», как головки нераспустившихся роз.

На пороге квартиры моей Мольки долго прислушиваюсь к звуку за дверью: время от времени слышу громкий смех и какой-то фоновый звук, как от мультиков. Судя по обрывкам фраз, она до сих пор смотрит «Том и Джерри», а это значит, список казней на мою дурную голову уже размером с Эверест.

И все-таки, нажимаю на звонок.

Даю себе обещание не отступать, даже если адская козочка начнет бодаться.

Шаги за дверью немного шаркающие и будто притормаживают. Хм… Молька что — надралась с горя? Вообще я не люблю пьяных женщин, но в данном случае ее состояние может сыграть мне на руку: вдруг снова получится увезти ее в свою холостяцкую берлогу и извиниться в постели раз «много»?

Щелчок.

Вера гостеприимно распахивает дверь, хоть уверен — она посмотрела в глазок и знает, кто заявился к ней в одиннадцать ночи.

— Привет, — широко и дружелюбно улыбается она, и отступает, полностью освобождая путь в ее квартиру. — Заходи давай, не пускай сквозняки.

У меня ступор.

Полный.

Я просто переставляю ноги, как механическая кукла.

На моей адской козочке простая пижама в клетку: объемная и явно после пары десяток стирок, но я все равно пускаю слюни на ее задницу, и радуюсь, что Вера этого не видит, потому что моя и без того «прекрасная» рожа сейчас наверняка полный отпад. В меньшую сторону.

— Будешь? — Вера протягивает мне большую миску с попкорном, плюхается на диван и снимает мультфильм с паузы.

Я снова туплю, потому что беру пригоршню угощения и даже закидываю парочку в рот, хоть жевать еще адски больно. Я словно не стекло под глаза получил, а сковородой по всему лицу.

— Могу кофе сделать, будешь?

Молька смотрит на меня с совершенно вежливым и где-то даже радушным взглядом.

Словно получила в гости старого друга, а не идиота жениха.

— Вера, нам бы поговорить… — пытаюсь начать я.

Блин, все не так.

Я приготовился брать ее штурмом, расстреливать аргументами и даже захватил пепел посыпать дурную голову, а здесь просто некого завоевывать. Вера выглядит так, словно ничего не случилось, словно ей плевать на нашу сорванную по моей вине свадьбу.

— Слушай, Червинский. — Она со вздохом устраивает миску на коленях и снова останавливает просмотр. На экране прямо кадр в тему: Джерри собирается нашинковать из Тома домашний сервелат. — Вижу, что день у тебя так себе. Честно — и мой был не самым лучшим. Так что если пришел жаловаться, я, прости, не готова слушать. Но могу выделить раскладушку на кухне до утра.

— Вера, я дурак.

Надо же как-то разорвать эту ахинею, где она делает вид, что ей все равно.

Слышал, что это вроде как называется защитной реакцией организма на стресс, но впервые пришлось увидеть, и мне ни хрена нее нравится. Пусть бы разбила об мою голову пару тарелок. Ну или что там еще делают обиженные женщины.

— У тебя приступ самобичевания? — Вера берет пригоршню попкорна и с видом человека, который нашел более интересное шоу, чем детский жестокий мультик, начинает энергично работать челюстями. — Я готова выслушать. Только белый халат в стирке и больничная кушетка в ремонте. Но могу отвернуться, так будет комфортнее?

— Вера!

Я пытаюсь взять ее за плечи, встряхнуть, но вместо этого получаю свою порцию «радости» — остатки попкорна летят мне в лицо, и на пару секунд я чувствую себя единорогом в белых облаках.

— Червинский, не пошел бы ты на хрен? — с той же улыбкой в голосе и оскалом на губах, предлагает Вера. — Ты мне не нужен, понятно? Ты просто… совершенно чужой мне человек. Кто ты вообще такой? Я тебя не знаю.

Меня подмывает сказать, что рано или поздно моя физиономия перестанет быть похожей на гнилой баклажан, но вот прямо сейчас шутить совсем не хочется. Потому что я прекрасно понимаю о чем она говорит.

— Вера, я просто… слишком сильно боялся тебя разочаровать.

— Ага, а еще ты слишком боялся потерять свою свободу, когда понял, что на этот раз все серьезно и придется жениться. Ну конечно, кому нужна добыча, когда она перестала сопротивляться.

— Вера, ты сейчас глупости говоришь.

— Потому что забиваю эфир, чтобы не слышать тот бред, который можешь начать нести ты. О чем вообще думал, когда сюда шел? Что я возьму твои поганые цветы, растаю и брошусь в объятия, как ванильная дурочка?

Кстати, о цветах.

Дарить их уже поздно, поэтому кладу букет на диван, и жду, пока Вера примет решение: поставить цветы в воду или выбросить, или использовать как пыточный инструмент.

Но она даже не смотрит на них, а где вообще видано, чтобы девушки не млели от охапки ромашек?

Вот теперь мне точно труба.

— Уходи, Червинский, и сделаем вид, что мы вообще не знакомы. Ты мне не нужен. И твое кольцо, если хочешь знать, я подарила.

— Плевать. Я новое куплю.

— Ты слышал, что я сейчас сказала?! — Она всплескивает руками и подступает ко мне с явным намерением выцарапать второй глаз. — Я лучше откушу себе все пальцы, чем надену на один из них твое поганое кольцо!

Я успеваю уклониться от кулака мне в ухо, но не собираюсь отступать ни на шаг. Тем более, что к такому варианту развития событий я успел подготовиться и припас особенное оружие. Этакую ядерную бомбу, которая одним махом снесет к чертовой матери всю оборону моей Мольки.

— И все-таки, нам придется пожениться, — уверенно и железно заявляю я.

— Ты — идиот. Полный. Зря я думала, что ошиблась насчет твоего интеллектуального потенциала.